— Я тебя убью! — крикнул Пол, но Жонглер уже ускользнул от него, как будто Пол стоял на одном берегу реки, а его враг плыл в лодке на другую сторону. Смутно, через пелену гнева и адреналина, он сообразил, что его схватили несколько рук и подняли с земли, как и его жертву. По меньшей мере двое из тех, кто держал его, оказались цыганами, мускулистыми людьми, от которых пахло дымом горящего леса.

— Отпустите меня! — провыл он, бесполезно. Его держали крепко.

— Перестань, — сказал в ухо голос Флоримель. — Ничем хорошим это не кончится, Пол.

Азадор уже оттащил Жонглера подальше от Пола. — Что стряслось? — спросил цыган. — Ионас, ты мой добрый друг. И этот человек тоже мой друг. Почему друзья должны драться?

Пол слышал слова Азадора, но не понимал их. С безнадежной ненавистью он посмотрел на Жонглера. Тот вернул ему взгляд, уже надев лицо маску равнодушного презрения; только тонкая струйка крови, текущая из носа, напоминала о том, что произошло.

— Мартина? — спросил кто-то. Только тут Пол сообразил, что слепая женщина была среди тех, кто держал его. — Мартина?

— Да, Сэм?

— Я не могу найти его, Мартина. — Сэм Фредерикс выглядела бледной даже в странном металлической свете, лившемся из огромной ямы. — Он куда-то делся — исчез!

— О ком ты говоришь? — спросила Мартина. Некоторые из людей, державших Пола, отпустили его, и но только не два цыгана. — Кто исчез?

— !Ксаббу, — с несчастным видом сказала Сэм. — Он отошел от костра, и не вернулся. Я не могу найти его.

Глядя на то, как другие разбились на пары и отправились на поиски! Ксаббу, Сэм, по идее, должна была почувствовать себя лучше. Но нет, что-то в его внезапном исчезновении заставило ее поверить, что он не просто заблудился.

!Ксаббу не может заблудиться, сказала она себе и почувствовала себя еще более несчастной.

Она знала, что не может стоять и ждать, когда вернуться остальные, но не понимала, где еще можно посмотреть. Она уже избегала весь цыганский табор, вдоль и поперек, выкрикивала имя маленького человека толпе беженцев, теснившейся за кругом повозок — и именно этим, скорее всего, сейчас занимались Мартина и остальные — и не могла найти лучшего способа провести время. Все что угодно, только бы не сидеть здесь, томясь в ожидании конца света.

Она повернулась, и едва не сбила с ног Каменную Девочку.

— Тебя зовут Сэм, верно? — спросил девочка.

При всем желании она не могла не ответить ребенку. — Да, я Сэм.

— Твой друг хотел, чтобы я кое-что сказала тебе.

— Мой друг? — Она присела на корточки рядом с девочкой. — Что за друг?

— Человек с курчавыми волосами и без рубашки. — Каменная девочка озабоченно поглядела на Сэм. — Он твой друг?

— Что он сказал? Говори!

— Я должна вспомнить. — Малышка сморщила свой глиняный лоб и прищурила дыры, служившие ей глазами. — Он сказал… он сказал…

— Не тяни!

Каменная Девочка обиженно посмотрела на нее. — Я думаю! Он сказал… что теперь, когда появились твои друзья, он может уйти и знает, что с тобой все будет хорошо. — Она перестала хмуриться и на ее лице появилась довольная улыбка. — Вот что он сказал! Я вспомнила.

— Уйти куда? Куда он направился? — Сэм схватила девочку за руку. — Он не сказал тебе? Ты видела, куда он пошел?

Малышка покачала головой. — Нет. Он показал, где ты и попросил поторопиться. — Каменная Девочка повернулась и показала место на берегу огромной ямы. — Он был там.

И только тут Сэм вспомнила. — О, фенфен! Он думает, что Рени там, внизу — и говорил, что собирается найти ее! — Каменная Девочка с любопытством посмотрела на нее, но у Сэм больше не было времени на разговоры. Она побежала вдоль края цыганского лагеря, удаляясь от костров и стены фургонов, вниз, в неровному берегу.

Надо позвать остальных, подумала она. Пола и Марину — я не смогу остановить его в одиночку… Но она уже видела худую фигурку, стоявшую на самом берегу пульсирующего Колодца, знакомую, несмотря на плохо различимый силуэт. Она знала, что не успеет позвать остальных и вернуться вовремя.

— !Ксаббу! — крикнула она. — Подожди!

