45. ЗИМА
Средь седых
И старящих,
Сводящих с ума,
И моя,
Товарищи,
Тащится зима.
Постучится палочкой,
Сядет у стола:
«Ну-с, Иосиф Павлович,
Вот и я
Пришла…»
Я склонюсь,
Задумавшись,
А вокруг, звеня,
Девушки
И юноши
Окружат меня.
Не кряхтя,
Не ахая,
Не зная забот,
А играя сахаром
Молодых зубов!..
Но, шапчонку комкая,
Старый гражданин,
Я перед потомками
Не склоню седин.
Бьет
В кремлевском знамени
Алая струя.
Это — кровь!
И в пламени
Капля есть
Моя…
Средь седых
И старящих,
Сводящих с ума,
И моя,
Товарищи,
Тащится зима.
Постучится палочкой,
Сядет у стола:
«Ну-с, Иосиф Павлович,
Вот и я
Пришла».
46. ПОСЛЕДНЕЕ ПИСЬМО
Нет, что-то есть такое выше
Разлук
И холода в руке!
Вы снились мне,
И вас я слышал
На лазаретном тюфяке.
И это вас,
Когда потухло,
Я у груди пронес назад,
Как девочка больную куклу,
Как руку
Раненый солдат…
Вы на далеком повороте,
Ни враг,
Ни друг
И не родня…
Но нет,
Но нет, вы не уйдете…
Вы не уйдете
От меня!
Нет,
Даже предаваясь плоти
С другим —
Вы слышите: с другим! —
Вы нежность вашу
Назовете
Библейским именем моим.
И это выше,
Выше, выше
Разлук
И холода в руке!
Вы снились мне…
И вас я слышал
На лазаретном тюфяке.
Мне и теперь
Былое, право,
Переболеть не удалось.
И надо мною Ваша слава
Густых
Тропических волос.
И я,
Как в милом сновиденье,
Всё принимаю, без границ,
Всё…
Даже узкое презренье
Полуприщуренных ресниц.
47. НЕБО И ГЛАЗА
Вот удивительное дело!
Синело только что,
И вмиг
Оно как будто бы надело
Екатерининский парик?!
Я думал, это прояснится.
А ветер нес…
и нес…
и нес.
И вот
Дождем сверкнули спицы
Никелированных колес.
Гроза кипела, как на фронте.
Но визг…
Но лопотня ребят…
И все четыре горизонта
Глазами синими глядят!
…Я о тебе
Продумал годы
И, увидавши, ахнул:
— Ах!
Какая чудная погода
В твоих
Синеющих глазах?!
48. ВСТУПЛЕНИЕ
Вспомним,
как жили,
грошей не копя,
Платы
не зная,
в карманах
не шаря…
Жизнь
по душам,
за душой —
ни копья,
Кроме
земного шара.
Кроме одной
дорогой
стороны
С песней
до звездных
вышек!
Чем мы
богаты?
Тем, что —
стройны.
Счастливы?
Тем, что
дышим.
Тем, что —
по бабушке
не родня —
Мы
побратались
до гроба.
Я —
за тебя,
ты —
за меня.
И за Республику
оба…
Что же ты
песню
на хитрую
речь
Стал перестраивать,
сверстник?
Надо,
товарищ,
любить
и беречь
Наши
военные
песни.
Надо беречь —
чтобы пела
и жглась
И никогда
не скользила
По голубой
гололедице глаз
Наша
гражданская
сила.
Чтобы
и в песнях
любимой страны
Брали
всё выше
и выше!
Чем мы
богаты?
Да тем, что —
стройны,
Тем, что
живем
и дышим.
Тем, что —
по бабушке
не родня —
Мы
побратались
до гроба.
Я —
за тебя,
ты —
за меня.
И за Республику
оба!