Так он перерывал одно воспоминание за другим, извлекая их из коробок и из своей памяти, пока в комнату неожиданно не ворвался Эдуардо.

– Ах, вот ты где, – воскликнул он в радостном возбуждении. – Ты что, весь день хочешь проторчать здесь со своим старым барахлом? Тебя гости ждут!

В комнату за ним ворвался дальний шум музыки, звона бокалов и беспорядочного гула голосов.

Его гости? Это были гости Эдуардо. Это он зазвал их сюда. Молодые художники, молодые бизнесмены, молодые университетские доценты. Он не знал здесь ни души, за исключением Константины, которую заметил перед этим в саду: она флиртовала с мужчиной, одетым во все черное, и он не почувствовал потребности непременно с ней встретиться.

– Да, – сказал Джон. – Может, и проторчу тут целый день с барахлом.

– Нет-нет, ты этого не сделаешь. Это ведь твоя вечеринка, парень! Это твои гости, они подъедают все из твоего холодильника и опустошают твой дом, так что хотя бы поздоровайся с ними. А то и познакомишься с кем, вдруг пригодится?

– У меня сейчас настроение не для вечеринки.

– Ну-ну. Чья это была идея? Кто сказал: Эдуардо, давай устроим новоселье?

– Да, я помню. Это была ошибка. Все эти продолжительные вечеринки – совсем не то, о чем говорилось в предсказании.

Эдуардо уставился на него так, будто тот уронил ему на ногу наковальню.

– Эй, парень! – вскричал он, вращая глазами. – Что ты несешь? – Он погрозил ему полупустым бокалом шампанского. – Я знаю, в чем дело. Ты заразился. Это тебя поразил вирус Вакки.

– Только потому, что я не хочу превращаться в элитарного плейбоя, а хочу жить по-своему?

Полупьяное движение рукой, немного шампанского даже выплеснулось:

– Кончай, – скомандовал Эдуардо. – Даю тебе полчаса на то, чтобы переодеться и привести себя в хорошее настроение. Иначе я натравлю на тебя Константину.

Он захихикал над этой мыслью, вышел за дверь и оставил Джона в милосердной тишине.

После того как Марвин приземлился в аэропорту Флоренции и прошел паспортный контроль, у него еще целая вечность ушла на поиск таксиста, который хотя бы немного говорил по-английски, и тот, глянув на бумажку с адресом, потребовал плату вперед. Доллары его успокоили. Поскольку вызволение из ломбарда часов Джона обошлось ему всего в пятьдесят долларов, денег у него оставалось достаточно. Несмотря на некоторые накладные расходы, которые Марвин разрешил себе в дороге и накануне.

Они немного проехали по автобану, потом одна за другой пошли узкие дороги, штопором ввинчиваясь в ландшафт. Как можно было строить такие дороги, для Марвина так и осталось загадкой. Каждая встречная машина превращалась в драму, а когда они проезжали какую-нибудь деревню, ему казалось, что они едут прямо сквозь их комнаты. Вся эта Европа – континент архитектуры кукольных домиков.

Наконец на горизонте показалась голубая полоса моря, и они начали плавный спуск. Прогромыхав, сигналя, через древний городишко с портом, полным роскошных яхт, таксист остановился на углу и спросил дорогу у старой карги, а пять минут спустя они оказались в квартале вилл, и, как и полагалось, машина остановилась у самой большой из них.

Марвин сунул водителю еще двадцать долларов, закинул за плечо рюкзак и побрел к имению. У входа было припарковано множество машин из верхнего края ценовой шкалы. Новоселье, о котором Джон упоминал по телефону. Значит, он приехал как раз вовремя. Partytime, partytime – ну, сейчас он покажет этим типам, почем фунт лиха…

Неожиданно путь ему преградил этакий бронированный шкаф в форме человека и выпалил ему навстречу автоматную очередь итальянских слов.

– Non capisco! – ответил Марвин. – Sono Americano!

– Кто вы? – шкаф перешел на беглый английский. – И что вам здесь надо?

Марвин перекинул рюкзак на другое плечо и сделал полшага назад, чтобы получше разглядеть своего противника.

