- Послушайте, - крикнул он тому вслед - Я знаю место, где не празднуют Рождество, там принимают до последнего клиента.

Писатель обернулся. - Я знаю все заведения в округе – подняв бровь, ответил он мужчине в черном пальто - и могу поспорить, что даже если ты миллионер, тебя сейчас выставят за дверь отовсюду. Сегодня тот день, когда люди забывают о приличиях и любезности! Увы, мистер, не те нравы, не те времена! -Этого места никто не знает, и оно точно работает в Рождество – продолжал убеждать писателя мужчина в черном пальто.

- Ну, пойдем, - поразмыслив секунду, другую, заявил вдруг писатель, и, показав негостеприимному заведению средний палец, последовал за незнакомцем.

- Знаю только одно, что если не напишу сегодня синопсис, я неудачник… - стараясь попасть в ногу с незнакомцем, посетовал писатель.- Я десять лет ждал, когда на меня обратит внимание Бровей, и тут, под Рождество, мне выпала такая удача, такой невероятный шанс, который я упустил столь бездарно. У них со сценаристом нашла коса на камень, режиссер хочет что-то сказочное, но не в духе наивного романтизма… К следующему Рождеству нужно поставить историю, и я решил написать про Ангела, который спустившись с небес повстречал здесь, в Нью-Йорке девушку. Перед моими глазами пронеслась вся история, но этот мужлан, в самый неподходящий момент прервал меня, и я не только не увидел финала, но и перепутал от злости все увиденное. Это был гениальный сюжет, но восстановить хронологию мне уже не удастся… и все детали... Драматург осекся, увидев пред собой незнакомый особняк. - Куда мы пришли? Что за чертовщина? Я не знаю этого места. - Я тоже ни разу здесь не был – поднимаясь на крыльцо, успокоил его незнакомец.

- Если нас выперли из той забегаловки, могу представить, какими пинками нас выкинут отсюда! – почесав затылок, сказал драматург. - Здесь нас ждут! – ободряюще похлопал его по плечу незнакомец и толкнул тяжелую дверь. Пожав плечами, драматург поплелся за ним… К его удивлению они вошли в уютный зал, где их ожидал растопленный камин, накрытый стол, с ароматным чаем и печеньем. - Что здесь происходит? - вскричал драматург. - Рождественский подарок, - пожал плечами мужчина. - Это мистификация! – присев на краешек стула и ошеломленно оглядываясь, прошептал писатель - Я узнал это место! Это же дом Максима Горького, точнее, его московский музей. Я был там пару лет назад. Кому пришла в голову идея повторить все это? Даже книги, точь-в-точь, как там. Но там, в музее, нельзя было ничего трогать, все огорожено, а здесь, как дома: бери - не хочу! Драматург смотрел на незнакомца теперь уже иначе, с нескрываемым интересом и может с боязнью, напряженно думая, кем же мог быть этот в высшей степени странный человек? - А что с тем ангелом?- прервал его мысли мужчина. - Ангелом? – переспросил, вернувшись к реальности писатель – Ах да, Ангелом… Я же говорил, он встречает девушку, совершенно случайно. Вообще-то он спустился на землю с определенной миссией - подарить праздничную атмосферу в преддверии Рождества, особенно тем, кто грустит или заблудились в себе. Но в итоге влюбляется в девушку… - Влюбляется? - Ну да. Что, разве ангелы не люди? - В том-то и дело, что нет. - Ну, это я машинально сказал, ну ты меня понял. - Подожди, я спросил не, потому что они не люди. Что значит «влюбляется»? Оторвавшись от чая, драматург недоверчиво посмотрел на мужчину – Ты, что разыгрываешь меня? Ни разу не влюблялся?

Тот покачал головой, но как-то очень правдоподобно. - Ну как тебе объяснить, - отложив с сторону чай, задумался драматург - Это такое состояние… Когда, ты в таком состоянии у тебя вырастают крылья… - Но ангелы и так с крылами… - Это метафора… Человек, которого ты любишь… пребывание рядом с ним, даже мысли о нем - счастье. Ты постоянно хочешь сделать для него что-то хорошее, просто так, ничего не требуя и не ожидая взамен. - Ангелам дано безусловное счастье, они находят радость в служении Богу, другой радости у них нет – назидательным тоном ответил мужчина – Они делают все, чтобы привнести в душу человека чистые лучи света, но делают это не ради человека, а ради Творца. Драматургу отчаянно хотелось поспорить, тем более, что появившись так некстати в кафе, этот странный человек лишил его возможности отвести душу на том официанте. Разгоряченный он принялся приводить незнакомцу новые аргументы:

