— Темнота и игрушечное ружье — вот что большим детям требуется, чтобы поиграть в маленькую войну. Детские шалости, — оптимистично произнес Илья, первым выходя в коридор.

Идея с игрой в андерграундбол ему не нравилась изначально, просто он не стал спорить с Ирой на этот счет, зная, что это бесполезно. Ира осторожно шла, прячась за его спину, как за щит. На третьем шаге послышались глухие хлопки пневматического оружия. Из-за большого расстояния «противники» стреляли неточно, но Илья сделал ошибку, остановившись и дав им возможность пристреляться. Удары желейных шариков были довольно ощутимыми, даже несмотря на защитный костюм, а один попал в голову, так что она откинулась назад, и растекся зеленым пятном по шлему. Илья растерялся, но ситуацию спасла Ира, резко втолкнув его в боковое ответвление.

— Три попадания, — бросила она, сосчитав цветные пятна на Илье. — Мы уже начинаем проигрывать по очкам.

— А я их даже не заметил, — улыбнулся Илья.

— Теперь будешь знать, что нужно смотреть в оба. Мы должны решить, как дальше действовать. Помнишь, секундант рассказывал, что каждое боковое ответвление дальше расходится на два-три хода, из которых один ведет на несколько метров вперед, а другие заканчиваются тупиками или даже возвращают назад, — сказала Ира. В ней проснулся азарт, захотелось выиграть. «Было бы еще кому проиграть: дистрофику и соплячке». И заторопила Илью: — Давай двигаться быстрее. Здесь надо действовать, а не думать.

Через несколько шагов они вышли к новому разветвлению — коридор разделялся на три хода. Повернули в тот, который был правее, и вскоре оказались в тупике. Бегом вернувшись, зашли в средний, который тоже закончился тупиком, и только левый вновь вернул их в основной коридор.

— Нам надо быстрее добраться до следующего бокового ответвления. Оно не может быть далеко, только бы знать, с какой стороны оно находится — справа или слева? Ладно, пошли, прижимайся к стене — может, нас не заметят, — произнесла Ира, приняв на себя роль командира их маленького отряда, но мысленно засомневалась: «А цвет костюмов такой, что и в темноте увидишь, если только ты не ослеп».

Илья первым высунулся из хода и, пытаясь слиться со стеной, осторожно стал продвигаться вдоль нее. Новые выстрелы и попадания, которые были еще результативнее, чем раньше, развеяли иллюзии. Боковой ход оказался в противоположной стене коридора, и когда они туда ввалились, Ира даже не стала подсчитывать количество попаданий, лишь заметила, что на этот раз досталось и ей.

Она вновь скомандовала: «Вперед!» и указала в направлении открывшегося хода. Вместо этого Илья устроился на полу, выглянул в коридор, и сразу ожило его оружие. Ира тут же сориентировалась и сама выпустила очередь в коридор, где заметила движущиеся фигуры.

— Молодец! — на правах командира она скупо похвалила Илью, и, подхватившись, они побежали по коридору до следующего разветвления.

— В крайнее левое! — скомандовала она, но Илья ее придержал и почти силой затолкал в крайнее правое. И в самом деле, они вскоре вновь оказались возле центрального коридора.

— Как ты догадался? — спросила Ира.

— Элементарно, Ватсон, — тот, кто задумывал лабиринт, учитывал человеческую психологию, а именно поведение человека в состоянии нервного возбуждения. Если раньше верный ход был крайним левым, то сейчас это должен быть противоположный — крайний правый. И новое разветвление ожидает нас с той стороны. Простой алгоритм. Сделаем так: я начинаю движение — ты прикрываешь меня беспрерывной стрельбой. Затем ты бежишь — прикрываю я.

— Ты веришь в нашу победу?

— Я верю в математику. Самое интересное начнется, когда мы сблизимся. — Илья любовно погладил «гранату».

На этот раз им удалось достичь безопасного места с меньшими потерями, и, в свою очередь, они открыли огонь, заметив перемещение противника.

