Рольф снова покинул свое убежище, купил на ужин жареной картошки и банку пива. Вернувшись, опять справился у администратора — и опять ничего! По обыкновению, включил ТВ, посмотрел кино с Джоном Уэйном. Когда же программа закончилась, а звонка так и не было, Рольф вышел и сам позвонил из телефона-автомата. Набрав номер и выслушав привычную запись по автоответчику, он быстро произнес:
— Если завтра к полуночи денег не будет, Фэллону не быть вице-президентом. От него не останется даже дерьма.
ПОЛНОЧЬ.
Посыльный ЦРУ доставил черный кейс со скопившимися за день телексами. Адмирал Уильям Раух, забрав кейс, тут же уехал к себе. Поднявшись в свой кабинет и заперев дверь, он быстро справился с шифрованным замком, достал голубой конверт с надписью: "Только для Директора ЦРУ" — и нетерпеливо вскрыл его. Поверх телеграмм, присланных из Европы и Южной Америки, лежал простой белый конвертик с напечатанными на нем двумя словами: "ПОЖАЛУЙСТА, ЛИЧНО". Согласно штемпелю, конверт прошел рентген и был зарегистрирован канцелярией Лэнгли в 14.14. Скорей всего, очередное приглашение на какой-нибудь благотворительный обед. Раух отбросил его в сторону, не читая. Ему нужно было другое — коротенькое сообщение от латиноамериканского управления ЦРУ. Оно одно могло покончить с его страхами: не дозналось ли ФБР, откуда взялся тот вирус СПИДа… Наконец:
"МАЙАМИ, СПЕЦИАЛЬНО ДИР. ЦРУ: У БЭБИ ОКАЗАЛАСЬ СВОЯ НЯНЯ".
Раух тупо уставился на эту строчку в самом конце телекса. Беда! Росс взят под наблюдение ФБР, то есть он под ЗАЩИТОЙ! Выходит, убийца, подосланный Компанией, ничего не сумеет сделать… С чего это вдруг ФБР устроило слежку за собственным агентом? В сердцах он бросил скомканный листок в аппарат для уничтожения бумаги. Туда же полетели и остальные телексы.
О белом конвертике он чуть не забыл. А когда снова его увидел, то сперва хотел отправить в бумагорезку. Но передумал: вдруг это предложение от какой-нибудь важной персоны, которой следовало если и отказать, то вежливо.
На сложенном листке белой дешевой бумаги было напечатано всего несколько слов:
"Рольф Петерсен
Комната 108-6
Гостиница "Холидэй Инн", дорога № 2, Глен-Бэрни. Мэриленд".
Раух не отрываясь глядел на листок, отказываясь верить своим глазам.
ВОСКРЕСЕНЬЕ
14 августа, 1988
ДЕНЬ ШЕСТОЙ
6.40.
Звонок телефона иглой пронзил ее мозг. Пульсирующая в висках боль заглушала все звуки, глаза, казалось, не могли дольше выдерживать нестерпимой мигрени. Шторы были наглухо задернуты, в номере стояла кромешная тьма, если не считать нескольких алых паутинок в углах потолка от пробивавшегося снаружи рассвета. Салли с трудом перекатилась по кровати, хватаясь руками за смятые простыни, и прижала трезвонившую трубку к уху.
— Да?
Звонил Терри Фэллон.
— Истмен созывает сегодня утром пресс-конференцию, в полдесятого. Заявил, что сделает важное сообщение.
— Что-о?…— Салли села в кровати, едва удерживая равновесие.— Кто тебе сказал?
— Мне только что звонил Крис.
— А мне он почему не звонил?
— Узнай, что там намечается!
— Постараюсь.
— Не "постараюсь", а узнай! — Терри положил трубку.
Салли свесила ноги с кровати, включила ночник и, потерев глаза, попыталась прогнать остатки сна. Стоило ей, однако, сделать хоть малейшее движение, и головная боль становилась невыносимой, заставляя припомнить вчерашний ужин на берегу океана — с шампанским, при свечах. Она никогда особенно много не пила — двух бокалов белого вина было предостаточно, чтобы у нее начала кружиться голова. Но вчера ей было так приятно беседовать с Россом, такое облегчение и удовольствие она испытала. Ведь, в сущности, он совсем обычный парень. Но, может быть, именно поэтому ей и было с ним так легко. Росс видел в ней женщину, она ему нравилась, и больше он ничего от нее не хотел.
