– Ну что, товарищ Главный инженер, еще бутылку?

– Нет, Иван Силантьич, пока хватит. Я ведь о многом хочу вас расспросить, говорят, вы интересный рассказчик. Про Ермака много знаете. И о других событиях в вашей лесной жизни можете рассказать, да с «картинками». Верно ли говорят люди?

А напиться, напиться, Иван Силантьич, мы ведь всегда успеем!

Было бы желание. У хозяина есть и что выпить, и чем закусить.

– Ах вот зачем я тебе понадобился! Тогда всё. Рассказ длинный, промочить горло – промочим. Но не подряд, не сразу. Давай, спрашивай, поговорим!

Силантьич поманил рукой хозяина и что-то зашептал ему в ухо.

Хозяин кивнул несколько раз головой, поглядывая на Георгия.

– Наверху у меня есть небольшая, но чистая, тёплая комната. Силантьич приглашает вас в этот «отдельный кабинет». Ну, чтобы разговору вашему никто не мешал. Если вы не возражаете, я сейчас быстренько накрою там стол и приглашу вас с Иваном туда. Согласны?

– Конечно, согласен. Вы водителя моего, Володю, уложите куда-нибудь к себе спать. Ему завтра за рулем работать, машину вести. А мы, чувствую я, вряд ли до утра и расстанемся с Иваном Силантьичем!

– Ты вот что, Георгий, ты ведь, думается мне, помоложе меня будешь! Давай-ка перейдем «на ты», а? И дозволь уж, я тебя буду называть просто Георгием. А ты меня, как и все здесь в лесу называть меня привыкли, зови меня просто – Силантьич. А то уж больно канительно получается выговаривать наши имена да отчества – это ж сколько надо времени тратить!

На один выговор этот. Нет, давай по нашему, по лесному, давай как попроще!

Они перешли наверх, в отдельную комнату. Стол, широкая деревянная скамья, за многие годы отшлифованная до блеска разного рода и племени гостями, сидевшими на ней. У стола же и два широких деревянных кресла. В углу часть круглой, «голландской» печки, одна круглая спинка, без топки. Небольшой подвесной шкафчик на противоположной от стола стенке. Вот и вся мебель в этой уютной лесной «комнате отдыха».

Но стол сервирован отменно, «как в лучших домах лондона!».

– Про Ермака, говоришь, узнать хочешь? А что ты сам-то знаешь про Ермака?

– Ну, знаю то, что и все на Руси знают. О чем историки, писатели нам поведали. А интерес у меня вот в чем. Как мог здесь оказаться Ермак? По всем историческим данным, он же от речки Камы поплыл по Чусовой. И в районе нынешнего Свердловска, где Чусовая почти соприкасается с речкой Исетью, перебрался в ту Исеть, и по ней приплыл прямо в Тобол, который и впадает в Иртыш. А там уж перед ним распахнулись все просторы Сибирские! Вот известный всем нам путь Ермака. И он никак не соприкасается ни с речкой Лялей, ни с Павдой, ни тем более с маленьким, затерянным высоко в Уральских таёжных лесах – с казачьим куренём «Юрты». А мне рассказывают, что ты, дескать, застал в живых еще и «потомков» тех казаков, что шли с Ермаком покорять Сибирь!

– Я вас понял, Александрыч. Видишь, как мало вы, люди русские, современные, знаете о наших героях. Вот вы все, уж сколько лет, «талдычите» одно – Ермак покоритель Сибири. Это вас с толку и сбивает. А вы начните с самого начала! Зачем пошел Ермак за хребет Уральский? Да он бы и не пошел вовсе дальше той Камы, если бы набрал всего, что ему приказано набрать было солеварами Строгановыми, здесь же, на берегах той самой Камы!

Зачем Строгановы послали Ермака за хребет? Чтобы Сибирь покорить? А она им была нужна? Сибирь эта. Да и вся та Сибирь тогда была – один город. Город Сибирь. Столица ханская. Вы говорите – столица хана Кучума. Может и Кучума, а может и еще кого. Кучум ведь запомнился всем как последний, завоёванный Ермаком хан. Да по песне знаменитой, когда Кучум этот разбил, да и утопил Ермака Великого. А он ли, Кучум ли, был хозяином того городка Сибири, или иной кто, из тех князей сибирских, кто это сейчас помнит, кто знает? Завоевал Ермак город, а ему приписали страну целую, край немереный да необозримый. А у Ермака ведь задача была попроще – набрать, сколько сможет ценных мехов, да золота вогульского разыскать побольше, да волшебную Бабу Золотую найти, которая всех владельцев её, Бабы той, кто владел ею, всех счастливыми, удачливыми да богатыми делала. Да и чуть ли не Бессмертие дарила! Тому, кто владел Бабой той, бессмертие было будто бы дадено. Давно Строгановы о Бабе Золотой наслышаны были, давно искать её собирались, да ватаги подходящей не было. А тут Ермак! Да с отважной, рисковой ватагой разбойничьей!

