Капитан Шварц срочно послал нарочного к Генеральному консулу, чтобы тот в самом деле сделал что-нибудь, потому что этот озверевший янки способен пустить на дно корабль Его Императорского Величества. Орудия на «Сент-Луисе» заряжены, экипаж приведен в боевую готовность.
Тянуть с решением дальше было никак нельзя. Австрийский консул помчался к Генеральному консулу Соединенных Штатов в Смирне, предлагая соглашение: поручить Косту заботам консульства какой-нибудь нейтральной державы, пока заинтересованные государства не уладят вопрос меж собой. Американский консул принял предложение, а тамошний консул Франции взял на себя обязанность стеречь пленника. Косту отправили на берег и, согласно договоренности, передали французским властям.
Вена, конечно же, разослала европейским правительствам памятную записку, что командир американского военного корабля нарушил международное право, его действия равнозначны объявлению войны и т. д. и т. п.
Капитан Ингрэм, не больно-то интересуясь памятными записками, не отводил свой корвет от борта австрийского корабля. Австрийское правительство, вынужденное осознать тот факт, что, хотя Коста и находится в городе, этот капитан все же способен своими пушками вмешаться в дипломатические споры, с большим скрипом уступило и отказалось от пленника.
Французы выпустили Косту на свободу.
О дальнейшей его судьбе у меня сведений нет, знаю только, что он уплыл в Америку. Куда больше известно о капитане Ингрэме.
Случай в Смирне настолько замутил дипломатические воды, что им занялся сам президент Соединенных Штатов и даже выступил с докладом в Конгрессе. Интересно привести его здесь целиком: в нем факты изложены куда четче и достовернее, чем то, как их пыталась подать венская дипломатия:
«Урожденный венгр Мартон Коста в 1850 году прибыл в наш штат и согласно нашим законам выразил намерение стать гражданином Соединенных Штатов. Проведя здесь у нас два года, он выехал в Турцию. Во время его пребывания в Смирне он подвергся насильственному аресту, был препровожден на австрийский военный корабль, где его заковали в цепи с открыто выраженным намерением отправить в Австрию. Наш консул в Смирне и наше посольство в Константинополе вмешались в интересах его освобождения, но их усилия остались безрезультатными.
В это время капитан Ингрэм прибыл на военном корабле Соединенных Штатов “Сент-Луис”; получив информацию об обстоятельствах случившегося, он пришел к убеждению, что Коста заслуживает покровительства со стороны американского правительства. После чего предпринял решительные и действенные меры в интересах его освобождения.
По договоренности, состоявшейся между уполномоченными лицами Соединенных Штатов и Австрии, Коста был доверен заботам французского Генерального консула в Смирне, пока заинтересованные государства не решат вопрос о его судьбе. Согласно этому решению, Коста в настоящее время находится в Соединенных Штатах.
Австрийский император выступил с жалобой на действия наших офицеров в данном деле, принимая во внимание, что Коста является его подданным, которого он вправе арестовать даже на турецкой территории, и просит правительство Соединенных Штатов о выдаче пленника, а также осуждения действий наших служащих в удовлетворение за нанесенное оскорбление.
После тщательного расследования этого случая у меня сложилось убеждение, что арест Косты произошел без законного основания, соответственно, на австрийском судне его удерживали также незаконно; что во время своего ареста он должен был рассматриваться как гражданин Соединенных Штатов, в силу чего действия наших офицеров должны быть одобрены. Их поведение считаю правильным, а австрийские претензии отвергаю».
Можно себе представить, какое возмущение охватило американский народ, когда он узнал о претензиях австрийского императора. Ведь у всех еще на памяти были слова Кошута: «Наше дело то же, за что боролся Вашингтон».
Свежестью этих воспоминаний объясняется то, что Конгресс, обсудив доклад президента, 174 голосами «за», 9 «против» принял следующее решение:
«Настоящим Конгресс Соединенных Штатов выражает благодарность господину Дункану Натаниэлю Ингрэму, командиру корвета “Сент-Луис", за его правомерную и смелую позицию, которую он занял 2 июля прошлого года, приняв под покровительство американского правительства и освободив незаконно арестованного и препровожденного на австрийское судно Мартона Косту.