- Понимаешь, когда влюбляешься в кого-то, мир кажется тебе совершенным и совершенно иным. Ты во всем стараешься увидеть хорошее, доброе. Достоевский говорил, что любить, значит видеть человека таким, каким его задумал Бог. - Но Ангелы и так видят человека, таким, каким его сотворил Создатель… Драматург нервно бросил ложку на стол. - Зачем ты это делаешь? Я пытаюсь тебе объяснить, что такое любовь, а ты все время доказываешь мне, не пойми что. Я не помню только, чем закончилась в моем видении эта рождественская история. Но думаю, что на Бродвее в любом случае финал один - Ангел останется на земле из-за любви к девушке.

- Я не хочу тебя расстраивать, но все что ты говоришь, не подходит Ангелам. В финале Ангел должен вернуться на небо. Он не человек, у него нет выбора. Ангелы покорны Богу, у них нет возможности решать - остаться на земле или возвращаться обратно.

- С чего ты взял? - Я просто знаю. Ну что же, мне пора. Рад был знакомству. Подумай о финале. Сказав это, незнакомец указал вдруг пальцем за спину драматургу. Тот оглянулся назад, но ничего не увидел, а когда обернулся, мужчина исчез. В поисках незнакомца он стал бродить по удивительному дому. - Вот сумасшедший, возомнил себя экспертом по ангелам! – бормотал он под нос, проводя пальцами по корешкам стоящих на полках книг.

Пока драматург рефлексировал на тему ангелологии, в нескольких кварталах от него некая девушка носилась как угорелая по квартире, готовясь к самому грандиозному событию всей своей 20-тилетней жизни. Как и все барышни, она верила в любовь с первого взгляда, в рождественские чудеса и судьбоносные встречи. Как и все девушки, она встречала каждое Рождество в ожидании невероятного чуда. Сегодня все было расписано по часам. В 9.00 - маникюр, в 10.30 - написание поздравительных открыток, 11.00 - доставка платья из химчистки… Без пяти минут одиннадцать раздался телефонный звонок, девушка схватила трубку, улыбка медленно сползла с ее лица и даже не попрощавшись с невидимым собеседником, она отшвырнула от себя телефон. Глаза ее предательски увлажнились…

Подумав с минуту, она снова подняла трубку и позвонила Кристине. - Я знаю, что ты не любишь, когда тебя сегодня теребят, но мне нужна твоя помощь. - Что-то случилось? – встревожилась Кристина. - Позвонили из химчистки... Короче, они отправили мое платье в другой город! А я открываю бал! - Послушай меня, Лаура, обещаю, ты будешь неотразимой, - поспешила успокоить ее Кристина. - Я позвоню другу, он работает модным критиком для глянца. Думаю, это в его силах. Встречаемся на нашем месте через час. Есть идея, расскажу при встрече.

Лаура, младшая сестра лучшей подруги Кристины, пять лет, как переехала в Нью-Йорк, чтобы покорить большой город и встретить большую любовь. Пока с любовью обстояло не очень, зато вот город не мог, не влюбится в эту веснушчатую девушку - отличница и первая красавица университета, была удостоена чести открывать Благотворительный бал. - Пойми, дорогая, что в любой другой день, мы бы без проблем нашли нужное платье. Но сегодня?! Все закрыто - объяснял Кристине «подруг». Но выслушав от нее пару дежурных комплиментов, жеманно вздохнул в трубку, и, подумав, добавил - хотя, подожди… есть ключ от редакции, туда привезли новые коллекции, и если охрана пропустит, у Лауры есть шанс… Там есть красное платье… в листе ожидания записаны жены нефтяников и голливудские звезды. Значит так… - на мгновенье задумался он - Позвони ей и скажи, пускай приезжает в редакцию, у тебя есть адрес. Я буду там через сорок минут.

А неподалеку от модных кварталов в это же время разворачивались сцены, в духе полузабытого Ку Клус Клана. Разложив прямо на асфальте циновку, пара темнокожих, бойко сбывали сгрудившимся вокруг них прохожим поддельные сумки и ремни. Через дорогу проходили мимо четверо бритоголовых парней в кожаных куртках и тяжелых ботинках. Заметив черных, они прямиком направились к ним. В глазах у торговцев промелькнул испуг.