С Волги-матушки Ермак «сотоварищи» приплыли, спасаясь от сатрапов царских, да к ним, к Строгановым, на службу и попросились. Охранять, напросились, Соли Камские охранять. А Строгановы их и приняли, и обогрели, и накормили. А через какое-то время задачу им поставили – пройти весь Хребет Уральский, найти ту Бабу Золотую, что у вогулов спрятана, отыскать и привезти им, Строгановым! А уж попутно – и шкурок ценных наменять на безделушки разные у народов диких, «тёмных» да не просвященных. И присматриваться, присматриваться – где золото берут народы уральские. А у кого оно скопилось, золото – найти, выменять. А то и просто – отобрать! Но, особенно поспрашивать, где они берут его, то золото, вогулы. Говорят дикие они, непонятливые? Присмотреться, такие ли они уж и непонятливые! Не ошибиться бы, не поплатиться потом за свою самонадеянность. Но самое главное – надо запомнить места те сказочные, записать на бумагу, нарисовать для памяти. И все эти познания, полученные в походе дерзком, привезти семье Строгановых. За приличное, конечно, вознаграждение. И, особенно, за прощение воровское. За жизнь ту разбойную, на Волге-реке матушке. А уж Строгоновы, если успешным поход Ермака по Уралу получится, они уж сумеют убедить царя простить слуг их новоявленных, да царю теперь преданных.

Вот и пошел Ермак по Хребту Уральскому. Ты вот говоришь – на Тобол. А что он знал о Тоболе том? Зачем ему было стремиться туда, что за нужда? Урал он пошел исследовать, горы разведывать, Тайгу изучать нехоженую. А можно ли всё это одним отрядом осилить?

Ты как золото ищешь? Ты же на каждый ручей, на каждую речку отдельный отряд снаряжаешь. Из геологов своих. И всем им задачу ставишь одну – найти! При всём этом, вы же знаете – и куда идти, и где искать.

А куда шел Ермак? Не знающий ни тайги, ни гор, ни рек, ни ручьев тех, что у вас сегодня на картах нарисованы. Да не просто нарисованы, а с высотными «отметками», да с квадратами, да с тропами и дорогами хожеными-перехожеными! А Ермак?

По каким картам-планам Ермак шел на Сибирь эту, никому неизвестную?

Вот и повернул Ермак с Камы-реки на первую многоводную речку, что в Каму ту впадала, повернул против течения, а как иначе до гор Уральских добраться? И повернул он не на Чусовую.

Повернул на Большую Косьву!

Заметил Ермак поворот речной этот еще когда шел к Строгановым. Он ведь по Каме шел, вверх по реке-матушке. Видел он глазами своими и впадение в реку Чусовой, и впадение Косьвы.

Название рек этих он узнал позже. Когда плыл верх по реке, видел только – большие реки впадают в Каму. Откуда? Где берут начало своё? Особенно поразила его вот эта Косьва. Большая, видать, река. Самое большое устье у ней, из всех рек, что миновала ватажка разбойничья. Вот, прежде всего и повернул Ермак в эту реку, выполняя задание Строгановское.

И приплыл Ермак к нам сюда, к горкам нашим Павдинским.

Здесь начало своё берут сразу четыре реки, уходящие в самые разные стороны-направления по горам Уральским! Четыре реки – Большая Косьва, Лобва, Ляля, да Усьва. Это всё в районе Павды сегодняшней, которой тогда, во времена Ермака Великого и в помине еще не было. Даже стана никакого там тогда не было.

Так, ручеёк небольшой был, который у вогулов и звался – Павдинкой.

Вот и остановился Ермак своим табором в Тайге здешней, приплыв к самому истоку Косьвы, переплыв по речке без труда особенного Хребет Уральский, перебрался на берег со всей своей боевой дружиной, и остановился здесь. Чтобы осмотреться, поползать здесь по лесам Уральским, изучить местность доступную, да и придумать потом – а что же дальше? Куда?