Вместе с тем Конгресс просит Президента Соединенных Штатов учредить медаль в честь Дункана Н. Ингрэма с надписью, отмечающей его заслуги, в знак признания его справедливых, решительных и смелых действий. Просим Президента сообщить это решение капитану Ингрэму, сопроводив подобающими случаю словами, которыми Президент сочтет нужным передать чувства депутатов Конгресса»{Этот случай подробно описан с приложением дипломатических документов в пятитомной работе Ш. де Мартена «Causes célèbres du droit des gens» (Leipzig,Brockhaus,1861).}.
Случай с Мартоном Костой произошел в Америке Бенджамина Франклина. Это была его родина, родина одного из основателей государства с республиканской формой правления, родина президента-пуританина, который завтракал молоком из глиняного горшочка оловянной ложкой и однажды распек жену за то, что она осмелилась поставить перед ним фарфоровую чашку с серебряной ложкой. Он любил повторять: «Добрый крестьянин, ставший на ноги, куда большего стоит, чем аристократ, поставленный на колени». Он изобрел громоотвод, его заслуги емко сформулированы в одной-единственной стихотворной строке на латыни:
Eripiut coelo fulmen sceptrumque tyrannis.
(Он вырвал у небес молнию, а у тиранов скипетр.)
Однако существовала и другая Америка, в которой он так и не смог вырвать из рук у своих же соотечественников наигнуснейшее порождение скипетра — кнут, обрушивающийся на человеческое тело.
В 1852 году вышел всемирно известный роман миссис Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома». Книга вызвала громкое возмущение среди сторонников рабовладения. Нападки на нее сводились к тому, что роман, дескать, не отражает действительного положения вещей и не дает правдивой картины рабовладения. В ответ на упреки автор написала новую книгу, которая называлась «Ключ к “Хижине дяди Тома”». Здесь она рассказала о реальных событиях, привела факты и неопровержимые документы об истинном положении негров в Америке.
Могу привести лишь фрагменты из этой потрясающей силы книги, потому что нагромождение ужасов могло бы лишить читателя сна.
Итак, обратимся к самому рынку рабов. Никакой рынок не обходится без объявлений. Газета «Natchez Courier» в номере за 20 ноября 1852 года поместила вот такое громкое объявление, явно рассчитанное на внимание покупателей:
«Рабы! Рабы! Рабы! Наша фирма, обосновавшись здесь, собирается круглый год содержать на складе массу отборных негров для полевых работ, прислугу, разных мастеров, кухарок, прачек, швей и проч. Партии рабов будут прибывать регулярно, наши покупатели могут выбирать товар высшего класса. Гриффин и Паллэм».
У газеты «Memphis Eagle» был девиз: «Свобода и единство, теперь и навсегда». Прямо под девизом следовали такие объявления:
«Семьдесят пять негров. Только что получил с Востока 75 превосходных негров. Желающие выбирать — спешите. Также сам куплю молодых негров, заплачу дорого, как и другие торговцы. Бенжамин Литтл».
«Купим пятьсот негров. За каждого хорошего негра заплатим самую высокую цену наличными. Объявитесь, у кого есть негры на продажу. Наш склад готов конкурировать с любым складом в стране. Если желаете пристроить собственных негров, выгодно передержим их. Болтон, Диккинс и К0».
Из объявления большой фирмы узнаем, что для живого товара можно арендовать складское помещение. Конечно, по сравнению с этими складами, любой мебельный склад представлял уютный, теплый дом. По двадцать-тридцать человек ютились в грязной, тесной комнатенке, спали прямо на земле, искусанные москитами и насекомыми до язв. Днем спать не разрешалось, кого ловили на том, что он после бессонной ночи все же засыпал, жестоко били кнутом. Отсюда рабы попадали в торговый зал, там любой мог подозвать раба, ощупать его, велеть открыть рот, проверить зубы и пр.