— Пожалуйста, успокойтесь, никто пана ни в чем нехорошем не подозревает, это мое упущение, просто вы знаете Вивьен Майхшицкую, но ее не любите. Теперь правильно?

— Езус-Мария! — как-то странно простонал парень.

Я поспешила упростить свой вопрос:

— Ну, ладно, не будем о чувствах, может, вы знаете, где она живет?

Хеня довольно долго молчал, стараясь успокоиться и подобрать слова, которыми можно изъясниться в моем присутствии.

— Сейчас… Ну вы даете… Ничего себе шуточки.

— Никаких шуток, просто ошибка, вы уж извините.

Пан Ришард не выдержал:

— Так, в конце концов, ты знаешь, где эта Вивьен живет или нет?

— Не очень… Нет, сдается мне, знаю. Точнее, догадываюсь.

— Так это не твоя девушка?

— В жизни… Шеф, теперь вы начинаете? Да я ее раза три всего и видел. Она все время с тем огородником… увивалась вокруг него, а он ее гнал, как пса паршивого. Раз, но уже давно, года два будет, велел мне подбросить ей по пути какие-то бебехи, я на Мысядло ехал. Ну и тогда, видать, фамилию ее и назвал… но… стойте… две фамилии…

Напряженно вглядываясь вдаль, Хеня принялся припоминать, какие фамилии тогда назвал ему Кшевец, отсылая с поручением к Вивьен, на Мысядло. Тут я помогла ему, наслушавшись Боженки.

— Две, потому что она там у кого-то жила.

— Точно, так и было. Значит, ее фамилия Майхшицкая, а жила она у какого-то Медовского? Пчелинского? Что-то в таком роде, но никак не вспомню.

— А адрес? Улица, номер дома?

— Тоже как-то не по-людски. Улица такая, что вроде бы ее и совсем нет, маленькая такая, смешная, коротенькая… Точно! Улица Короткая, дом шесть, квартиры не помню, этаж второй, и сразу налево от лестничной клетки. Внес я туда ее бебехи, она сама мне открыла. А я злой был как черт. До сих пор помню.

Мы с паном Ришардом переглянулись, но не успели и словом перекинуться. Хеня нас перебил:

— Во второй раз я ни за что туда не поеду, и не думайте! Даже если вы, пан Ришард, меня с работы вышвырнете, не еду, и все тут! Лучше безработным буду.

— Во-первых, никто тебя туда не посылает, а во-вторых, почему ни за что не поедешь?

— Чтобы опять ее мне навязали и на меня глупые инсвину… ации… вешали!

Я оставила в покое Вивьен, сменила тему и заговорила о мусоре. Хеня тоже предпочитал мусор, хотя еще долго не мог успокоиться и все что-то бормотал себе под нос. Я даже расслышала нечто вроде: «Майда, Майда… если не Майда, то этот сукин сын… Медаль тому, кто пришил сволочь, гнилую мразь…» Наконец Хеня оторвался от прошлого и целиком вернулся к настоящему. Внимательным взглядом окинул поле действия под вербой.

— Вот еще с земли подобрать. А лопата у вас какая-нибудь найдется?

— Саперка.

— Сойдет. Я бы сразу всё и забрал.

Отступив на заранее предусмотренные позиции, я наблюдала за действиями ловкого работяги. Потом вернулась в гостиную.

Отправив своего рабочего с грузом, ко мне присоединился и пан Ришард.

— Кажется, что-то у нас не очень хорошо получилось? — немного смущенно проговорил он. — И похоже, вы ожидали большего?

Я призналась: действительно, ожидала большего, но что поделаешь? Вокруг погибшего во цвете лет садовода увивалось слишком много особ женского пола, легко и ошибиться. К Хене имела отношение явно другая, вот парень и разозлился. А другая меня не интересует, мне нужна только Вивьен, получили ее адрес — уже хорошо.

— А что такое Майда, пан Ришард? Новое ругательство, мне пока неизвестное, или фамилия такая?

— Фамилия, я слышал об этом человеке от Хени, тоже пострадал от садовода, а Хене досталось, ведь он тогда ишачил на покойника. Какие-то больные растения привез ему, тот и набросился на Хеню. С вилами! Невинно парень пострадал. Так, что будем делать?

— Теперь надо проверить, не стоит ли моя зажигалка у Вивьен. Не знаю, как лучше поступить. Вломиться как бандиты или действовать хитростью? Например, прийти в гости вдвоем, я займу хозяйку, а другой человек тем временем поищет зажигалку.

