К техсовету разработчики не успели подготовить материал.

А выступать с голым предложением, без предпроектных проработок, Краснопёров посчитал недостойным. И потому, на техсовете он высказал своё мнение только по схеме предложенного институтом проекта.

– Ты почему же ничего не сказал о дражном варианте? – Обижено высказал Краснопёрову Подузов после совещания. – Я уже всем объявил, что у тебя будет своё предложение, а ты вдруг промолчал.

– Сергей Борисович. Ну как можно было выходить на Техсовет с неподготовленным предложением? Я сказал, что предложенная схема работоспособна. Но не единственная! Над этим увалом ещё надо поработать. Как проектировщикам, так и производственникам. А вообще, Сергей Борисович, нужен нам сегодня этот увал? До него ещё жить да жить. Успеем мы ещё его доработать!

– Но Техсовет же утвердил схему раздельной разработки!

– Ну и что. Придёт время, мы с тобой сделаем ценное рационализаторское предложение, выиграем процесс и получим миллионную премию!

– Тебе бы всё забавляться. А мне, представь, совсем не до шуток. Надо или утверждать принятый проект, или отдавать его на доработку.

– А ты положи его в «долгий ящик». Не торопись. Это я тебе говорю уже серьёзно. Дражный это увал. И придёт время, прииск закажет Институту именно проект дражной разработки этого увала. Но время это, на мой взгляд, еще очень-очень не скорое.

19-го сентября утром из приёмной Рудакова Краснопёрову позвонили.

Завтра, 20 сентября, Вы Георгий Александрович, приглашаетесь на совещание по строительству подземного рудника «Интернациональный». В 16 часов.

– Господи. Вот не повезло.

– А что такое?

– Да у меня завтра день рождения. Я уже и гостей пригласил.

– Успеете. Я не думаю, что совещание так затянется, успеете вы к гостям.

– Ну, что делать. Совещание, так совещание.

Через час снова звонок из приёмной.

– Георгий Александрович. Рудаков перенёс совещание на 22 сентября. На то же время – 16 часов.

– А что случилось.

– Так именно из-за вашего дня рождения! Пусть, говорит, отпразднует.

Георгию исполнилось сорок пять лет. Это много. Это уже очень много!

6

Совещание началось как-то сумбурно. Говорили почти все сразу, но ничего конкретного. Георгий никак не мог понять, что ему хотят предложить, что от него хотят? Когда он ехал на совещание, у него сложилось твёрдое убеждение, что ему предложат организовать эксплуатационный подземный рудник – если строят, значит что-то и вводят. И эти вводимые объекты должен кто-то принять, эксплуатировать! Так рассуждал Георгий, следуя на назначенное Рудаковым совещание. И это единственное, что он считал правильным и возможным решением того совещания.

Конечно, за время работы на прииске он немного познакомился со строительной площадкой подземного рудника. Все работы там вели строители «Вилюйгэсстроя». Они запустили Чернышевскую ГЭС, собирались строить вторую очередь этой же станции. Пока велось проектирование, пока выбирали площадку, строители «Вилюйгэсстроя», стараясь сохранить коллектив, выступали у объединения «Якуталмаз» Генеральным подрядчиком. По всем видам капитального строительства – как по промышленным стройкам, так и по жилью. Объёмы строительства были не просто большими, объёмы строительства были огромными. Годовой объём выполняемых Управлением капитальных работ переваливал за шестьсот миллионов рублей. Тех рублей, советских. Цена Советского рубля в официальной международной торговле была тогда выше Американского доллара. За один доллар давали примерно шестьдесят советских копеек. Так что, объём капитальных строительных работ, выполняемых «Вилюйгэсстроем» для Объединения «Якуталмаз», действительно был огромным, где-то – под миллиард американских долларов!

Это объёмы только по Объединению. А ведь на площадке были и другие заказчики. Работы у строителей хватало, как говорится – «выше крыши», поэтому на стройках они «вальяжничали», выбирали самую объёмную, а значит и самую дорогую, самую выгодную работу.

