Изменить стиль страницы

Судя по выражению лица дяди комиссара, нельзя было сказать, что теперь он все знает, но он считал, что выяснением подробностей можно будет заняться потом.

Полицейский взглянул на спидометр. Сто километров в час. Еще увеличить скорость он не решался, хотя Калле считал, что они едут слишком медленно.

— Здесь развилок, куда свернем — налево или направо?

Полицейский так резко затормозил, что машину занесло в сторону.

Андерс, Калле и Ева-Лотта кусали пальцы от нетерпения.

— Досадно! — заметил комиссар. — Бьорк, вы здесь дороги знаете: по какой они могли поехать?

— Трудно сказать. Но, по какой бы ни поехали, они все равно выберутся на большое шоссе, которое ведет к границе.

— Минуточку, — сказал Калле, вылезая из машины.

Он вынул из кармана записную книжку и прошел на левую дорогу, внимательно рассматривая землю.

— Они поехали по этой! — закричал Калле возбужденно.

Бьорк и комиссар тоже вышли.

— Откуда ты знаешь? — спросил комиссар.

— Знаю. У них новая покрышка на правом заднем, я срисовал узор. Посмотрите! — Он показал ясный отпечаток на дороге. — Точно такой же!

— А ты парень смышленый! — сказал комиссар, когда они бежали к машине.

— Азбука сыскного дела, — важно отозвался знаменитый сыщик Блюмквист. Но тут же вспомнил, что еще совсем недавно хотел быть обыкновенным Калле, и скромно добавил:— Просто мне как-то в голову пришло…

Они мчались дальше с головокружительной скоростью. Все молчали, пристально глядя вперед. Поворот… Машина заскользила.

— Смотрите! — крикнул Бьорк.

В ста метрах впереди виднелся автомобиль.

— Это они, — заверил Калле. — Черный «вольво»!

Полицейский Сантессон делал все, что мог, стараясь выжать еще большую скорость. Но расстояние между ними и черным «вольво» не сокращалось. Кто-то смотрел в заднее стекло. Грабители, очевидно, поняли, что их преследуют.

«Еще немножко, и я упаду в обморок, — подумала Ева-Лотта. — До сих пор еще ни разу не падала».

Сто десять километров в час. Теперь полицейская машина медленно, но верно нагоняла беглецов.

— Ложитесь, ребята! — вдруг скомандовал комиссар. — Они стреляют!

Он толкнул всех троих на пол. И как раз вовремя: пуля пробила ветровое стекло.

— Бьорк, вам там удобнее, возьмите мой пистолет и ответьте им!

Комиссар передал пистолет Бьорку, сидевшему впереди.

— Стреляют! Фу черт, как стреляют! — шептал Калле, сидя на полу.

Бьорк высунул руку в боковое окно. Он был не только гимнаст, но и отличный стрелок. Вот он тщательно прицелился в правую заднюю шину «вольво». До нее было всего двадцать пять метров. Раздался выстрел, и черный «вольво», забуксовав, съехал в канаву. Полицейская машина поравнялась с ним.

— Быстро выходите, пока они не вылезли! — крикнул Стенберг. — Ребята остаются здесь!

В одно мгновение полицейские окружили разбитый «вольво». Ничто на свете не могло заставить Калле лежать на полу. Он должен был встать и посмотреть.

— Тот, который вел машину, и дядя Бьорк держат пистолеты наготове,докладывал он Андерсу и Еве-Лотте. — Толстый комиссар дергает дверь. У-юй, как они схватились! Это Редиг, у него тоже пистолет. Трах! Дядя Бьорк ему ка-ак даст, он даже пистолет уронил. А вон дядя Эйнар, у него пистолета нету, он просто дерется, а теперь.,, а теперь они надевают наручники на этого типа и на Редига тоже! А где Противный? Вон они его вытаскивают. Он, кажется, без сознания. Ну до чего же здорово! А сейчас, представляете…

— Да замолчи ты, мы и сами не слепые! — раздался вдруг голос Андерса.

Битва была окончена. Дядя Эйнар и Бледный стояли перед комиссаром. Противный лежал рядом, на земле.

— Кого я вижу! — воскликнул комиссар. — Да это же Артур Берг! Вот уж действительно приятная неожиданность!

— Кому приятная, а кому нет, — протянул Бледный, злобно глядя на него.

— Что правда, то правда. Видал, Сантессон? Мы же изловили самого Артура Берга!

«Бот это память — все фамилии помнит!» — с восхищением подумал Калле.

