Как пред хлебом и стужей…

И что Богу видней,

Кто здесь лучше, кто хуже

И что значит «ценней».

И предстанет иначе

Каждый срыв и порыв.

И я стану богаче,

Свою малость открыв.

Словно воздух свободы

И реальность пути,

Словно точку отсчёта,

От которой расти.

…Прорасту!.. Но однако

Не сейчас и не тут,

Где меня к вагонзаку

Так поспешно ведут.

Где, забыв свои мысли —

Всё, чем жив и дышу,

Я как будто из жизни

Навсегда ухожу.

Как столица ночная,

Погружаюсь во мрак…

…Я пока ведь не знаю,

Что всё это — не так.

Что, разбитый и слабый

И лишённый души, —

Я иду по этапу

К откровенью от лжи.

Сбитый с толку и с места

И не зная, в чём свет…

Мне и то неизвестно,

Что чрез несколько лет

Вдруг засветятся годы

Переменой в судьбе,

Робким светом свобода

Нас потянет к себе.

И из ссылки сибирской

Как хотел, как мечтал,

Впрямь вернусь пассажирским

Вновь на этот вокзал.

В жажде веры и братства,

К схватке мыслей и чувств.

Буду верить… Теряться…

Вдохновлюсь… Заверчусь…

И открою в смущенье,

Что свобод торжество —

Не конец, не решенье,

А начало всего.

Всех вопросов на свете

Всяких «мы», всяких «я»,

И трагедий… Трагедий

Самого бытия.

Вечность мрака и света,

Бесконечный их бой…

Лишь ударясь об это,

Стал самим я собой.

В этом — жизнь… И простая

Мудрость правды земной,

От чего ограждает

Нас штыками конвой.

Чем на время встревожит

Странных лет благодать.

От чего нас и позже

Вновь начнут ограждать,

Из преддверья свободы,

Тряханув без затей,

Снова в тусклые годы,

Как в тупик у путей.

В глупость, в страх, в недоверье…

Сбив, пустив под откос

Тех, кто, веря преддверью,

Стал свободен всерьёз.

Возвратилась на место

Стыдных лет колея,

И важнее протесты

Вновь, чем смысл бытия.

Но пока я — у края,

Крест стоит на судьбе.

Я по шпалам шагаю

В подконвойной толпе.

И одно мне известно —

Что не будет легко.

А до всяких протестов

Так ещё далеко.

Что, ступая на гравий,

Впопыхах, на бегу,

Я пока и представить

Дальних бед не могу.

Да и помня, что еду

Гибнуть в снежном краю,

Я бы счёл эти беды

Неустройством в раю.

Вот дошли. Ноют ноги.

Давит плечи пальто.

Я в начале дороги,

И не скажет никто,

Что она — пусть непросто,

Пусть и сам согрешу —

Заведёт меня в Бостон,

Где я это пишу.

Где не думал я сроду

Жить, где тяжек мой сон…

Где чужою свободой

Щедро я наделён…

Где — хоть помню всегда я,

Чем обязан я ей, —

Всё равно не хватает

Мне свободы — своей.

И друзей — в чьём сознанье,

В чьих глазах негасим

Острый смысл пониманья,

Что над бездной висим.

Всюду — дома, в изгнанье,

В тюрьмах, в райских местах…

Суть не в бездне — в сознанье:

Бездна рядом и так.

Мне сознание это —

Жизнь в извечной игре.

Без него как бы нету

Смысла в зле и добре.

И в защите свободы…

От кого и к чему? —

Если движутся годы

Так спокойно во тьму.

Разве беды нависли?

Длится сладкая жизнь,

Где подобие мысли

Интересней, чем мысль.