«Мои слова звучат, как заклинанья…»
Мои слова звучат, как заклинанья,
И мне страшна таинственная речь;
В надеждах я слежу воспоминанья,
И негу помню я грядущих встреч.
Сегодня ты, вчера была другая;
Вчера она, а завтра будешь ты.
Любовь цветет, цветет не отцветая:
Но в жизни нет бессмертья для мечты.
В других меня любила ты, я верю.
В других тебя я снова полюблю;
И каждый день на Тайную Вечерю
Приводим мы, скорбя, любовь свою.
«День догорает. Сбегаются тени…»
День догорает. Сбегаются тени;
Сумрак унылый сгустился в душе,
С жалобой тихою ветер осенний
Грусть, точно листья, разнес по земле.
В комнате тихо, темно и тоскливо;
Свечи мерцают с тревогой глухой;
Замерли речи. Мы ждем молчаливо…
Знаешь ли ты, чего ждем мы с тобой?
С нашей весной мы простились когда-то,
Прожили лето свое как могли;
Может быть, оба мы жаждем возврата
Прежних желаний и старой любви?
Нового счастья уж нам не дождаться;
Страсти угасшей рассеявши прах,
Нам бы теперь не сойтись, а прощаться
С грустной улыбкой на бледных устах…
Ветер осенний вздыхает уныло,
С жалобой скорбной стучится в окно…
Хочется плакать… О том ли, что было?
Или о том, чему быть не дано?
«Слов забытых дальний ропот…»
Слов забытых дальний ропот;
Ветра плач в трубе.
Сердца стук. Тревожный шепот
Мыслей о тебе.
За стеною дождь, как полог
Спущенный, затих.
Каждый миг как вечность долог,
И как вечность тих.
Смолкло давнее признанье.
Ветер смолк в трубе.
Ночь безмолвна… Но молчанье
Тоже о тебе.
Будни
Сумрак обычный… Обычные свечи
Тускло горят на знакомом столе,
Вскользь говорятся обычные речи…
Мраморный гений белеет во мгле.
Изредка с треском огонь разгорится;
Чашки пустые слегка зазвенят;
Старых портретов неясные лица
Как-то загадочно-хмуро глядят.
«Новый роман… вы читали?» — В чем дело?
— Скорбная повесть несчастной любви.
— Ревность, обманы и ложь? надоело…
— Что ж, если жизнь такова? — Не живи…
Или живи по-иному… — Пустое:
Кто по-иному сумеет прожить?
— Можно пытаться… — И мучиться вдвое?
— Разум… — А разум научит любить?
— Лгать я не стал бы… — Любить без обмана
Только немногим, я верю, дано:
Я бы решилась на ложь… — Для романа?
— Поздно: роман мой написан давно…
…Сонные свечи мигают устало,
Нежных признаний давно уж не ждут…
Время обычной разлуки настало…
Завтра опять мы увидимся тут…
«Ветхая изгородь; сад полудикий…»
Ветхая изгородь; сад полудикий;
Грядки травою убогой покрытые;
Цепи безмолвной, как мгла повилики;
Годы ушедшие, думы забытые.
Стены кривые как будто устали;
Крыша дождями и ветром придавлена…
Разве не здесь мы когда-то мечтали?
Разве не здесь наша юность оставлена?
Были мы счастливы: много иль мало?
Счастья без устали мы дожидаемся…
Больно не то, что былого не стало,
Больно, что в нем даже мы не нуждаемся.
Из раздела «Противоречия»
Средние века
Молчалива, бледнолица,
Как цветок лесной чиста,
И смиренна, как черница,
Герцогиня дель Читта.
В церковь ходит в воскресенье,
Скромно голову склоня;
Шепчет бедным: о спасенье
Помолитесь за меня.
Полуотрок, полувоин,
Паж, любовь тая в груди,
Убежден, что недостоин
Даже шлейф ее нести.
Смертью ранней искупая
Страсть, как тяжкую вину,
Граф-сосед, грехи считая,
Удалился на войну.
Искушенье душу точит;
И в молитве, может быть,
Исповедник тщетно хочет
Мысли грешные забыть,
Шепчет страстно: «Боже, Боже!
Ведь любовь моя чиста!..»
— А жену на брачном ложе
Обнял герцог дель Читта.
XVIII век
Карты, женщины, и войны,
И победы тут и там;
Мадригалы непристойны,
Сладострастны речи дам.
Вьются кудри, блещут взоры,
И на красных каблуках
Позолоченные шпоры
Что-то шепчут впопыхах.
Пышно убраны салоны,
А тела обнажены;
Для любовников все жены,
Лишь для мужа нет жены.
Счастье жаждет перемены
Быстротечно, как вода;
И в изменах нет измены,
И былому нет следа…
А любовию безмерной
Осчастливлены на час,
Угасают в страсти верной
Аиссе и Леспинасс.