– Мы бы и рады вам помочь, но такое отверстие под водой не заварить. – Начальник отряда водолазов смущенно смотрел на строгого Смирнова. – Легче откачать воду и варить посухому. Нужно же деформированный лист вырезать и наложить новый лист! Такое невозможно сделать под водой, да еще такой грязной водой. Там, Владимир Павлович, на днище, глины отстоялось сантиметров пять. Если не все десять. Чисто эту работу нам не сделать. Да и сами подумайте! Это же элементарно и всем нам понятно, что место сварки мы не сможем зачистить. Значит, не сварим надёжный шов. Да какой там надёжный, никакой мы там шов не сварим!

Водолазы сделали всё, что могли. Они сделали главное – теперь была ясна причина аварии! И её размеры. Да и направление аварийно-ремонтных работ четко определилось.

Смирнов отпустил водолазов. «Теперь наша работа».

– Завтра приедет комиссия главка. Вы хотя бы начните выполнять свой «план ликвидации аварии»! Показать хоть начальству, что мы делаем. – Смирнов заметно нервничает.

– Покажем, Владимир Павлович! И покажем и докажем!

Снова на борт водоёма драги приземлился вертолет. Что-то уж очень большая приехала комиссия. Походили, посмотрели, ни у кого ничего не спросили, поговорили только со Смирновым. Мацкепладзе, председатель комиссии, начальник Горного Управления «Главзолото», что-то помахал руками, покричал там что-то на борту котлована и всех членов комиссии направил обратно на вертолёт.

– Георгий Александрович, подойди сюда – Смирнов явно чем-то озабочен.

– Слушай, вот Председатель комиссии Главка говорит, что завтра будет заключение комиссии, а через десять дней мы получим приказ по Минцветмету – драгу списать, ликвидацией аварии не заниматься! Нечего, говорит, государственные деньги на ветер выбрасывать. Как тебе это нравится?

– Через десять дней? Так через десять дней драга у нас будет работать!

– Ты кто? – Мацкепладзе смотрел на Георгия явно снисходительно.

– Я главный инженер прииска. Красноперов Георгий Александрович.

– Я думаю, уважаемый Главный, драгу вы запустите как минимум месяца через два. А может и через три. Если вообще запустите. Поверь мне, я имею опыт работы с драгами. Ты хоть соображаешь, что ты сейчас сказал? У вас же всё вымокло, всё оборудование, вся электрика, вся электропроводка! Вся автоматика вышла из строя! Это же, сколько надо времени, чтобы перемонтировать всё! Да легче новую драгу построить! – Помолчал. Походил по тропе, вдоль «берега». – Но, хорошо, давай подумаем. Я готов потерпеть. Я привык уважать мнение специалистов на местах. Ты сказал десять дней? Заметь, никто тебя за язык не тянул, никто тебе сроков не устанавливал. Ты этот срок запуска драги после аварии назвал сам! Хорошо! Согласен! Если через десять дней драгу обещаешь запустить, что ж, мы пока подождём с документами – и с заключением, и с приказом. Но через десять дней, если драга не будет работать, выйдет приказ о списании драги и о снятии с работы Главного инженера прииска. Согласен?

– Нет, не согласен. Что еще за условия? Не нужны мне никакие условия. Я сказал – драга будет работать. И без всяких условий. А уж остальное – это ваши дела, министерские. Как решите, так и будет. Можете списывать драгу, можете списать и главного инженера!. Только смешно будет, если Министерство спишет работающую драгу. Это ж какой материал для журналистов!

– Да он у тебя еще и нахал, а, Владимир Павлович?

– Да уж какой есть. Лучше-то все равно никого нет!

– Ну, смотрите. Я свое слово сказал. Теперь дело за вами. – И улетела комиссия.

Георгий собрал всех специалистов, прямо здесь, на берегу.

Коротко рассказал о разговоре с Мацкепладзе.

– Я думаю, за неделю всё мы здесь сделаем. Механизмы что, железные болванки, вычистим, смажем. В редукторах масло заменим. Вот как с «электрикой», Владимир Александрович? Успеем мы высушить электрооборудование?

– За электриками, Георгий Александрович, задержки не будет. Что-то из мелочёвки просушим, а что-то просто заменим.

