ГОДОВЩИНА
– Нынче опять годовщина потери! –
Утром сказал календарь,
И распахнулись тяжелые двери
В пеструю прошлую даль:
В облачном флоте на дымчатом небе –
Смена цветистых ветрил,
Леса далекого яшмовый гребень
В локонах рыжих зари,
Справа и слева – солдаты рядами,
Сзади – блестящий сугроб,
Посередине – в зияющей яме –
Грубо сколоченный гроб.
В мерзлой земле неглубока могила,
Снега – на сажень зато! –
Многих зима без могил схоронила
В этой долине пустой.
Снежные комья, мерцая опалом,
Вместе с землею летят…
Тридцать пять лет с того дня миновало!
Скоро увидимся, брат!
РАССВЕТ
Еще видна луна холодная
Сквозь дымку тучки кочевой,
А уж заря багрянородная
Раскрыла веер лучевой,
И посеревшие, тревожные
Ручьи последней темноты
Бегут в канавы придорожные,
Уходят в землю, как кроты.
Всё оживает, просыпается,
И ветер – вечный баламут –
В траве росистой кувыркается
И морщит рябью светлый пруд.
Всё к свету тянется, довольное,
Что стаял мрака черный лед,
И песню утреннюю, вольную
В лесу незримый хор поет.
Какая радость в возвращении
На землю света, жизни, дня!
В нем есть прообраз воскресения,
В нем есть надежда для меня,
Что всё – лишь смена быстротечная,
Что вечного в природе нет,
Что смерти ночь – не бесконечная,
Что и за ней придет рассвет.
ЗА РУЛЕМ
Дымятся утренние росы,
Порой туманя парабриз,
Летит дорога под колеса,
Скользя с холма крутого вниз.
Смотрю вперед сторожким взглядом, –
Как будто лоцман у руля…
Как странно – мчаться с ветром рядом,
Ни мускулом не шевеля,
И знать, что вот – одно движенье,
Ошибка малая одна, –
И оборвется вдруг стремленье,
И будут мрак и тишина.
«Чтоб песням аромат придать…»
Чтоб песням аромат придать,
У мудрой Музы есть обычай
Крылатым роем думы слать
В сады былого за добычей, –
Рой дум оттуда принесет
Пыльцу и сок благоуханий
И в соты строчек вложит мед –
Душистый мед воспоминаний.
КАВКАЗ
Громады пестрых скал, обрывы и хребты, –
Прекрасны и грозны, – встают передо мною,
Окаменелою гигантскою волною
Всплеснув до синевы бездонной высоты.
Пролетных облаков пушистые кусты
Над ними расцвели, как яблони весною,
А ниже разлеглись оправою резною
Столетние леса – приюты темноты.
Здесь Пушкин в старину сложил Кавказу гимны,
Здесь Лермонтов бродил среди кремнистых скал,
И Демон перед ним вставал из тени дымной
И горестно язвил и горько горевал,
И узнавал себя поэт в чертах виденья,
В словах его – свои терзанья и сомненья.
ВЕНЕЦИЙСКИЙ ВЕЧЕР
Золотой Буцентавр зари
Затонул среди синей лагуны.
В древний колокол бьют звонари.
Волны шепчут старинные руны.
Много дожеских перстней на дно
Встарь упало в лагунном просторе,
Но теперь овдовело давно
Венецийское яркое море.
А на набережной толпа
Наслаждается вечером ясным,
Для былого глуха и слепа,
К сказу волн, как всегда, безучастна.
Всё пропитано солнцем кругом, –
От прогретого мрамора жарко.
Голубиная стая ковром
Застелила всю площадь Сан-Марко, –
Подвижной сине-сизый узор
С серебристо-зеленым налетом,
Резкий звук – и взметнулся ковер
Настоящим ковром-самолетом.
Снова бронзовые звонари
В старый колокол бьют молотками.
Засветились вокруг фонари,
Поползли по воде светляками.
Под колоннами – музыки гул,
Там всё гуще толпа засновала.
Яркий месяц на площадь взглянул,
Будто выплыл с Большого канала,
Ярче, выше, – и вот по углам,
Посинев, разбегаются тени,
Луч скользит по крутым куполам
И считает у лестниц ступени.
Всё зажег его пристальный взгляд –
Колокольню, узоры порталов,
Черных гондол у пристани ряд
И столбы разноцветных причалов.
Раззолочен и рассеребрен
Весь дворец ослепительный дожей…
Этот вечер запомню, как сон, –
На волшебную сказку похожий!
ГОЛУБИ СВ. МАРКА
Голуби, голуби, голуби –
На золоченых конях,
В нишах, на мраморном желобе,
На капительных цветах,
И на задумчивом ангеле,
И у святых на главах,
И на раскрытом евангелии
У нимбоносного льва.
К щедрому корму приучены,
Тысячи птиц на заре
Носятся сизыми тучами,
Будто в воздушной игре.
Днем они ждут подаяния
От венецийских гостей,
Вьются вкруг них с воркованием,
Зерна клюют из горстей.
К ночи на крыши соборные,
В ниши и на фонари,
На балюстрады узорные
Сядут до новой зари.
Сизые, тихие, чинные,
Спят среди мраморных снов,
Как изваянья старинные
На архитравах дворцов.