2009
Смерть ваххабита
Из цикла “Смерти героев”
Как святой Шариат
Правоверным велит,
Уходил на джихад
Молодой ваххабит.
В небе клекот орла,
Дальний грома раскат,
Уходил Абдулла
На святой газават.
От тоски еле жив,
Оставлял он гарем
И садился в свой джип,
Зарядив АКМ.
Обещал: — Я вернусь,
Как придет Рамадан,
Вы для пленных урус
Приготовьте зиндан.
Занимался рассвет,
И старик-аксакал
Ему долго послед
Все папахой махал.
Где у сумрачных скал
Бурный Терек кипит,
Там в засаду попал
Молодой ваххабит.
Налезли гурьбой,
С трех сторон обложив,
Вспыхнул яростный бой,
Поцарапали джип,
Самого Абдуллу,
Отобравши ключи,
Привязали к стволу
Молодой алычи.
Начинали допрос,
Приступил к нему поп.
Он иконы принес,
Поклоняться им чтоб.
“Ваххабит удалой,
Бедна сакля твоя,
Поселковым главой
Мы назначим тебя.
Будешь жить, как султан,
Новый выдадим джип,
Ко святым образам
Ты хоть раз приложись”.
Благодать в образах
Отрицал янычар,
Лишь “акбар” да “Аллах”
Он в ответ прорычал.
Хитрый, словно шакал,
Подходил политрук,
Стакан водки давал
Пить из собственных рук.
Говорил замполит:
“Мы скостим тебе срок.
Будешь вольный джигит,
Пригуби хоть глоток”.
Но в ответ басурман
Все “Аллах” да “акбар”!
И с размаху в стакан,
Полный водки, плевал.
Не фильтрует базар,
Что с ним делать? Хоть плачь.
Но сказал комиссар:
“Ты достал нас, басмач”.
И под небом ночным,
Соблюдая черед,
Надругался над ним
Весь спецназовский взвод.
Как прошло это дело
Знает только луна,
Волосатого тела
Всем досталось сполна.
А как по блиндажам
Разошлась солдатня,
Труп остывший лежал
В свете робкого дня.
В первых солнца лучах
Лишь сержант-некрофил
Его громко крича
Еще долго любил.
Слух идет по горам:
— Умер юный шахид
За священный ислам
И за веру убит.
Но убитым в бою
Вечной гибели нет,
Среди гурий в Раю
Он вкушает шербет.
Как он бился с урус,
Не забудут вовек.
По нем плачет Эльбрус,
По нем плачет Казбек.
Плачут горькие ивы,
Наклонившись к земле,
А проходят талибы:
— Салют Абдулле!
В небе плачет навзрыд
Караван птичьих стай,
А в гареме лежит
Вся в слезах Гюльчатай.
И защитников прав
Плач стоит над Москвой,
Тихо плачет в рукав
Константин Боровой.
Плачьте, братцы, дружней,
Плачьте в десять ручьев,
Плачь, Бабицкий Андрей!
Плачь, Сергей Ковалев!
Нет, не зря, околев,
Он лежит на росе,
Ведь за это РФ
Исключат из ПАСЕ.
Гуд бай, Америка
К инаугурации 44-го президента США, Б. Х. Обамы
Мой Фантом теряет высоту…
Ты помнишь, давным-давно…
Студия “ХХ век. Фокс”…
Давай, разливай вино,
И выпьем с тобой, не чокаясь.
Нам уже чудовищно много лет,
Мы усталые, старые люди,
Так помянем страну, которой больше нет,
И которой скоро не будет.
В детстве гоняли на великах,
Мучились тайной пола,
И так любили Америку,
Ковбоев и рок-н-рола.
Старательно прячась от завучей школ,
Отращивали длинный волос,
Ловили в динамиках радиол
Ее глуховатый голос.
Подростками песни орали,
Сумев портвейна нажраться,
Да все про ковбоя Гарри
И про Фантом 016.
Там стреляли из “Смита Вессона”,
Там пили тройное виски,
Туда убегали чеховские
Гимназисты и гимназистки.
А ну-ка, плесни мне еще вина,
Пока не настала истерика,
Нас наебала родная страна,
Кинула нас и Америка.
Где вы, ковбои Гарри?
Где же вы, юнги Билли?
Все они там просрали,
Все они профинтили.
Забыли к ебеней матери,
Просвистели галимо
Заветы своих основателей,
Суровых отцов-пилигримов,
Приплывших сюда на “Мэйфлауере”
Для добычи шкурок бобра.
И где теперь их Вай пауэр?
Да нет его ни хера.
За что пионеры гибли?
За политкорректный мир?
Когда с винтовкой и Библией
Отодвигали фронтир?
Где же теперь герои
Фронтирьеры отважные?
Биржевики да лоеры
В переводе на наш — сутяжники.
Шоссе в никуда в пустыне,
Никчемные бензоколонки,
Здесь не наберет Юл Бриннер
Великолепной семерки.
Майский цветок отцвел,
Память о прошлой славе,
Этот плавильный котел
Все в дерьмо переплавил.
Негры там вороватые,
Там из хохлов братва.
Глаза подслеповатые
Нам открыл фильм “Брат-2”.
Изнасилованные отцами дочери,
В защиту микробов митинги,
Невротики стоят в очереди
К психоаналитикам.
И новый лидер их нации,
Президент-мулат,
На своей инаугурации
Приветствует гей-парад.
Грустно стоит, как башня-близнец,
Америка одиноко
И ожидает скорый пиздец
С юга или востока.
Смесь Зимбабве и Жмеринки
До свиданья, гуд бай,
Не задался в Америке
Ожидаемый рай.