— Тебе сказано было лететь?! — взъярился Будкин, оборачиваясь к майору. — Лети, гнида!!!

Майор попытался увернуться, но Будкин ухватил его за шкирку и легко метнул над полем. Зеленый, смешно растопырив ручки-ножки, полетел по воздуху, упал в борозду и, не вставая, побежал на четвереньках к своей тарелке.

— Это наша земля! — крикнул Будкин. — И мы тут главные негодяи! И никто не страшнее нас! Это мы страшнее всех! И если мы говорим лететь, то все летят на фиг! Через минуту открываю огонь!

— Тогда, может, не улетят, вдруг попортим, — сказал Варыхан тихонько.

— Улетят, — заверил его Будкин. — Но пинка хорошего получат. Он присел к орудию и положил руку на затвор. Ласково погладил его.

Позади раздался гул. Тарелка Хрю судорожно задергалась, пытаясь вырвать из картофельного поля глубоко в него ушедшие посадочные ноги.

— Сообразительный педрила, — одобрил Будкин.

Впереди белый карабкался в свою тарелку, изнутри его тянули за шиворот. Белый визжал, что всех засудит в Галактическом трибунале, и чужих, и своих. Наконец его втянули в корабль и захлопнули дверцу.

— За Родину! По либеральной сволочи прямой наводкой — огонь! — сам себе приказал Будкин и рванул спуск.

Пушка жахнула, опять заложило уши. И тут же колокольным звоном отозвалась тарелка либералов, едва успевшая приподняться на метр над землей. Удар пришелся по касательной, корабль закрутило на месте, он подпрыгнул и юлой ввинтился в небо, раз — и нету.

— Варыхан, снаряд! — проорал Будкин, сам себя плохо слыша. — Шапа! Разворачивай!

Майор КГБ скакал на четвереньках вверх по аппарели. Чавкнул, закрываясь, люк. Тарелка мелко завибрировала, собираясь взлететь.

— За Родину! По социалистической сволочи — огонь! Маленький, но злой снарядик треснул инопланетный корабль в борт, словно кувалдой. Густо сыпанули искры, тарелку аж переставило над полем, она затряслась и нелепыми прыжками поскакала вдаль. Поломала кусты, плюхнулась в озерцо, отскочила от его поверхности, будто мячик, и наконец, опомнившись от удара, ушла вверх. Исчезла.

Тарелка Хрю все дергалась, никак не могла вырвать ноги из земли. Будкин заглянул в ствол и навел орудие, как в первый раз — под башню.

— За Родину! По имперской сволочи — огонь!

Бамс! Сноп искр, хлопья окалины во все стороны. Маленькую тарелку снаряд тоже не пробил, но удар железной колотушки приподнял ее ближний край, наконец-то выскочили из земли опоры. Мужики обалдело следили, как тарелка Хрю катится по полю на ребре, медленно отрывается от земли и так, перекошенная, взлетает. И тоже исчезает.

Шапа сел на станину, поковырял пальцем в ухе, закурил. Будкин стоял, глядя в небеса. Варыхан полез за пазуху и вытащил початую бутылку, заткнутую тряпкой.

Будкин обернулся к мужикам.

— Ну, теперь самое время.

По очереди отхлебнули из бутылки и занюхали рукавом Варыхана — он вчера дизель чинил, испачкался в солидоле.

Заговорили наперебой, очень громко, потому что в ушах еще звенело — а ты видал, а ты заметил, а как мы ее, а как она…

Потом одновременно утихли и задумались.

— А чего ты про имперскую сволочь-то?… — спросил Варыхан у Будкина. — У них хотя бы скотина не общая. И стесняться цвета морды вроде не надо.

— Да понимаешь… Мы пока чинились, я этого Хрю расспрашивал, откуда берутся империи. И он мне очень спокойно все растолковал.

Из завоеванных народов империи собираются по кусочкам. Либо сам присоединишься, либо тебя силой присоединят. И еще скажут, что тебе так лучше будет. Может, конечно, и лучше, но… У нас уже была империя, хватит, наигрались.

— Угу, — кивнул согласно Шапа.

— Ну и ладно, — сказал Варыхан, затыкая бутылку тряпкой. — Ну их на фиг всех. Сами как-нибудь. Об одном жалею, что не полез вместо тебя чинить тарелку. Я бы там…

— Чего ты там? — Будкин прищурился.

— Ну, ты понял.

