У Фремье, известного французского скульптора, есть знаменитая композиция «Горилла, похищающая женщину». Она изображает сцену из старой легенды; насколько она достоверна, до того ваятелю дела нет.
Это дело ученого, на сей раз Фортунио Личети, который откуда-то выцарапал следующее приключение с обезьяной.
Одну португальскую женщину португальские суды по каким-то португальским законам приговорили быть высаженной на каком-то необитаемом острове. Свершилось. Корабль, привезший ее, раздув паруса, уплыл, а брошенная в полном одиночестве женщина с горькими рыданиями сидела на пустынном острове. Совсем-то уж необитаемым его назвать было нельзя, потому что вдруг примчалась целая стая обезьян и с любопытством стала осматривать пришелицу со всех сторон. Потом сквозь кольцо зевак с грохотом прорвался громадный самец, всех расшвырял, а женщину весьма нежно увел к себе в лежбище. Натаскал ей с верхушек деревьев разных фруктов, поблизости оказался и источник, так что кошмар голодной смерти миновал. Однако у обезьяны были вполне эгоистичные цели, и несчастная была вынуждена терпеть его нежности.
Четыре года продолжалась горькая пещерная жизнь, за это время у женщины родились двое детей.
Как-то раз у острова бросил якорь португальский корабль, моряки на лодке подошли к острову за водой. Женщина от счастья снова видеть людей с оханьем и визгом побежала им навстречу. Те пожалели ее, взяли в лодку и направились к кораблю. Однако самец почувствовал неладное, выбежав из леса, он стал вопить что-то женщине с берега и показывать детей. Корабельщики повернули было, чтобы забрать их, но напрасно, потому что обезьяна в злобе побросала своих детенышей в море и исчезла в лесу. Со спасением опоздали. Оба обезьяньих детеныша утонули. Женщину же благополучно доставили в Португалию. Там, вместо того чтобы пожалеть, ее опять предали суду и приговорили «за греховные сношения с обезьяной заживо быть сожженной». Все же у нее нашлись покровители, они внушили королю, что если уж женщина и повинна в грехе, то половина вины лежит и на обезьяне. Степень наказания была понижена: женщину не сожгли на костре, а пожизненно заключили в монастырь.
Эту историю увековечил Фортунно Личети, который сам преподавал медицину в Падуе, философию в Болонье и логику в Пизе. В городе покосившейся башни…
В 1904 году в Лайбахе (ныне Любляна) установленным перед дворцом Рудольфин памятником почтили заслуги в написании истории Крайны и Каринтии барона И. Б. Вальвасора. Главный его труд носит название «Die Ehre des Herzogtums Krain» (Нюрнберг, 1689). Я процитирую небольшой отрывок из этого труда по истории области:
«В одном из районов Крайны, на Карсте, несколько раз случалось, что женщины рожали змей. Такую змею присутствовавшие хлестали прутьями до тех пор, пока она не заползала в ведро с водой. После чего люди самых разных занятий, собравшиеся там, каждый по очереди, спрашивали у змеи, кем она хочет стать: портным, сапожником, цирюльником, правоведом, попом и т. п. Задавая вопрос, каждый сопровождал его ударом розгой, и так до тех пор, пока змея не превращалась в ребенка. После чего ребенок становился именно тем, при чьем вопросе происходило превращение. Часто случалось, что змея исчезала, тогда и ребенка не было. Решительно утверждают, что и по сей день живет на Карсте один поп, который появился на свет в образе змеи.
Жива также одна женщина, она дважды присутствовала при таком преображении. Когда я в 1685 году бывал на Карсте, я посылал за этой женщиной, потому что из собственных ее уст желал слышать об этом, да ее не было дома. Я оставил дальнейшие расспросы уже потому, что все это дело виделось мне ведовством и дружбой с дьяволом, что и есть не что иное.
