— Прямо как в старом анекдоте, — сказала Мартина. — У меня есть хорошая новость и плохая новость. Хорошая — симуляция Египта существует, или, по меньшей мере, все еще в индексе. Плохая — мы не можем войти в нее из Арабского мира.

— Мы можем войти в нее отсюда?

— Нет, если пойдем по реке, — ответила она. — Речные ворота в конце симуляции открываются в мир, который называется "Тенистая земля" — или назывался раньше. Но, похоже, посреди симуляции есть вторые ворота, которые мы можем использовать.

— И они могут перенести нас в Египет?

— Да, насколько я могу судить. Трудно быть уверенным до конца, я не успела расшифровать коды, указывающие статус. Но я верю, что возможность есть.

— Эй! — крикнул Т-четыре-Б. — Здесь! — Он отошел на несколько шагов от дороги и глядел куда-то в сухую траву. — В земле дыра, вокруг рама. Что-то вроде пещеры с сокровищами, зуб даю.

— Оставайся с нами, Хавьер, — позвала его Флоримель. — Скорее всего это шахта. Опасно, можно свалиться.

— Что сейчас? — спросил Пол. — Как ты думаешь, где могут быть вторые ворота?

Мартина пожала плечами. — Этот мир называется Додж Сити, так что я думаю стоит начать с города. — Она указала вниз по каньону. — Мы на самом краю симуляции, значит нам туда. Ты что-нибудь видишь?

— Не отсюда. — Он повернулся к Флоримель. — Ты что-нибудь знаешь о лошадях? Похоже эта тварь заменяет их здесь.

Флоримель одарила его мрачной улыбкой. — Приходилось иметь с ними дело. Я же говорила, что выросла в деревенской коммуне. Почему бы не бросить все тряпки в фургон и не сесть на них? — Она повернулась и позвала Т-четыре-Б, чья черноволосая голова торчала из высокой травы. Его руки ходили вверх и вниз, как будто он чем-то махал. — Черт тебя побери, Хавьер, но если ты упадешь вниз и сломаешь ноги, я не собираюсь тебя вытаскивать. Иди сюда и помоги нам.

— Глубоко, жуть, — сказал Т-четыре-Б, присоединившись к ним через несколько секунд. — Камню надо минуту, чтобы удариться о дно.

— Господи Иисусе, — с усталой скукой сказал Пол, — может быть мы все-таки сядем и поедем?

Все набились в фургон. Флоримель сумела укротить лошадеподобную тварь, хотя Полу показалось, что, забравшись на переднюю скамью и взяв в руки поводья, она выглядела не слишком уверенной в себе. Тем не менее, когда все уселись на твердых скамьях и Флоримель щелкнула языком, тварь послушно пошла вниз. Дорога плавно спускалась вниз по склону горы, глубокий каньон расстилался слева от них, какому-нибудь неудачнику потребовалось бы несколько долгих секунд, чтобы долететь до дна, и Пол даже радовался неспешному шагу.

— Очень странно, — сказала Флоримель. — Эта долина реки кажется такой… грубой, неотделанной. — Действительно, по краям стен каньона шли красные, оранжевые и коричневые полосы, сверкающие как мясо. — Новой.

— Я никогда не бывал здесь, — сказал Пол. — В реальном мире, я хотел сказать, но я согласен с Мартиной — не думаю, что в Канзасе есть такие горные кряжи. Т-четыре-Б, ты что-нибудь знаешь?

Юноша поглядел на него с задней скамьи фургона. — О чем?

— О Канзасе.

— Это что-то вроде города, верно?

Пол вздохнул.

— По моему новое, — сказала Мартина. — По меньшей мере я чувствую что-то такое в геологической информации — не знаю как сказать точнее — и это заставляет предположить, что здесь многое уже изменилось и многое меняется как раз сейчас. — Она нахмурилась. — Что там бренчит?

— Очень плохая подвеска фургона, возможно, — кисло сказала Флоримель. — Кстати, эта тварь тащит нас, в отличии он настоящих американских животных. На самом деле я вспомнила…

— Фенфен! — внезапно крикнул Т-четыре-Б, указывая на склон позади них. — Там! Смотри!

Пол повернулся и увидел огромную светящуюся фигуру, выползающую из шахты. Какое-то мгновение было видно только сверкающее сияние, потом из него высунулась чудовищная голова, повернулась к ним и внезапно Пол ясно разглядел ее.