Мазырин, начальник электроцеха, уже подбирает оборудование, материалы. Но, уверяю вас, Георгий Александрович, много замены не будет. Да и просушки, тоже немного будет. У нас же все кабельные проводки, все материалы, основное оборудование выполнено в водостойком, в водозащитном варианте. Успеем всё подготовить к пуску драги. Главное нам сейчас – всплыть. Чтобы хоть сколько-то времени на перемонтаж да на просушку осталось.

Главное всплыть. Электрикам нужна неделя. Дадите нам неделю?

– Как, начальник драги, дадим неделю электрикам и механикам?

– Георгий Александрович, вот, всё на виду. Техника работает.

Нижние слои обваловки, те, что под водой, уже отсыпаны, а это самый большой объём, гребень обваловки поднялся над водой и насос уже работает. Проектировщики подсчитали, что завтра к вечеру понтон можно будет чистить и варить. А оборудованием – и механическим, и электрикой, можно заняться уже сегодня.

Ко второй смене, я думаю, палуба понтона будет сухой. Так что, работайте, товарищи электрики, есть у вас время. А мне бы с механизмами, да с грязью в понтоне управиться! – Осинцев вёл себя твёрдо, уверенно, чувствовалось, он сам поверил в скорое всплытие и запуск драги.

Десять дней Георгий, все занятые на ликвидации аварии специалисты прииска и Смирнов Владимир Павлович, жили в палатках на берегу водоёма. Но через десять дней начальник драги Георгий Осинцев рапортовал плановому отделу прииска о первых после аварии переработанных кубометрах горной массы и добытых граммах золота и платины.

… Когда, года через два утонула такая же драга на алмазном прииске на Вишере, Мацкепладзе вспомнил «нахального» Главного инженера на Ису и посоветовал директору алмазного прииска Майорову Юрию Федоровичу обратиться за помощью именно к нему. Георгий съездил тогда на Пермский прииск, осмотрел аварию, посоветовал, что надо сделать по горным работам, а на подъём драги отправил «аварийную» бригаду во главе с Павел Яковлевичем Абакумовым. Там положение было посерьёзней – драга частично сидела на борту котлована и опасно накренилась. Чуть не перевернулась драга у Уральских алмазников. Павел Яковлевич со своей бригадой за неделю подняли драгу, выправили на плаву и запустили в работу.

С тех пор, что бы где не случалось на предприятиях «Главзолото» – обязательно обращались на Ис за помощью. Подымали драги исовчане в Забайкалье, на Зее, и даже на Дарвазе, что в Таджикистане. Строили гидравлику в Узбекистане и даже чуть не уехали в Чили, помогать чилийцам запустить драгу на добыче платины. Пиночет со своим путчем помешали. Сорвался тогда этот чилийский аварийный выезд.

Мацкепладзе давно ушел на пенсию, а специалисты «Главзолото» всё продолжали отправлять «исовскую бригаду» на разные аварийные работы, что случались, и не так уж редко, на подведомственных Главку предприятиях.

10

В «Уралзолото» как-то сразу, в один год, поменялось всё руководство. «Старики» ушли на пенсию и, как это водилось в те годы – почти все одновременно. Вместе в двадцатых-тридцатых годах пришли по зову Партии в золотую промышленность, вместе в шестидесятые-семидесятые повыходили на пенсию. Наработались, конечно, «досыта». Самые трудные годы отработали. Создали золотодобычу в новой Стране на пустоте, на голом месте, и ушли отдыхать. Именно для страны создали, не для себя, не на своих собственных приисках да месторождениях работали. На государственных. И работали за одну зарплату. Порой, совсем мизерную.

Особенно, если сравнить с такими же заработками в других, тоже золотодобывающих странах. Впрочем, зарплаты этой на жизнь хватало, и на неплохую жизнь. По тем временам.

Проводили на заслуженный отдых и Владимира Павловича Смирнова. Не то, что и проводили – Смирнов отказался от пышных проводов, не захотел показной «шумихи», ушел скромно, тихо. Правда, на какое-то время еще остался в тресте, как консультант. Видимо, в помощь молодому Главному инженеру оставили Смирнова.