Начальник отделения МУРа Н. Гелашвили согласился с доводами старшего инспектора. В прошлом работник следственного аппарата грузинской милиции, Надар Алексеевич хорошо знал местные особенности республики и помог Семенову более тщательно подготовиться к командировке. Вооружившись словесными портретами и фотороботами подозреваемых, составленными со слов потерпевших и свидетелей, оперативный работник отправился в город Самтредиа Грузинской ССР.

Местные работники радушно встретили коллегу из МУРа, постарались облегчить его задачу, помочь ему, чем могли. Всматриваясь в привезенные Семеновым фотороботы подозреваемых и вчитываясь в их приметы, начальник уголовного розыска Самтредиа О. Гогеишвили указал на изображение одного из предполагаемых налетчиков на квартиру Купишвили:

— С этим красавчиком нам, кажется, доводилось встречаться. Сейчас я приглашу одного из старожилов самтредской милиции — участкового инспектора Автондила Владимировича Адамия. Он знает здесь всех и вся. Посмотрим, подтвердит ли он мое предположение?

Пришедший вскоре участковый инспектор А. Адамия, только взглянув на фоторобот «посланца академика», уверенно заявил:

— Пусть я не буду участковым, если этот молодой человек не Хута Чачуа, родом из села Гоми. Прямо скажу: не украшение нашего славного района. Дважды был судим. Тунеядец. Правда, после последнего осуждения к исправительным работам устроился проводником на железной дороге. Я думал, образумился парень. Но, видно, урок не пошел впрок. У нас есть его фотография.

Пока искали фотоснимок Чачуа, О. Гогеишвили рассказал:

— У Хуты есть дружок, его однофамилец, по имени Теймураз. Такой же бездельник и любитель поживиться за счет других. Имеет судимости за грабеж и за кражу. Большой мастак по части карт и нард — играет только на деньги. Есть сведения, что Теймураз балуется наркотиками.

— А с кем еще поддерживает контакты этот самый Хута Чачуа? — поинтересовался Семенов.

— Мы кавказцы — народ общительный, — улыбнулся Адамия. — Не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы перечислить всех, с кем водит знакомство Хута только в Самтредиа. Но особенно теплые отношения у него с Гелой Адеишвили, недавно вернувшимся из мест заключения, и его однофамильцем — Зурабом Адеишвили, неоднократно судимым за различные преступления. В общем, компания, с которой не соскучишься. Между прочим, вот на этой картинке мужчина, которого якобы видели в Подольске у дома убитого Ипитадзе, немножко напоминает мне Зураба Адеишвили.

— Интересно! — почти в один голос произнесли Гогеишвили и Смирнов.

— Мне и самому интересно, товарищи. Ведь во время убийства в Подольске Зураб Адеишвили пребывал на обследовании в Кутирской психиатрической больнице, что в Цулукидзе. После ареста за последнее преступление он стал изображать из себя ненормального. Вот и отправили его к врачам на экспертизу. Там он должен быть и по сей день. Да вы, Юрий Дмитриевич, можете проехать в больницу и побеседовать с ним.

— Обязательно, — пообещал Семенов. — И вообще, мне хотелось бы проверить, где в момент налета на квартиру в Москве и убийства Ипитадзе находились известные вам дружки Чачуа и уточнить, где он сам сейчас.

— Все, что в наших силах по городу и району Самтредиа, сделаем, — заверил Гогеишвили. — Что же касается Москвы, думаю, много интересного для себя сможете узнать в вагонном депо южного направления Курского вокзала.

— В Каланчевском резерве проводников?

— Точно. В Каланчевском «отстойнике», как его называют сами железнодорожники. Тут коротают время между рейсами проводники поездов кавказского направления. Через них поддерживают связь со своими земляками многие из осевших в столице и ближайшей ее округе выходцы из наших мест. Бывают там по разным житейским нуждам…

После возвращения Ю. Семенова в Москву с учетом добытой им в Самтредском и Ванском районах информации объявили розыск подозреваемых, прежде всего Х. Чачуа. Была сформирована специальная бригада из опытных оперативных сотрудников, работу которых координировал начальник отделения Н. Гелашвили. В бригаду наряду с Ю. Семеновым вошли О. Бобков, И. Варганов и М. Неустроев.

