Тетушка Кэт выслушала все это молча.

— К вышесказанному могу также добавить, — вдохновенно продолжил Денни, — что эти деньги Бекки станет зарабатывать, занимаясь любимым делом, а не убивая время на постылой службе.

— А если никто не станет покупать картины Бекки? — наконец спросила тетушка Кэт.

— О, на этот счет не беспокойтесь! Для того и существуют картинные галереи, чтобы художники не бедствовали. Кроме того, есть реклама, сообщения в средствах массовой информации, личные рекомендации и так далее, и тому подобное. Даже не имея особого таланта, можно зарабатывать деньги, а у Бекки он есть!

Некоторое время разговор продолжался в том же духе, пока наконец тетушка Кэт не сдалась.

— Ладно, будем считать, что вы меня убедили...

— Замечательно! — воскликнул Денни.

Бекки тоже радостно блеснула глазами. Однако тетушка Кэт продолжила:

— Вот только одного не пойму: какой у вас интерес в этом деле? Почему вы решили взять Бекки под свою опеку? Вам-то все это зачем?

Бекки тоже взглянула на Денни.

Тот слегка нахмурился.

— Только не подумайте чего-нибудь этакого. Я играю честно. Выступаю в роли агента Бекки, если хотите.

— Ах, вот оно что! — воскликнула тетушка Кэт. — Хотите, чтобы мы заплатили вам?

Денни пожал плечами.

— От денег не откажусь, но только когда картины Бекки реально начнут продаваться. И платить будете не вы, а она, из собственных доходов.

— Сколько же вы хотите? — быстро спросила тетушка Кэт.

— Ну, обычно агенту полагается десять процентов с продажи. Думаю, подобная сумма не будет для Бекки обременительна.

Бекки посмотрела на тетушку. Та кивнула.

— Десять процентов — нормально.

— При этом я берусь не только представлять интересы Бекки в переговорах с владельцами картинных галерей, но и, так сказать, поставлять заказчиков. Еще раз повторюсь — среди моих знакомых немало состоятельных людей. Которые к тому же знают толк в живописи. Думаю, недостатка в покупателях не будет, благодаря чему, в случае необходимости, Бекки сможет сама оплачивать учебу в колледже. — После некоторой паузы он продолжил, глядя на Бекки, но обращаясь к обеим своим собеседницам: — Впрочем, если мое предложение каким-либо образом вас не устраивает, могу ограничиться показом работ Бекки владельцам галерей. Разумеется, ни о каких деньгах в данном случае речи быть не может. Ну, а дальше Бекки будет действовать сама.

— Сама! — в один голос ахнули Бекки и тетушка Кэт. — Нет уж, — добавила затем тетушка, — если на то пошло, так беритесь за дело сами. Ведь у Бекки нет никакого опыта, ни житейского, ни делового.

— Да! — сказала Бекки.

Тетушка Кэт окинула ее взглядом.

— Рисовать-то она умеет, но что касается всего остального... И потом, вряд ли кто-нибудь позаботится о ней лучше вас, все-таки в одной деревне живем. То есть вы-то в Лондоне, но родные места все равно здесь, верно?

Денни улыбнулся.

— Рад, что мы поняли друг друга.

— Да-да, да-да... — Похоже, тетушка Кэт в самом деле сообразила, что Денни способен помочь Бекки хорошо устроиться в жизни.

— Ну, остается лишь выбрать работы, которые я отвезу в Лондон.

Денни прошелся вдоль стен, внимательно рассматривая картины в простеньких рамках. В конце концов указал на портрет тетушки Кэт, на космическую абстракцию, натюрморт и пейзаж.

— Вот эти возьму, если не возражаешь.

Бекки кивнула, но затем направилась в угол, где стояли картины на подрамниках, неоформленные.

— У меня есть пейзаж лучше этого. Вот такой.

Она показала Денни холст с изображением горы Эксмур. Той самой, что возвышается над лесом, у края которого разместилась деревня Барнсмур и который является частью национального парка Саймонсбейт, простирающегося до самого Бристольского пролива.

Тут следует заметить, что гору Эксмур Бекки рисовала постоянно, еще с детских лет. Сейчас она приехала на пленэр, чтобы дописать начатую в прошлом году картину, на которой изображала всю ту же гору Эксмур. У Бекки было чувство, что череда подобных пейзажей никогда не кончится. Как никогда не получится двух одинаковых изображений горы, потому что и сама она никогда не бывает одной и той же — живет собственной жизнью, хмурится или улыбается в зависимости от настроения, жмурится на солнышко, если оно сияет на небосклоне, или дремлет под одеялом облаков...

— О, конечно, этот пейзаж лучше! — восхищенно прищелкнул языком Денни. — Наша гора... Какая красивая! — С минуту он любовался картиной, чуть склонив голову набок, затем весело взглянул на Бекки. — Считай, что у тебя есть первый покупатель.

Та недоверчиво улыбнулась.

— В самом деле?

— Да, — кивнул Денни.

— Кто же он? — подала голос тетушка Кэт.

Денни повернулся к ней.

— Я.

— Хм, надо же... — Тетушка удивленно поджала губы. — Вы готовы выложить деньги?

— Разумеется. Если только...

— Что? — быстро спросила Бекки.

— Если только моя мать не перехватит у меня эту картину. Боюсь, нечто подобное может случиться, если твой пейзаж попадется ей на глаза.

— Думаете, миссис Корриген понравится моя работа? — робко произнесла Бекки, для которой нынешний день оказался полон неожиданностей. У нее до сих пор голова шла кругом от обилия впечатлений и внезапно открывшихся перспектив.

— Еще бы не понравилась, — усмехнулся Денни, любуясь картиной. — Мамочка наверняка захочет повесить это возле окна, из которого открывается вид на нашу гору. А что, довольно оригинально: видишь гору, изображенную на картине, потом переводишь взгляд за окно, а там эта же гора во всей красе!

Пока шел разговор, с лица тетушки Кэт не сходило озадаченное выражение. Кончилось все тем, что у нее вырвалось:

— Да что такого вы там увидели?

Она шагнула вперед, забрала у Денни картину и принялась рассматривать на расстоянии вытянутой руки. Бекки и Денни тем временем наблюдали за ней самой.

— Ничего не понимаю, — пробормотала тетушка с легким оттенком раздражения в голосе. — Гора как гора. Точь-в-точь как настоящая. Что на картину смотришь, что на гору — одно и то же...

— В том-то и дело! — рассмеялся Денни. — Именно это и ценится в реалистической живописи — чтобы было как настоящее. Для сравнения взгляните на ту картину. — Он указал на пейзаж, который поначалу выбрал для показа в Лондоне. — Видите, здесь тоже наша гора.