— Калле, — позвал комиссар, — пойди-ка сюда! Тебе, наверное, приятно будет узнать, что с твоей помощью нам удалось поймать одного из самых опасных преступников в стране.

Даже Артур Берг чуть поднял брови, когда увидел Калле, Андерса и Еву-Лотту.

— Надо было мне сделать, как я сначала говорил, — застрелить этих сосунков, — сказал он спокойно. — Никогда не стоит делать добро людям, только неприятности наживешь.

Противный открыл глаза.

— А вот еще один старый знакомый и постоянный клиент полиции! Послушайте, Крук, вы же как будто собирались стать честным человеком, — так, кажется, вы говорили, когда мы виделись последний раз.

— Да, но я хотел сначала обзавестись небольшим капиталом. Чтобы быть честным, нужны деньги, господин комиссар.

— А вы? — Комиссар повернулся к дяде Эйнару. — Вы впервые подвизаетесь на этом поприще?

Дядя Эйнар опустил глаза.

— Да, — сказал он. Потом со злобой взглянул на Калле. — По крайней мере раньше я не попадался. Я бы и сейчас вывернулся, если бы не этот знаменитый сыщик Блюмквист!

И он изобразил что-то, что должно было означать улыбку.

— А теперь посмотрим, где драгоценности. Сантессон, загляни в машину! Они там, наверное.

Да, железная коробка была там.

— У кого ключ? — спросил комиссар.

Дядя Эйнар неохотно отдал его. Все затаили дыхание.

— Ну-с, посмотрим, — сказал комиссар и повернул ключ. Коробка открылась.

Сверху лежал листок бумаги. Крупная надпись гласила: «Тайные бумаги Белой розы». Комиссар разинул рот от удивления. То же самое сделали и остальные, включая дядю Эйнара и двоих его приятелей. Артур Берг с ненавистью взглянул на дядю Эйнара. Комиссар порылся в коробке, но, кроме бумаг, камешков и разной другой дребедени, ничего не обнаружил.

Первой прыснула Ева-Лотта. Ее громкий и озорной смех послужил сигналом для Калле и Андерса. Они тоже расхохотались. Друзья стонали от смеха и держались за животы.

— Ради всего святого, что это с ребятами? — воскликнул растерянно комиссар. Потом повернулся к Артуру Бергу: — Так, вы уже успели припрятать краденое. Ничего, мы из вас все вытрясем.

— Н-не н-надо ничего вытряхивать, — выдавил из себя Андерс, икая от смеха. — Я знаю, где оно. Оно в нижнем ящике комода на чердаке.

— Но где они это взяли? — Комиссар показал на железную коробку.

— В верхнем ящике!

Ева-Лотта вдруг перестала смеяться и повалилась на край канавы.

— Смотрите, девчушка-то как будто в обмороке, — сказал Бьорк и поднял Еву-Лотту. — Ничего удивительного.

Ева-Лотта с трудом открыла голубые глаза.

— Конечно, ничего удивительного — я же за весь день съела только одну булку.

Знаменитый сыщик Блюмквист лежал, развалившись, под грушевым деревом. Да-да, сейчас он был знаменитый сыщик, а не просто Калле. Об этом говорилось даже в газете, которую он держал в руке. Заголовок гласил: «Знаменитый сыщик Блюмквист», а затем следовала фотография. Казалось бы, она должна изображать зрелого мужа с глубокими морщинами и пронизывающим взглядом. Но нет, лицо, глядящее с газетной полосы, удивительно напоминало Калле, и с этим ничего нельзя было поделать.

Фотографии Евы-Лотты и Андерса красовались тут же, правда, немного пониже.

«Заметили ли вы, молодой человек, — спросил господин Блюмквист своего воображаемого собеседника, — что вся первая полоса сегодняшней газеты целиком посвящена этому случаю с украденными драгоценностями — пустячному делу, которое я в два счета раскрыл, когда выдалась свободная минута?»

О да, конечно, воображаемый собеседник это заметил и не находил слов, чтобы выразить свое восхищение.

«Господин Блюмквист, должно быть, получил солидное вознаграждение?»предположил он.

«Вообще-то я действительно получил кучу монет… гмм… то есть я хочу сказать — приличную сумму денег, но я поделился с фрекен Лисандер и господином Бенгтссоном, которые оказали мне немалую помощь в обнаружении преступников. Короче говоря, мы поделили десять тысяч крон, которые предоставил в наше распоряжение банкир Остберг».