Прежде всего решили поближе познакомиться о посетителями Каланчевского резерва проводников, не имеющими отношения к железнодорожному транспорту. Контора эта давно беспокоила муровцев. В последние годы здесь организовался настоящий притон, где собирались далеко не лучшие представители Кавказа. Тайно покуривали анашу и приторговывали наркотиками, играли в азартные игры и нарды, нередко по-крупному. Проигравшиеся раскошеливались, влезали в долги. Выигравшие шиковали, не ведя счета дармовым деньгам.

Сотрудники МУРа, занимающиеся борьбой с мошенничеством, регулярно проводили тут рейды, неоднократно накрывали игроков с поличным, злостных привлекали к ответственности. Потом появлялись новые любители острых ощущений, и все начиналось заново.

В вагонном депо сотрудникам МУРа сообщили, что, действительно, работал у них такой проводник — Чачуа Хута Александрович. Однако некоторое время назад самовольно оставил работу и где находится сейчас, неизвестно. Поговорили с проводниками. От них узнали, что Чачуа живет в Москве, на Каланчевке появляется, но редко. Есть у него любовница по имени Марина, возможно, у нее он и обитает. По рассказам тех, кто видел девушку, составили ее словесный портрет.

О. Бобков занялся установлением личности Марины. Нетрудно представить, что значит найти в многомиллионном городе человека, если знаешь только его имя да некоторые приметы. Но у Бобкова, опытного розыскника, были навыки в таком деле. И он уверенно вел поиск неизвестной Марины.

И. Варганов и М. Неустроев пытались в резерве проводников найти других знакомых разыскиваемого и выяснить, где они находились в момент совершения расследуемых преступлений. Ю. Семенов и следователь А. Соколов продолжали работать с потерпевшими и свидетелями, надеясь получить дополнительные сведения о подозреваемых.

Тем временем О. Бобков установил личности нескольких девушек, похожих по описанию на подругу Чачуа. На одном из фотоснимков свидетели опознали девицу, с которой подозреваемый появлялся в Каланчевском резерве проводников. Ею оказалась Марина Широкова, продавец одного из магазинов Москвы.

Через несколько дней вблизи дома, где проживала Широкова, был задержан Хута Чачуа. При личном обыске у него нашли наркотики. На первых допросах он категорически отрицал свою причастность к разбойному нападению на квартиру Т. Купишвили. Решили пригласить на его опознание мать потерпевшей и свидетельницу, видевшую выходящего из подъезда их дома грузина с чемоданами.

Увидев арестованного, Любовь Ефремовна горестно покачала головой и с сожалением произнесла:

— Сынок, чужим добром счастлив не будешь.

Опознала Чачуа и свидетельница. Преступник вынужден был сознаться в налете на квартиру Купишвили. Он рассказал, что подбил его на это грузин по имени Авто, с которым он случайно познакомился в резерве проводников на Каланчевке. Но ни фамилии, ни адреса Авто он не знает. По его утверждению, не знал он и второго соучастника налета.

— Видел его один раз всего, перед самым посещением квартиры врача. Больше не встречались. Все его зовут Рыжий. Больше ничего не знаю, — упрямо повторял Чачуа на вопрос об имени, фамилии и месте жительства третьего соучастника разбойного нападения.

И снова сотрудники МУРа в вагонном депо. По приметам уточняют личность Рыжего и Авто. В этом им очень помог сотрудник уголовного розыска транспортной милиции А. Карпенко, который по роду службы знал многих посетителей «отстойника».

— Кличку Рыжий имеет некий Кикачейшвили, Пьяница и картежник. Наезжает сюда из Самтредиа, — рассказал Карпенко. — Изредка появляется здесь и представительный грузин с проседью в волосах, которого дружки называют Авто.

Запросили коллег из Самтредиа. Они подтвердили, что Кикачейшвили им знаком. Раньше был судим за хищение. После отбытия наказания вернулся в город. На работе нигде долго не задерживается. Часто выезжает в Москву, но сейчас дома.