Если он и услышал ее, то не подал виду. Он постоял еще мгновение, балансируя на краю светящегося океана, окутанный синим и бледно-желтым, серебристым светом, сделал несколько шагов вперед и прыгнул в яму. Он не нырнул, а именно прыгнул, как делают самоубийцы, первый некрасивый поступок, который она видела за все время знакомства.

— Нет! Неееееет!

Через несколько секунд она добежала до места, где он стоял. Ничего, только странные завихрения света.

Он говорил, что боится воды. Но он прыгнул в… это… Ноги замерзли, потом холод пополз к голове. Он так боялся…

Она знала, что если подумает еще секунду, ее здравый смысл возьмет верх — она повернется и потащится обратно в цыганский лагерь с дырой в себе. Потеряла Орландо, как в бреду подумала она. И Рени. И теперь! Ксаббу, тоже! Какое-то мгновение она поколебалась на краю, а потом прыгнула за ним.

Она падала не через воду, но через что-то намного более странное — дрожащая, искрящаяся и наэлектризованная жидкость, которая плыла прямо через нее. Глаза широко раскрылись, как если бы кто-то дернул за веревочки, но не было ни глубины, ни ширины, ничего, только невозможная одновременность черноты и ослепляющего света.

Как же я найду его, спросила она себя, но только на мгновение. Искрящийся океан сомкнулся вокруг нее, схватил и выбросил наружу, как кусок мыла. Орландо сказал… он не хочет меня… Она, потрясенная, лежала на берегу, неспособная сделать ничего, только глядеть на Колодец и на ленивые пузыри света, образующиеся и лопающиеся под его поверхностью. Она глядела на них странно отстраненно, спрашивая себя, не так ли умирают. Приблизились голоса, Флоримель, Мартина, все кричали то, что должно было быть ее именем, но она не чувствовала ничего, кроме поганого ощущения, что ее попробовали и выплюнули.

Пол опустился на колени рядом с Флоримель. — Что с ней? Как она себя чувствует?

Несмотря на все, что произошло, Флоримель не потеряла своего особого врачебного такта. — Во имя всех святых, откуда я знаю? Она дышит. И наполовину в сознании. Один бог знает, почему это произошло.

— Прыгнула, — сказал Т-четыре-Б. — Туда, в эту сканированную яму. Видел, я.

— Но почему? — спросил Пол.

Мартина посмотрела на пульсирующие потоки света с выражением того, кто склонился над ужасным водоворотом. — Она искала! Ксаббу…

— Иисус, значит?.. — Желудок Пола сжался — найти их обоих, одновременно, и так быстро потерять одного, и, может быть, обоих…

Внезапно Мартина резко повернулась, встав спиной к непостоянному морю. Ее изнеможенное лицо вытянулось. — Нам грозит страшная опасность, — сказала она.

— Что? — Пол посмотрел на Колодец, и не увидел ничего особенного. Тогда он повернулся и посмотрел в том же направлении, что и Мартина. — О! О, черт.

Это было только далекое пятнышко, почти невидимое в глубоком полумраке, но человекоподобная фигура неприятно поглощала свет, как если бы не была частью мира, через который шла.

— Он больше не гигант, — заметил Пол. Поразительное изменение, которое могло бы дать им надежду, но было что-то ужасающе завораживающее в этом существе по имени Дред, которое шло к ним через серую мертвую землю, отмеряя шаг за шагом, и это не имело значения. Страх захлестнул Пола, парализующий все члены ужас, такой же могущественный, как и аура вокруг Близнецов, и даже хуже: это двое были жестоки и пагубны, лишенный света призрак казался чистым концентрированным злом.

— Он сбросил с себя все лишнее, — сказала Мартина. — Его било и обжигало, пока он не затвердел, как черный алмаз. Но это он. — От ужаса она говорила безжизненным голосом. — Иной не смог удержать его.

Их товарищи тоже увидели его, и стояли с отвисшими от удивления челюстями, глядя на быстро приближающуюся фигуру. Вокруг них раздались крики отчаяния — беженцы тоже поняли, что происходит. Как будто перед далеким незнакомец, идущим к Колодцу, неслось невидимое облака страха, которое заставила сказочный народ, собравшийся на внешней стороне цыганского лагеря, повернуться и побежать. Их бегство вызвало всеобщую панику; еще сотни присоединись к ним им, завывая, и все бросились к краю огромной ямы, как стадо оленей, убегающее от степного пожара. Пол и все остальные образовали стену вокруг Сэм Фредерикс, сцепили руки и крепко держались друг за друга, не давая обезумевшим беженцем смести себя с края обрыва.