— А под каким предлогом мы туда заявимся?

— Да я вам в одну минуту сто предлогов выдумаю. У меня что-то осталось от пана Мирека, может, она хочет взять на память? Я ищу убийцу, ее хочу расспросить о кое-каких мелочах, может, и фотографии сохранились. Пан Мирек говорил, что она продает квартиру и т. д. Все, что угодно, лишь бы без конца слышалось: пан Мирек, пан Мирек, пан Мирек… Могу спросить и о наследстве, о пани Бригиде… Ведь получается, что Бригида Майхшицкая ее разведенная свекровь?

— И вы полагаете, она поймается на разведенную свекровь?

— Не обязательно, тогда или на пана Мирека, или на наследство. И идти мне надо не одной, а с кем-то. С кем? С Юлитой? Она слишком красива. И вообще лучше идти вместе с мужчиной. Вы бы пошли со мной?

Пану Ришарду жутко не хотелось. Одно дело влезть в пустой дом покойника, и совсем другое — идти в гости к живому человеку. Кроме того, он не ощущал в себе способностей обыскивать чужие квартиры и удовольствия в этом тоже не находил. С другой стороны, чувствовал на себе часть вины за случившееся, и потому сомневался и колебался так, что треск стоял. Я сжалилась над беднягой и вспомнила о Собеславе. Увлечение Юлитой сделало его нашим союзником, и к тому же его присутствие представлялось очень логичным.

Я схватилась за сотовый.

— Не знаю, где он сейчас, — ответила Юлита. — Но в половине третьего мы с ним договорились встретиться на Роздроже. Хотя там очень трудно найти место для машины, но половина третьего еще внушает надежды.

— Сразу же забирай его и приезжайте ко мне, — распорядилась я. — Удалось заполучить адрес Вивьен Майхшицкой, а скорее всего, именно у нее стоит моя зажигалка. Надо еще обсудить, как мы там появимся.

Юлита перепутала Вивьен с Бригидой, о которой я вчера говорила с Боженкой. Пришлось пояснить, кто есть кто.

— Вивьен — бывшая жена сына Бригиды. Впрочем, все расскажу, когда приедете. Собеслав очень нужен. На всякий случай могу приготовить пельмени. Покупные.

Юлита, тоже на всякий случай, согласилась на пельмени, почему-то поставив их на первый план, а уже за ними — обсуждение нашего похода к незнакомой Вивьен. Пан Ришард облегченно вздохнул.

— Не знаю, каким способом вы собираетесь проникнуть к Вивьен, я оставлю вам ключи, полученные от Тадика. А Хене вы не удивляйтесь, парни уж столько раз разыгрывали его, что нервы не выдержали. Он, в принципе, работает у меня, но у него собственный пикапчик, и он долгое время подрабатывал у Кшевца, развозя по его указанию растения заказчикам. А когда выяснялся обман, ему же в первую очередь и влетало, тот самый Майда, говорят, с вилами гнался за парнем, работягам только дай посмеяться, несколько дней не оставляли в покое Хеню, вот он и не может спокойно слышать о покойном негодяе. А если учесть, что и его собственная девушка долгое время была увлечена красавцем, то вы поймете. Я-то обо всем этом знаю понаслышке, и, пожалуй, я бы его простил.

За адрес Вивьен я еще и не такое готова простить, о чем я тут же сообщила пану Ришарду, и он, очень довольный, поспешил скрыться от меня подальше.

Фотограф встретился с комиссаром через полчаса после столь продуктивной беседы и почти сразу же передал новости от брата покойного.

Почти — поскольку Вольницкий был занят тем, что извлекал из туалетов спрятавшихся от него оперов и рассылал их на срочные задания: машина, из которой никто не вышел на улице Пахоцкой, соседи Вивьен, Вандзя Сельтерецкая, без сомнения навещавшая любовника и знавшая о потерянном предмете, два подозреваемых без алиби. Накричал на своих подчиненных, озадачил их, разослал и мог заняться фотографом.

— Ну?

— Главное сейчас — Вивьен Майхшицкая! Это она дала ему зажигалку, ее из-за границы привезла ее родственница, будущая свекровь, тоже Майхшицкая. И она упорнее других цеплялась за покойника. Необходимо проникнуть в ее квартиру, она там скрывается, сидит и плачет. А может, и она убила, раз отталкивал ее.