И вот теперь у нее голова трещит с похмелья — в память о безрассудстве. А тут еще это срочное задание. Она набрала номер Криса в джорджтаунской квартире.
— Ты почему мне не позвонил? — начала она.
— Ты там, мы здесь. Но вообще-то я как раз шел тебе звонить. Ты меня опередила.
Салли, однако, показалось, что его слова звучат неубедительно.
— В чем там дело?
— Я знаю то же, что и ты.
— Позвони людям — может, что-нибудь прояснится.
— Конечно.
— Крис…
— Да?
— Если что-нибудь узнаешь, позвони сначала мне.
И Салли нажала кнопку. Сразу после этого она набрала личный номер Стива Чэндлера в студии программы "Тудей". Там ответил незнакомый голос. Салли попросила к телефону Стива.
— Его нет.
— Можно позвать продюсера? Это Салли Крэйн из…
— Послушайте, сегодня воскресенье!
Салли попыталась собраться с мыслями. Оснований для паники, в сущности, никаких. Что мы имеем? Воскресное утро, без четверти семь. Пресс-конференция назначена на полдесятого. Если Истмен собрался сделать важное сообщение, отделы новостей ведущих телекомпаний уже начали шевелиться.
Она порылась в сумочке, вынула телефонную книжку и нашла домашний номер Стива в Дариен, Коннектикут.
— Что я в тебе люблю, Салли,— сказал Стив, сразу узнав ее по голосу,— так это твою очаровательную последовательность. Вот уж у кого нет никаких сдерживающих комплексов. Тебе надо — и ты звонишь!
— Стив, но это, наверно, надо не только мне, а?
— Пожалуй, так. Что у нас на сей раз? Погадать?
— Что-нибудь слышал?
— Ничего. Пресс-конференция в девять тридцать в старом здании. Нечто важное.
— А Броко[101] у вас наготове?
Чэндлер ответил не сразу. Броко был своего рода лакмусовой бумажкой. Если телекомпания всерьез рассматривала предстоящее заявление как "важное", на этот случай в дело будут пущены лучшие операторы, а Том Броко сможет тут же выступить со своим комментарием и опередить две другие компании. Между тремя ведущими телекомпаниями подобная детская игра "кто-кого" шла не прекращаясь.
— Предпочитаю без комментариев,— наконец сказал Чэндлер, хотя для Салли это значило куда больше, чем могло сказать его "да".
Стало ясно, что Эн-Би-Си считает предстоящую пресс-конференцию чем-то из ряда вон выходящим.
— У вас уже есть программа передачи?
— Пока нет.
— Как будете передавать?
— Живая трансляция на восточные и центральные районы. Ведет Андрэа Митчелл. А теперь, может, дашь мне все-таки дозавтракать?
— Ну а что, по-твоему, скажет Истмен?
— Откуда мне знать, Салли? Включай программу — и узнаешь вместе со всеми.
— Знаешь, Стив, бывают дни, когда в больших дозах ты непереносим.
— Взаимно.— И он положил трубку.
Она набрала номер Томми Картера.
— Ни хрена не знаю,— буркнул тот.
— Томми, голубчик!…
— Клянусь тебе, Салли, по воскресеньям я из койки раньше полудня не вылезаю. Разве только, если войну объявят. Этот тип объявил о пресс-конференции, а его ребята говорят нам, что будут важные новости. Вот и все, что мы на сегодня знаем.
— Думаешь, Истмен объявит, что сам уходит?
Он немного помолчал и добавил:
— Или совсем наоборот.
— То есть?
— Что выдвигает в президенты — себя!
Салли сглотнула слюну, едва не поперхнувшись.
— Исключено.
— Почему бы и нет? Америка может послать человека на Луну и дурака — в Белый дом.
— А как наши дела с Кронкайтом?
— Пока никак.
— И до каких пор?
— Все зависит от того, что скажет сейчас Истмен.
Похоже, вся ее тщательно разработанная стратегия летит вверх тормашками.
— А что ты собираешься делать дальше?
— Дальше? Трахнуть тут одну мадамочку, корреспондентку "Jornal do Brasil"[102]. Сейчас она как раз в ванной, вставляет себе одну штуковину. "Диафрагма" называется. Видишь ли, как современная католичка, она все же признает контроль за рождаемостью… только управляемой.