Я не хотел вообще упоминать об этом, хотя и весьма наслышан, но не имел случая говорить с кем-нибудь, кто лично присутствовал при змеерождении и преображении. Но поскольку мне довелось читать о таких вещах в книге ученого Баутшера “Annales Norici”, которую автор написал двадцать два года назад, то свидетельство этого авторитетного ученого укрепило во мне доверие к реальности такого явления и побудило к тому, чтобы услышанное сообщить моим читателям. Баутшер пишет следующее: “В этом месте Карста в одном благородном семействе все новорожденные дети появляются на свет со змеиной головой либо уродливым змеиным телом. Но поскольку ребенка сначала обмывают, появляется обычная человеческая форма, скрытая дотоле змеиным видом. Таковое напоминает пример первородного греха".
То, что я теперь расскажу, случилось на самом деле. На Карсте в селении Нуссдорф в 1679 году одна честная крестьянка от мужа своего понесла. Когда она почувствовала приближение родов, оповестила о том родню и легла в постель. Тут на нее нашел сои, а когда она через малое время пробудилась, в испуге заметила, что во сие от тяжести освободилась. Вскочив, созвала соседей, они обыскали постель, но и следа ребенка не нашли. Из того без всякого сомнения установили, что случилось известное змеерождение, а поскольку при том никого рядом не было, змею упустили. Та женщина и по сию пору жива, после того от мужа у нее рождались обычные дети. Говорят, что на Карсте в некоторых местах случается, что если две женщины ссорятся, то та, которая находится в благословенном положении и не права, после разрожается змеей».
Как я уже упоминал, барону поставили памятник.
Из мифологии всем известно, что греческие боги вели беспорядочную половую жизнь. Гермес, к примеру, вступил в любовную связь с Афродитой, от этого произошел Гермафродит, бесподобно красивый юноша. А с ним случилось то, что жарким летним днем он пошел купаться, когда разделся, его увидела Салмасис, нимфа ручья, и до смерти в него влюбилась. Недобно красивый юноша. А с ним случилось то, что жарким летним днем он пошел купаться, когда разделся, его увидела Салмасис, нимфа ручья, и смертельно в него влюбилась. Неизвестно уж почему, но юноше не понравились ухаживания нимфы, он вознес молитву богам, чтобы они убрали ее с глаз долой. А нимфа совсем потеряла голову и, уже почти не имея надежды на ответную любовь, попросила богов навечно соединила ее с юношей, чтобы они оба стали одним телом. Боги услышали молитву Салмасис и соединили их, так получился первый гермафродит. Эго излюбленный сюжет в искусстве Древней Греции.
Платон говорил гораздо серьезнее. Сначала, — сказал он, — на свете жили двуполые существа, андрогины. У них было два лица, четыре руки, четыре ноги. Они обладали страшной силой и в полной самоуверенности планировали напасть на Олимп и изгнать оттуда олимпийских богов. Сильно перепугались боги; тут только Зевс мог помочь: пусть поразит молниями бунтовщиков. Ладно, но только кто будет почитать богов и приносить им жертвы? Хитрое это дело. Зевс все же нашел решение, с греческой плутоватостью он разделил анд-рогинов надвое. Так они уже становились безопасными, опять же, возможность совершения жертвоприношений сохранялась. Аполлон поработал над их телами, и стали они обычными мужчинами и женщинами.
Сказка очень уж надуманная, великий философ, должно быть, только для того придумал ее, чтобы подойти к главному выводу: с тех пор разделенные части ищут друг друга, чтобы вновь соединиться.
Это и есть любовь.
Позднее, с распространением христианства, сектанты, следовавшие каждой букве Библии, тоже видели в ней тень двуполого человека. Ведь вот что говорит Моисей в начале своей первой книги: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Бытие, 1:27).
Латинский текст предоставлял еще больше возможностей для перетолков: «Creavit Deus hominem ad imaginem suam; et ad imaginem Dei creavit illum: masculum et feminam creavit eos».