«Суп за 15 сентов…»
Op. 6.
Суп за 15 сентов
Из той картошки что растет
Не средь металлов и цементов
А там где чист и звучен свод
Нью-Йорк как банка с черной мазью
А в банках банки слез и мук
Здесь снова возродили Азию
И здесь иной сгибают лук
Из человечьих жил тетивы
И пепельницы из голов
Здесь бедствий расплелися гривы
Эпохи радио- веков.
Нью-Йорк — громадный лупанарий
Здесь проституток всюду тьма
Бедняк здесь много знает арий
Пока в уме иль близь ума
Бедняк в Нью-Йорке — он профессор
Он попращайка вор громила
Так много вкруг в толпе ссор
Нью-Йорк преступности горнило
«Этой весеннею теплой порою…»
Op. 7.
Этой весеннею теплой порою
Мечтать хорошо о зеленых полях
Где тешится крыльев широкой игрою
Воздушно-республика птах
И дрожью сердечной из каменно-града
Приветя их бурный порыв
Подумать советским рабочим не надо
Завидовать вольной возможности крыл.
«Производители самцы…»
Op. 8.
Производители самцы… А рядом —
самки, самки, самки…
Для них в столицах все дворцы,
А над Дунаем были замки;
Для них: рабы, фрегаты, банки и дредноты
Они вершители судьбы.
Законники словоохоты.
«Охотники на вещие слова…»
Op. 9.
Охотники на вещие слова
Охотники за рифмами за мыслью
Вам лес:… родная голова
Всегда бегущая к бесчислью
Сравнений образов аллитераций строк
В которых тонет день воображенья
Поэт всегда ручеящий игрок
Тиранящий слова для наслажденья
Как буйный лес разветвились поэты
Как сонмы рек поэмы растекались
Им нипочем унылый лепет Леты
Бессмертьем им возголубела высь
Ты скажешь смысла нет в бряцаньи тонких арф
Ты скажешь музы хилы тальей…
Всей философии значимей девы шарф
И половой любви изломы аномалий!
Поэза
Op. 10.
Когда весь город спит в усталой негра позе
Луны сквозь дым черствеет хризолит
За каждое окно втыкаются занозы
Они въедаются сердца заснувших жителей столицы
И каждый сон похож тогда на мертвеца
А мысль пугливей спящей птицы
Весь город спит сложив свои секреты
Как жалких медяков скупец копилку
А с океана туч лиловые кареты
Мнут спящий город вечности подстилку
Бульвары, банки, пристани и доки
Лежат затоптаны мертвящим лунным светом
Которому на солнце есть истоки —
Луны сюда он брошен арбалетом.
Так и веков забытых тайны и сказанья
Так и догадки древних мудрецов
Несут в себе засмертные восстанья
Противу гнета сгинувших веков.
Радости горе и сокровение мысли древне мудрецов
Как эхо об умы тысячелетий горы
Перешагнут, чтоб снова жить в конце концов…
«Каждый день имеет синий голос…»
Op. 11.
Каждый день имеет синий голос
Иногда напев окрашен в серый цвет.
Золот песен полный колос
Песня творчества ответ
Каждый день имеет четкий запах
Ты его прочтешь у встречных на щеках
На звериных грубых сильных лапах
И в задворков смрадных уголках.
«Волны. Волны и луна процветают в сонный час…»
Op. 12.
Волны. Волны и луна процветают в сонный час
Когда в лугах прядет весна тенета сладкие для нас
Когда в садах цветет красот неизъяснимый хоровод
Когда лукавый каждый рот, зовет далекий пьяный свод
Пока тетрадь цветных лугов, не истрепалась до конца
И рифмы струйные стихов не стали скорлупой отца.
«Зови, зови, всегда зови……»
Op. 13.
Зови, зови, всегда зови…
За балюстрадами огни…
Они, как крик ночной любви…
«Я зрел бесстыжих много рек…»
Op. 14.
Я зрел бесстыжих много рек
Калейдоскоп именований
Они короче поперек
И шире кажутся в тумане
Они как вены въелись в губь
Материков цветного грунта
Волны их быстрой пено-зуб
Всегда символ великий бунта…
«Титьки неба оттянуты к низу…»
Op. 15.
Титьки неба оттянуты к низу
Нью-Йорк ребенком вцепился в них
Я ползу по небес карнизу
Благословляя бетонный стих
Вульворт и другие громады
Фигуры шахматной доски
Манхаттена грузное стадо
Турнир где теют пауки
Здесь сгрудились миллионеры
Играют зол-лото чехарду
У них уыбки и манеры
Точь-в-точь у дьяволов в аду.
«На свете правды не ищи, здесь бездна зла…»
Op. 16.
На свете правды не ищи, здесь бездна зла
Одни кривые палачи и подвигов зола!
На свете правда, как цветок, Лежит под колесом —
В пыли его душистый сок, и нет дыханья в нем!