— Господи Иисусе, это же змея!

Но это оказалось нечто большее — еще одна тварь, вроде их лошади: знакомая, но странная. А когда чудовище начало вытягивать из шахты свое тело, Пол увидел, что оно усеяно большими кусками меди и серебра, как если бы его кости были сделаны из металла и проткнули насквозь грубую узорчатую кожу. Вместо мягкой трубы тело состояло из секций, как детская игрушка, но самым странным оказались колеса, прикрепленные под каждой секцией, круглые костяные пуговицы, очень большие.

— Это же… — Абсурд, сердце стучит от страха, а он ищет подходящий термин. — Это же шахтный поезд — вагонетки для перевозки руды!

Огромное тело извивалось и скрипело, выползая на дорогу. Какое-то мгновение чудовище пыталось свиться в круг, но на плоском пространстве вдоль обрыва не было достаточно места для его огромных колец. Наконец оно подняло две секции вверх, на несколько метров над землей и его фасеточные розовые глаза уставились на фургон, остановившийся и беспомощный — Флоримель пыталась успокоить испуганную до ужаса лошадеподобную тварь. Язык, твердый, похожий на поток ртути, высунулся изо рта, втянулся обратно, голова упала на дорогу и змея с чудовищной скоростью устремилась к ним.

— Бежим! — крикнул Пол. — Оно ползет сюда. Быстрее!

— Низзя! — Т-четыре-Б скатился на переднюю скамью фургона и выхватил поводья из рук Флоримель. — Однажды сделал такого, я — в Бухте Гадеса.

Он с силой стегнул лошадь поводьями по боку, и та, буквально свистнув от боли и неожиданности, устремилась вниз по дороге с такой скоростью, что фургон едва не перевернулся. Пол успел только вцепиться во что-то. Не успел он восстановить равновесие, как фургон резко повернул, Пол закрутился и обрушился на Мартину, которая едва не перелетела через низкие поручни. Змееподобное чудовище исчезло из вида.

— Улет! — радостно завопил Т-четыре-Б. — Говорю вам, сделал такого, раньше.

— Это не игра! — крикнул ему Пол. — Это чертова реальность.

Флоримель воспользовалась ровной дорогой, перебралась на заднюю скамью, к остальным, и вцепилась в поручни рядом с Полом.

— Если мы выживем, — выдохнула она, — я убью его.

Шансы на спасение быстро уменьшались; дорога стала круче, фургон набрал скорость, но огромная голова змееподобной твари вылетела из-за поворота, за ней трясущееся тело. Колеса и огромная сила набитого рудой тела толкали ее вперед.

Тварь настигала их. Фургон взлетел над камнями, раскиданными по дороге, на мгновение Пол повис в невесомости, потом гравитация вернулась и он резко ударился спиной о лавку. На него упало чье-то тело, Флоримель или Мартина, из него вышибло воздух и он увидел дневные звезды.

Секундой позже фургон наклонился под тревожным углом — это испуганная лошадь протащила его вокруг очередного поворота на двух колесах. Полу даже показалось, что они слетели с дороги и повисли над абсолютной пустотой.

Когда все четыре колеса коснулись земли, Пол встал на четвереньки, страстно желая выполнить план Флоримель, даже если они сами не выживут после смерти Т-четыре-Б. Но, оглянувшись назад, увидел кошмарную морду в нескольких метрах за ними. Тварь тоже увидела их. Полная железных зубов пасть открылась, показывая непроницаемые глубины, такие же черные, как и дыра, из которой она выползла.

Пол решил, что время задушить подростка еще не настало.

— Она близко! — крикнул он.

Т-четыре-Б пригнулся еще ниже к скамье и изо все сил стегнул поводьями по спине их лошади, но без толку, та и так мчалась на пределе сил. Еще один булыжник, и Пол почувствовал, как опять взлетает в воздух; на мгновение его сердце остановилось, когда он решил, что сейчас вылетит из фургона прямо в ждущие челюсти. Вместо этого он свалился на Флоримель и они оба заскользили к низкой задней стенке фургона.

— Хватай ее! — крикнула Флоримель, когда он пытался распутаться. Сначала Пол не понял, что она умеет в виду, но потом увидел Марину, которая тоже ударилась о зад фургона и лежала, с трудом держась одной рукой и одной ногой; ее левая нога висела в каких-то дюймах над грязью и она была так напугана, что потеряла голос.