Ave Maria («Я не знаю, как это было…»)
Я не знаю, как это было,
я пел в хоре, как вот пою,
вдруг бедное сердце застыло,
и я очнулся в Раю.
Там сливались лучи и струны,
там я помню тихий закат
и голос схимницы юной.
зовущий солнце назад.
Там пели хоры иные,
я к ним без страха воззвал,
голос сладостный: «Ave Maria!»
меня поцеловал,
улыбался, вдали замирая,
печалуя и веселя;
я не знаю. то был голос Рая
или твой, Святая Земля.
Но сливались лучи и струны,
но я помню тихий закат
и голос схимницы юной,
зовущий солнце назад!
Баллада о Пресвятой Деве
I.
Три девушки бросили свет,
три девушки бросили свет,
чтоб Деве пречистой служить.
— О Дева в венце золотом!
Приходят с зарею во храм,
приходят с зарею во храм,
алтарь опустелый стоит.
— О Дева в венце золотом!
Вот за море смотрят они,
вот за море смотрят они,
к ним по морю Дева идет.
— О Дева в венце золотом!
И Сын у Нее на груди,
и Сын у Нее на груди,
под Ними плывут облака.
— О Дева в венце золотом!
«Откуда Ты, Добрая Мать?
Откуда Ты, Добрая Мать?
В слезах Твой безгрешный покров!»
— О Дева в венце золотом!
— «Иду я от дальних морей.
иду я от дальних морей,
где бедный корабль потонул».
— О Дева в венце золотом!
«Я смелых спасла рыбаков,
я смелых спасла рыбаков,
один лишь рыбак потонул».
— О Дева в венце золотом!
«Он Сына хулил моего,
он Сына хулил моего,
он с жизнью расстался своей»
— О Дева в венце золотом!
II.
Три рыцаря бросили свет,
три рыцаря бросили свет,
чтоб Даме Небесной служить.
— О Дама в венце золотом!
Приходят с зарею во храм,
приходят с зарею во храм,
алтарь опустелый стоит.
— О Дама в венце золотом!
Вот на горы смотрят они,
вот на горы смотрят они,
к ним по небу Дама идет.
— О Дама в венце золотом!
И Сын у Нее на груди,
и Сын у Нее на груди,
и звезды под Ними бегут.
— О Дама в венце золотом!
«Откуда Ты, Матерь Небес?
Откуда Ты, Матерь Небес?
В огне Твой безгрешный покров!»
— О Дама в венце золотом!
«Иду я от дальней горы.
иду я от дальней горы,
где замок священный стоял».
— О Дама в венце золотом!
«Я рыцарей верных спасла,
я рыцарей верных спасла,
один лишь огнем попален».
— О Дама в венце золотом!
«Нарушил он страшный обет,
нарушил он страшный обет,
он душу свою погубил!»
— О Дама в венце золотом!
Черная барка
баллада
Взыграли подземные воды,
встает за волною волна,
печальная, черная барка
сквозь сумрак багровый видна;
злой Дух парусами играет,
стоит у руля Сатана.
В той барке погибшие души,
вкусившие грешных утех,
вчера лишь их создало небо,
сегодня ужалил их грех;
и плачут, и черная барка
навеки увозит их всех.
Их жалобы к звездам несутся,
но строгие звезды молчат,
их к Ангелам тянутся руки,
но страшен и Ангелам Ад,
и молят Отца, но решений
своих не берет Он назад.
Вдруг на воды пало сиянье,
и видны вдали берега,
идет к ним по водам Мария
печальна, тиха и строга;
о камни, о черные волны
Ее не преткнется нога.
Как звуки органа, разнесся
зов кроткий над черной рекой:
«Стой: черная барка, помедли,
не страшен мне твой рулевой;
брось души, еще до рожденья
омытые кровью святой!»
И с криком в проклятые воды
свергается Враг с корабля,
с улыбкою строгой и тихой
Мария стоит у руля,
к Ней души прильнули, как дети,
пред ними — Святая Земля!
В преддверии
Окончив скитанья земные.
в преддверии райских селений
заводят свой спор пред Марией
две новопредставшие тени.
Одна неостывшие четки
рукою безгрешной сжимает;
потупив взор грустный и кроткий,
другая дитя обнимает.
«Мария! — средь райских затиший
их ропот разносится в небе,—
Чей подвиг прекрасней и выше,
чем многострадальнее жребий?»
С улыбкой и светлой и строгой
на скорбные тени взирая,
им Матерь ответствует Бога,
им молвит Владычица Рая:
«Я ваших сомнений не знала,—
не ведая ложа и гроба,
я подвига оба прияла,
отвергла я жребия оба!»