Иду я и заглядываю

В окошечки домов,

И радостно загадываю:

Любовь из-за цветов

Кого пронзит из дев иль вдов?

Вот Троично-березовая

Раздвинется стена,

И глянет нежно-розовая

Из светлого окна.

Ты девушка иль весна?

Не улыбайся, день прекрасный.

Мне в запыленное окно,

Меня печалит свет твой ясный.

В моей душе темно, темно.

Куешь ты стрелы золотые,

Надменно-горькие лучи.

О солнце! ливни огневые

В мое окошко не мечи.

Простился я с надеждой прежней,

Не жду спасенья от небес,

И цели жизни безнадежней

Умом осмеянных чудес.

Ты улыбаешься, день ясный,

И на просторы, и в окно.

Меня печалит свет бесстрастный.

Всем проливаемый равно.

Куешь ты стрелы золотые,

Надменно-горькие лучи.

О, солнце! ливни огневые

В мое окошко не мечи.

Не тешусь я надеждой сладкой.

Я знаю, — вещий, ты воскрес,

Чтоб вечной, яркою загадкой

Сиять в обилии чудес.

Противоречия во всем:

Мы любим то, что нам приятно,

Но сердцу скучно, если в нем

Все слишком мило и опрятно.

Всегда нас тянет преступить

Ограды правил и закона.

В стихах мы даже согрешить

Хотим попранием канона.

А в жизни мир и тишину

Для отдыха мы только ищем,

Но отдохнем, и в ширину,

И в глубину, и в вышину

Летим, и падаем, и рыщем.

Мы любим столкновенье воль,

И бури всякие нам милы,

И даже стыд, и даже боль —

Лишь испытанья нашей силы.

Обнажились гладкие каменья,

Тихой струйкой вьется мой ручей.

В нем блестят разбрызганные звенья

Ярких, жарких солнечных лучей.

В воду загорелыми стопами

Я вхожу, почуять холодок

И потом с ручейными мечтами

На горячий выбрести песок.

В переулке одиноко

Я иду. Прохожих нет.

Зажигается далеко

За туманом тихий свет.

Скучно все вокруг и темно,

Все как будто бы в бреду,

И в душе тоскливо, томно.

Я, понурившись, иду.

Утром ветер с моря веял,

Небо в тучи обложил.

Дождик лужицы насеял,

Сонный воздух освежил.

Что мне лужицы ночные!

Обходить их не хочу,

И порою в них босые

Ноги тихо омочу.

С каждым их холодным всплеском,

С каждым вздохом темных вод

Дальний свет призывным блеском,

Разгорался, зовет.

Но зачем? Вот я уж дома.

А куда же мне идти?

Неотвязная истома

Все запутала пути.

             Волны моря

             Гулко стонут.

             Полны горя,

             Челны тонут.

Челн, непогодой сколоченный.

Парус, наставленный горем.

Вьюгой страданья измоченный, —

Мы ли со смертью заспорим?

             Гулко волны

             Стонут в море.

             Тонут челны,

             Полны горя.

Друг моей печали.

Муза слез и страха,

Из небесной дали,

Из земного праха

Мы с тобой свивали

Яркие виденья,

Знойные картины:

Горе преступленья,

Боль немой кручины,

Сладость примиренья,

Бешенство проклятий,

Радость вдохновенья,

Юный пыл объятий,

Зелье сладострастья.

Стыл огонь с годами.

Вьюгою ненастья,

Бурными ветрами

Песни разносились

В мраке безответном.

Лучше б не родились

В мире неприветном

Наши песни, муза:

Нет с удачей в мире,

Милый друг, союза

Нашей скорбной лире.

Не наряд тебя красит, о нет!

Не ботинки, не модный корсет.

Что корсет? Безобразный обман!

Без него восхитителен стан.

А в ботинке видна ли нога?

Хороша ты, когда ты боса,

И сияет, когда ты нага,

Молодая, живая краса.

Надевай же свой пышный наряд

Для толпы, для чужих и друзей,

Ну, а я, — я, любимая, рад

Непокрытой красою твоей

Любоваться, когда мы одни,

Когда накрепко дверь заперта.

Пусть вино зашипит, загорятся огни,

Засверкает твоя нагота,

И на ложе возлегши с тобой,

Под горячей моею рукой

Я почувствую трепет и зной,

И надменно могу сознавать,

Что я нежить могу и ласкать,

И любовью моей утомить,

И помучить тебя, и побить.