– Коупленд, – сказал он, – меня зовут Марвин Коупленд, я только что из города Нью-Йорка, и если вон то – вилла Джона Фонтанелли, то меня лично ждет ее хозяин, и с большим нетерпением. – Поскольку шкаф все еще не предпринял попытки благоговейно упасть перед ним на колени, он добавил: – Дело в том, что случайно я один из его близких друзей.

– Вы можете предъявить документы?

– А как же. – С тех пор как Джон снова объявился в его жизни, ему приходилось предъявлять документы чаще, чем за предыдущие десять лет. Он сунул шкафу под нос свой паспорт, и тот щелкнул своей рацией и с кем-то переговорил по-итальянски. По крайней мере он различил в этой абракадабре свое имя.

– О'кей, – наконец сказал шкаф и освободил путь. – Вас ждут. Входная дверь прямо впереди.

– Спасибо за наводку, – ответил Марвин. – Большое сердечное спасибо. И смотрите тут, повнимательней.

Уже через окна холла было видно гигантское количество гостей. Разряженные, как для показа мод, особенно женщины, естественно. Бог ты мой, да он тут в своих потрепанных джинсах и старой майке будет бросаться в глаза, как голая женщина на церковной конференции епископов! Только бы еще не все было съедено.

Особенного праздничного веселья он не заметил. Музыки не было, все стояли в ожидании с видом напуганных ягнят. Со стороны все это походило скорее на похороны.

Но его-то, как было сказано, здесь ждут. Итак, прямиком в хату.

Слегка сконфуженный молодой тип во вполне приличном прикиде направился к нему, когда он вошел в холл, схватил его руку и пожал ее.

– Эдуардо Вакки, – представился он, – я адвокат мистера Фонтанелли.

– Ему теперь понадобится немало вашего брата, как я слышал, – высказался Марвин. – Марвин Коупленд. Я нью-йоркский друг Джона.

– Да, я припоминаю. Джон о вас говорил.

– Мило. А где он сам? Я бы хотел с ним поздороваться, если это можно устроить.

– Да дело в том, что… – почему-то вид у Эдуардо был совершенно несчастный. Он теребил воротник своей рубашки, скреб шею и озирался по сторонам, как будто за ним кто-то гнался. – Боюсь, это будет трудно устроить.

– Что, мне нужно было из Нью-Йорка записаться к нему на прием?

– Нет. Но мы только что обнаружили, что Джон исчез, и никто не знает куда.

После того как истекли назначенные полчаса, Эдуардо подбил собравшихся гостей громко скандировать «Джон! Джон!», а сам с Константиной поднялся по лестнице, чтобы общими усилиями выцарапать его из спальни.

Но когда они открыли дверь, комната была пуста.

Большинство гостей восприняли это как удачный ход в сценарии вечеринки и с воодушевлением включились в поиски по всему дому и саду. Но когда вид телохранителей посуровел и они принялись беспрерывно переговариваться по своим рациям, до гостей стало доходить, что исчезновение Джона вовсе не было запланировано. Потом оказалось, что исчез и «Феррари» Джона, и тут все поняли, что дело принимает серьезный оборот.

– Как «Феррари» мог незаметно исчезнуть? – не понимал Эдуардо. – Он стоял на въезде. На охраняемой территории.

На лбу Марко блестели крошечные капли пота.

– Один из моих людей видел, как машина выезжала, минут двадцать назад. Но он говорит, что за рулем сидел кто-то из пати-сервиса. Из тех парней, что отпарковывают машины.

– И что? Это действительно был один из них? Кто-нибудь отсутствует?

– Это мы сейчас как раз проверяем. Судя по всему, нет.

– Ну, здорово. – Эдуардо тер себе шею. Кажется, рубашка собиралась его задушить. – Вы можете себе представить, что начнется, если нам придется подключить полицию?

Гости стояли вокруг и смотрели на них. Кто-то выключил музыку. Тишина, окружившая всех присутствующих, была гнетущей.

– У «Феррари» есть спутниковая охранная сигнализация, – сказал Марко. – По ней мы можем определить местонахождение машины. Кроме того, мы сейчас вышлем на поиски вертолет с яхты.

Эдуардо грыз сустав большого пальца.

– Нужно взять личные данные всех, кто находится на территории. В основном от поставщиков сервисных услуг. Гостей я всех знаю.