— Еще не знаю. Мне надо немного спокойно подумать. — Она встала и отползла на несколько метров в сторону так, чтобы между ней и ее товарищами остался огромный валун.

— Ненавижу портить впечатление, но этому мамочкину сынку время двигать ногами.

— Задержись на мгновение, — попросил его Пол. — Быть может будут вопросы…

Мгновение тянулось и тянулось, а Пол и остальные глядели, как, доказывая справедливость слов Тита, пламя горело и горело на крышах и фасадах домов, не пожирая их, несмотря на очевидную непрочность зданий.

— Бесполезно, — сказала Мартина, приползая обратно. — Я ничего не могу сделать — слишком много факторов, слишком много пробоев в реальности. Если бы Дред специально захотел затруднить мне восприятие, он бы не мог сделать лучше.

— И? — резко спросила Флоримель. — Просто пойти в город? Это было бы безумием.

— Давайте поплывем по реке, мы, — предложил Т-четыре-Б. — Сделаем плот. И уплывем из этого сканированного места.

— Ты что, не слышал? — сказала Мартина негромко, но очень зло. — Нет другого пути туда, куда мы хотим попасть. Если мы поплывем по реке к дальним воротам, и нас по дороге не убьют, ворота скорее всего не откроются. Но даже в самом лучшем случае у нас нет никакой гарантии, что нас не зашвырнет в какой-нибудь еще более ужасный мир. Если мы хотим попасть в Египет, нам нужны самые ближние ворота.

— Все, кранты, приплыли, — пробормотал Т-четыре-Б, но больше не сказал ничего.

— Вы помните места, где мы находили ворота? — спросила Мартина? — Катакомбы? Лабиринты?

— Быть может шахты? — предположила Флоримель. — На склоне горы были шахты. — Она простонала. — Великий боже, не думаю, что смогу вскарабкаться обратно.

— Кладбища, — сказал Пол. — Места мертвых. Братство любит подобные маленькие шутки. — Он разрешил себе мрачно улыбнуться. — Вернемся обратно и укусим их за задницу, а? — Он повернулся к Титу, смотревшему на них с удивленным восхищением. — В городе есть кладбище?

— О, да, прямо на северо-запад. Туда. — Он указал через реку, в темноту, левее пылающего города. — Какое-то идиотское имя. Сапожный Холм, или что-то в этом роде.

— Сапожный Холм, — выдохнул Пол. — Я слышал о нем. Можем ли мы пересечь реку и дойти до него? — Он взглянул на товарищей. — И нам вообще не надо входить в город.

— Я вообще не понимаю, ребята, какую глупость вы собираетесь сделать, но одно могу точно сказать — вам никогда не добраться до Сапожного Холма, если пойдете в этом направлении. Когда земля встала на дыбы, берега реки разломало и появилось болото, в котором водятся змеи, толстые как рюкзак и длиной как упряжка из двадцати мулов, не говоря о москитах, размером с орла. — Тит пожал плечами. — Я знаю, что на земле все это не имеет смысла: змеи, шакалы и всякая всячина, которая лезет из-под земли — и никто не видел их раньше. Вот почему я думаю, что это Суд.

— Мы тоже знаем о змеях, — сказал Пол, — и даже встречались с одной. А что ты скажешь о пути с востока?

— Тоже не шибко хорошая мысль. Сразу за городом Арканзас падает вот так, — его длинные пальцы резко упали вниз, — там водопад и каньон, такой глубокий, что днем в нем темно, как при луне. И тянется он на многие мили. Почему, как вы думаете, мы живем на склоне горы, и не пытаемся убраться отсюда к чертовой матери? — Он встал. — Вам нужно было послушаться Мастерсона и остаться с нами. Он хороший человек, и его черепушка варит как надо. Сейчас я собираюсь уйти. Мне не слишком нравится быть так близко к Доджу.

— Подожди, — сказала Флоримель, с паникой в голосе. — Мы, что… должны перейти через мост?

— Тогда точно потеряете скальпы. На нем днем и ночью торчит не меньше дюжины этих дьяволов. Но если хотите протянуть немного подольше, прогуляйтесь вдоль реки пару сотен футов. Вон туда. В это время года Арканзас там довольно мелок, несмотря на всю эту кутерьму.

Он насмешливо попрощался и исчез в темноте, тихий, как летящая птица.