Вскоре они подобрались почти вплотную к противнику — на расстояние всего в десяток метров. Илья бросил «гранату», и она разорвалась с грохотом, многократно усиленным благодаря эффекту закрытого помещения, заляпав стены фиолетовой краской. Он бросился вперед, дико крича, непрерывно стреляя. Ира, прикрыв веки, последовала за ним, не замечая, что часть желейных пуль, выпущенных ею, впились в спину Ильи.

Хроника Плачущей Луны

6988 год от сотворения мира (1481 г.). Киев

Вынеся множество лишений, преодолев трудности многомесячного пути, Василий и Беата добрались до Чернигова. Здесь им удалось сговориться с рыбаками, и в Киев они прибыли на комяге[12], причалившей к пристани на Подоле. Василию раньше здесь не приходилось бывать, но он был наслышан о столице бывшего могучего княжества, сокрушенного ханом Батыем.

Подол, нижний город, был окружен по периметру деревянной стеной с маленькими башенками, за которой были выкопаны рвы, наполненные водой. Небольшие деревянные дома, среди которых изредка встречались каменные, теснились за оборонительной стеной. Узкая улочка вывела Василия и Беату на треугольную площадь, на которой стояли клетки, яти, мясные лавки, торговые ряды, где бойко шла торговля медом, воском, солью, мясом, свежей, соленой и вяленой рыбой. Чуть далее продавались пряности, персидские ковры, ткани, а в углу рынка разместились подводы с зерном и были выставлены кони на продажу. Торг, на котором находились Василий и Беата, назывался Житным. Василий жадно впитывал новые слова: перекупки, рядовницы[13], соленики[14], лебницы[15]. Он соскучился по купеческому делу, надеялся, что грамота Марфы поможет ему сыскать милость князя Михаила Олельковича и вернуться к своему занятию. Долгая дорога истощила его кошель, и он рассчитывал на ту золотую безделушку, которая хранилась у его жены, но пока об этом не заводил с ней разговора. В дороге они узнали о расправе, которую учинил великий князь Иоанн Васильевич с зачинщиками волнений в Новгороде — более сотни именитых людей, в том числе и старосты, были обезглавлены, а Марфа Борецкая с ее малолетним внуком была бессрочно брошена в темницу. Василий понимал: быть бы ему казненным, если бы он не сбежал, и славил Господа за то, что не дал пропасть в дороге.

Неожиданно народ на рынке заволновался и потянулся по улочке, носящей название Боричев узвоз, вверх, где вдали, на горе, просматривалась громада замка. Краем уха Василий услышал, что раскрыт заговор против короля Казимира, который должен был приехать через два дня, злоумышленники схвачены и сейчас их покарают. Он не придал этому особого значения, но когда услышал имена злодеев, готовящих покушение на жизнь короля, то затрепетал. Народ громко, живо обсуждал случившееся, и вскоре Василий узнал всю историю.

Князь Федор Бельский отмечал свою свадьбу и пригласил на празднество короля Казимира. Как раз во время пира заговорщики должны были схватить его и арестовать воеводу Ходкевича — взять власть в городе, рассчитывая в дальнейшем получить покровительство московского великого князя Иоанна Васильевича. Но заговор был раскрыт, слуги Бельского арестованы, и под пыткой они дали показания против князя, но тому удалось бежать. Другие заговорщики — князья Гольшанский и Михаил Олелькович — были арестованы, заключены в темницу в киевском замке и сейчас над ними готовилась казнь.

Василий и Беата поднялись вместе с возбужденной толпой по Боричеву узвозу к замку воеводы, где их встретило оцепление из воинов гарнизона в блестящих кирасах, вооруженных алебардами. Деревянный замок с множеством башен словно завис в воздухе, а не стоял на легендарной горе Хоревице[16]. Казалось, он презрительно насмехался над толпой, гордясь своей силой, подкрепленной пушками и гаковницами, воинами в блестящих доспехах и Законом, сочиненным его обитателями. Лобное место было устроено возле самых Драбских ворот, на небольшой горе Клиновец. Деревянный помост с колесом для четвертования и плахой ожидал своих жертв, в том числе и представителя старинного княжеского рода, потомка тех, кого киевляне некогда пригласили занять княжеский стол на своей земле, но которые так и не удержали его.