Будкин опустил руку в карман. Вытащил сжатый кулак.

— Ты ведь у своих не тащишь, правда, Стае? Вот и я — у своих. Он разжал кулак, и Шапа с Варыханом громко столкнулись лбами над его рукой. На ладони Будкина лежала прозрачная капсула, в которой горело маленькое теплое солнышко. Из капсулы торчали два контакта в аккуратных белых чехольчиках.

Будкин подождал пару секунд, потом убрал добычу обратно в карман.

— Как?… — только и спросил Варыхан.

— Да я в тарелке огляделся и сразу понял, где самое интересное заныкано. В ящике для мусора. А я как раз туда ломаные детали кидал, ну и незаметно рукой по донышку пошарил. Там много чего было, я эту штуковину не глядя прихватил, потому что маленькая… Опыта у них нет, одно слово — нерусские. Знамо дело, этот Хрю никогда от жены самогонку не прятал!

Шапа тяжело хлопнул Будкина по плечу. Тот усмехнулся и сказал:

— Ну, поехали, что ли. Строить полегоньку нормальную свободную жизнь.

Подогнали мотоблок, собрали в прицеп вещички, привязали сзади пушку и медленно тронулись по борозде, отхлебывая по чуть-чуть из бутылки и занюхивая рукавом.

Поехали.

Мотоблок с пушкой уже скрылся из вида, когда посреди картофельного поля очень тихо и аккуратно приземлилась еще одна тарелка. Из нее толпой высыпали малюсенькие гуманоиды, все, как один, желтые.

И бросились с нечеловеческой скоростью копать картошку.

ВИДЕОДРОМ

Реквием американскому мифу

Почти четверть века назад вышли в свет два революционных графических романа, мгновенно ставших культовыми и вывернувших наизнанку индустрию комикса: «Темный рыцарь возвращается» Фрэнка Миллера и «Хранители» Алана Мура.

Видимо, тогда — между грандиозным нефтяным кризисом и объявлением о создании программы «звездных войн» — в сознании американцев возник некий психологический надлом, потребовавший скептического пересмотра старых национальных мифов. Будущее виделось в мрачном свете, ядерный апокалипсис казался неизбежным, и угрюмые фантазии, развенчивавшие архетип классического комиксового супергероя, оказались как нельзя кстати.

Похоже, сейчас — в промежутке между отрезвившей многих иракской авантюрой и самым серьезным в истории международным финансовым кризисом — массовое западное сознание вновь подвергается существенным подвижкам. Потому что на смену малоосмысленным молодежным экранизациям «Спайдермена» и «Людей Икс» вновь пришли «Темный рыцарь» Кристофера Нолана и «Хранители» Зака Снайдера — и снова практически одновременно, с разницей меньше чем в год.

Визуально фильм Снайдера снят на весьма высоком уровне. Мрачному городу-призраку Готэму, в котором действует Темный Рыцарь, в «Хранителях» соответствует не менее угрюмый, зловещий и равнодушный фантом — Нью-Йорк 1985 года. Это мир, где Никсон переизбран на пятый срок, США одержали сокрушительную победу во Вьетнаме, а завоевать весь цивилизованный мир коварным Советам мешает не ядерный арсенал Штатов, а супермен Доктор Манхэттен — флегматичное и практически всемогущее существо, о котором один из героев восторженно замечает: «Бог существует, и он американец», В таких условиях ненужными динозаврами и даже врагами общества становятся старые добрые супергерои (впрочем, не наделенные сверхъестественными способностями), которые когда-то, в эпоху свинга и джаза, надевали эффектные костюмы с масками и выходили на ночные улицы, чтобы восстанавливать справедливость. И теперь кто-то нелегально продолжает карьеру ночного мстителя, сражаясь больше с полицией, чем со злоумышленниками, кто-то ушел на пенсию и написал мемуары, кто-то сделал карьеру в бизнесе, кто-то спился, кто-то попал в сумасшедший дом… Супергерои представлены не сверхсуществами, а самыми обычными людьми — стареющими, ошибающимися, влюбляющимися, тщеславными, циничными, каждый со своими «тараканами в голове», Казалось бы, героическая страница истории перевернута, старые газетные вырезки пора спрятать в архив, к аналогичным пожелтевшим материалам о пионерах, ковбоях и бутлегерах. Однако некий неведомый злодей так не считает, поскольку начинает методично и с непонятными целями одного за другим уничтожать ушедших на покой супергероев…