— Мне кажется, что все чертовски уверены, что нас убьют, — спокойно сказал Пол.

— И вероятно они правы, — проворчала Флоримель.

Вода Арканзаса, хотя достававшая им до пояса, оказалось на ощупь неприятной, теплой и маслянистой. Река текла лениво и не торопясь, но в ней оказалось странное подводное течение, затягивающее путешественников, как уличный мальчишка-попрошайка, нашедший свою жертву и не собиравшийся ее терять.

Пол понял, что больше не в силах думать о воде, но даже не из-за неприятных ощущений, а из-за разыгравшегося воображения, которое услужливо рисовало ему самых разных подводных тварей, вроде тех, которые описывал Тит.

Далеко от них, справа вдоль берега, освещенная еще одной группой огромных костров, виднелась массивная изгородь, которая, как решил Пол, когда-то была ограждала площадку для приведенного в город скота. Несмотря на поздний час, там клеймили полным ходом, хотя, судя по отчетливым крикам, жертвами были не коровы.

Но не все там кричали от боли. Когда хор криков и веселый смех прокатился по скотобойне, Пол увидел, как Мартина споткнулась и едва не упала в воду. Он схватил ее за руку и обнял.

— Опять его голос, — прошептала она, закрывая посильнее глаза, как если бы могла таким образом заставить себя оглохнуть. — И слышать его размноженным, опять и опять, со всех сторон…

— Это просто трюк. Как ты и сказала, они все его копии, очень грубые. Его здесь нет. — Правда ли это, или я пытаюсь выдать желаемое за действительность? Возможно в Додже новый шериф.

В дюжине метров от берега Мартина опять схватила Пола за руку. На мгновение он решил, что она больше не может вынести все это, но ее лицо, хотя и напряженное, выражало тревогу и внимательное изучение обстановки.

— Тит был прав, — прошипела она. — На мосту люди.

— Поэтому мы здесь, — сказал Пол, но махнул Т-четыре-Б и Флоримель, приказывая им остановиться.

— И на другой стороне реки, тоже, — сказала она. — Не очень близко, поэтому мы их не слышим, но я их чувствую. Если мы выйдем из реки здесь, то попадем прямо им в лапы.

— Что мы можем сделать? — Пол постарался обуздать свое отчаяние. Крики боли и ужаса по-прежнему плыли над долиной реки, отражаясь от склонов гор. — Мы не можем вернуться назад!

— Поворачиваем на запад, — решительно сказала Мартина. — Остаемся в реке. Проходим под мостом. Идем к той стороне города, которая нам нужна — но по реке, не по открытой земле.

— Но на мосту люди, — прошептала Флоримель, наклонившись к ним. — Что если они услышат нас?

— Другого пути нет, — сказала Мартина, все еще не двигаясь. В воздухе повисло напряжение, Пол с удивлением почувствовал, что остальные ждут его решения. Он повернулся и медленно побрел к мосту.

Когда они подошли ближе, он разглядел наверху человеческие тени, освещенные множеством огней, но к его облегчению, все они собрались на самом конце моста, ближе к городу. Он решительно двинулся на середину, в более глубокую воду, где маслянистая вода доходила ему до груди, а обоим женщинам даже выше. Деревянный мост, широкий и низкий, навис над головой, но под ним вполне хватало места. И Пол двигался, охваченный спасительной темнотой.

Но прежде, чем он прошел и половину пути, над ним послышались громкие шаги. Он замер, надеясь, что все остальные поступили так же, хотя и не видел их. К первому человеку присоединилось еще несколько, мост затрещал. Пол молча выругался: тяжелые ноги топтались прямо над головой. Неужели их заметили? Может быть копии Дреда ждут, когда они выйдут из-под тени моста и бросятся на них, как на рыбу в мелком пруду?

Он стоял, пульс бился в виске так сильно, как если бы кто-то бил ему в голову, и тут он услышал приглушенный всплеск в нескольких метрах от себя, потом еще один. Что-то невидимое было в воде рядом с ними — быть может один из этих людей спустился вниз, чтобы проверить реку? Пол вытащил револьвер из внутреннего кармана комбинезона и держал его слегка выше воды, опасаясь стрелять, но и еще больше боясь сойтись в рукопашной с гибким и сильным человеком, которого видел в пещере.