Конечно, объёмы строительства рудника «Интернациональный» – это приличный и довольно лакомый заказ для любого строителя. Но наибольшие объёмы этой стройки составляли горные подземные работы. Выполнять их должны специализированные организации. Объединение «Якуталмаз» заключило договор строительства подземной части рудника с солидным подрядчиком – с Трестом «Шахтоспецстрой», с его Норильским Управлением. Шахтёры обосновались и неплохо прижились как на площадке «Интера», так и в городе Мирном. Хорошие благоустроенные квартиры, хорошая зарплата со всеми северными надбавками, куда им спешить? Проходку стволов они начать не могли – не был готов проходческий комплекс поверхности. На площадке не было воды, электроэнергии, сжатого воздуха, в общем, не были готовы необходимые для проходки стволов объекты поверхности. Шахтёры иногда возмущались, на всяких там целевых совещаниях да собраниях, но не очень настойчиво. Объединение их содержало за счёт «расходов будущих периодов» была в смете такая статья, вот шахтёры и «паслись» потихоньку на строительной площадке рудника. Куда им торопиться?

«Поверхность» должны построить строители «Вилюйгэсстроя». Но это объекты мелкие, не объёмные, вот строители туда и не шли. Или шли, но не очень охотно.

Обо всём этом Георгий узнал задолго до намеченного совещания у Рудакова. Однажды Георгию позвонил директор Сафонов и попросил выполнить находящимися поблизости от строительной площадки бульдозерами прииска вертикальную планировку. Проще говоря – разровнять на площадке подвезённый самосвалами рудника «Мирный» грунт.

Георгий тогда и познакомился с этим строительством. Познакомился с начальником участка шахтёров, с Кузнецовым Александром Петровичем. С начальником скипового ствола Георгием Коваленко. Толковые ребята и явно засиделись без работы. И не скрывали своей озабоченности неторопливой организацией строительства «поверхности» со стороны Объединения.

От Генерального заказчика на площадке «командовал парадом» молодой инженер Стрельников. Георгию сразу как-то не понравился этот молодой, но видать бойкий парень. Георгий спросил его:

– Откуда грунт возите?

– С карьера «Мир».

– Как с карьера? Вскрышу, что ли возите?

– Ну, вскрышу.

– Да ты что, парень! Она же расползётся на солнце, грязь же будет.

– Вам приказано разровнять, вот и равняйте. А с технологией мы как-нибудь сами разберёмся!

– Ну-ну! Смотри, как бы всё это убирать не пришлось. А Чертов знает, чем вы здесь отсыпаете площадку? – Чертов, это Главный инженер проекта. В институте «Якутнипроалмаз».

– Знает. Кому положено знать, все знают.

– Неужели знают, но не понимают, что творят? Это уже похоже на вредительство!

Вот такое у Георгия было первое знакомство с куратором стройки от Объединённой дирекции. Не думал тогда Георгий, что этот нахальный паренёк в сравнительно недалёком будущем ох сколько крови ему попортит!

И вот, это совещание у Рудакова. Здесь – Заместитель Генерального по капитальному строительству Русин, директор института Гомелаури, директор Объединённой дирекции Дехтярь, директор рудника «Мирный» Сафонов, начальники некоторых отделов, так или иначе связанные с предстоящей стройкой. И обсуждается одна тема – кем назначить Краснопёрова на строящемся руднике. Кто-то считает, что ему надо поручить строительство. Значит, вводить в состав Объединённой Дирекции?

Сафонов – за организацию эксплуатационного рудника.

– Эксплуатации надо участвовать в строительстве с первых дней, с нулевой отметки! Следить за качеством монтажа, курировать сроки. Кому строители собираются сдавать объекты будущего рудника? Эксплуатации. А кто строителям будет отпускать продукцию – сжатый воздух, воду, электроэнергию, наконец – тоже эксплуатация! Без эксплуатации мы там, на этой стройке просто захлебнёмся!

– Надо объединить эти функции, – предложил вдруг Гомелаури. – Давайте создадим рудник, как эксплуатационную структуру, но начальника рудника введём в штат Объединённой Дирекции.