01.04.77. Мы выдали МИЭТ уточненное ТЗ на логическую часть ТИУС, в котором были указаны некоторые технические характеристики, но в целом оно было еще на низком уровне.

Работы в МИЭТ практически не проводились, руководил ими один из преподавателей Кустов, а исполнителем был аспирант Таиров и, как потом выяснилось, он занимался только своей диссертацией.

07.07.77. Состоялось совещание по рассмотрению технических предложений МИЭТ и СКБ Ротор по «Ирис-К». МИЭТ предложил два варианта: аналоговый и аналого-цифровой, о БЦВМ не было и речи.

Они усиленно пробивали аналого-цифровой вариант. Многие задачи при этом решались аппаратно с помощью логических автоматов. Этот вариант был принят для разработки.

СКБ Ротор предложил силовую аппаратуру в основном на реле и контакторах, кое-где были гибридные ключи.

27.07.77. Состоялся СГК, который рассмотрел и утвердил техническое предложение по «Ирис-К». Принят кассетный вариант конструкции логической и силовой части.

Долго обсуждали контроль танковых систем, разговоры были в общем и никто не смог выдать конкретных требований, в итоге все заканчивалось только перечнем контролируемых сигналов.

08.08.77. Уже полтора года идет работа, а ясности пока нет никакой, наши смежники МИЭТ и СКБ Ротор сами слабо представляют, что и как надо делать. Через общих знакомых в Зеленограде узнали, что в НПО «Научный центр», расположенному напротив МИЭТ, проводятся работы по таким системам. Нам удалось вместе с Хандогой встретиться с ведущими специалистами НПО Виноградовым и Мельшияном и они объяснили, что примерно такими же задачами они занимаются для космоса.

Мы обратились с письмом в НПО «Научный центр» с просьбой помочь нам в разработке ТИУС. На наше письмо ответа мы не получили, я позвонил заместителю директора НПО Филатову и тот ответил, что у них и без нас много проблем и они не могут заняться нашей работой.

/Ю.А. При взаимодействии с НПО «Научный центр» мы получили информацию, что на космической станции «Салют» используется в пультах операторов газоразрядная индикаторная панель, которая поможет нам серьезно облегчить работу экипажа. Мы узнали разработчика панели – НИИ газоразрядных приборов в Рязани, наладили с ними контакты и в дальнейшем на всех наших пультах управления использовали эти панели./

22.08.78. ВНИИСигнал разработал математическую модель стабилизатора и представил нам. / Ю.А. Эта модель сыграла в дальнейшем ключевую роль при определении быстродействия системы и БЦВМ, так как стабилизатор был самой динамичной системой в танке. /

02.02.79. Закончился НИР «Ирис-К», за два с половиной года мы только подошли к пониманию, какие задачи перед нами стоят и что существующими методами построения танковых систем нам их не решить. Совместно со смежниками подготовили отчет по НИР и направили в Министерство.

/ А.Ю. За эту работу мы получили премию и по тем временам довольно большую, я, например, купил фирменное немецкое пианино. Как ведущему по теме мне было поручено расписать премию участвующим в работе сотрудникам КБ. Я честно включил в список реально работавших по теме и получились внушительные суммы рядовым конструкторам. Когда понес список на утверждение Полякову тот возмутился – как это можно, чтобы какой-то там Краснов получал премию больше, чем руководители КБ, и все вознаграждения порезал. Это был для меня первый урок, что руководство КБ и все остальные, это две больших разницы./

16.04.79. По завершению работ по «Ирис-К» МИЭТ удалось поставить нам ТИУС башни. После двухмесячных попыток совместно отладить систему мы убедились, что она в принципе не работоспособна и в июне все работы по отладке прекратили и аппаратуру вернули МИЭТ.

26.03.79. На удивление пришло положительное заключение Министерства за подписью Воронина по НИР «Ирис-К», в котором указывалось о необходимости открытия ОКР по этой теме и нам предписывалось подготовить тематическую карточку.

25.05.79. В Министерство направили тематическую карточку, проект приказа Министра и план-график проведения опытно-конструкторских работ по ТИУС.

27.07.79. Анищенко прислал письмо, в котором указал нам, что работы по ТИУС необходимо проводить по решению ВПК и нам предписывалось провести в августе совещание со всеми заинтересованными фирмами и согласовать проект решения ВПК.

15.08.79. У нас состоялось совещание с участием всех заинтересованных сторон, на котором согласовали все документы и отправили в Министерство.

/ Ю.А. К концу 1979 стало понятно, что решение на проведение работ по ТИУС не будет. Опыт работы показал, что МИЭТ и СКБ Ротор слишком слабы, чтобы решить такую проблему. Но от этой работы была большая польза, мы первые начали щупать то, что до нас еще никто не пробовал. В самом первом приближении мы поняли основные задачи и начали подходить к путям их решения. Отрицательный результат многому нас научил, но как строить систему мы еще не знали./

20.05.79. От Савченко я узнал, что в нашем Министерстве создали новую фирму НПО «Орион» по вычислительным средствам. Через Министерство я узнал, что директором назначен Новожилов и мне дали его телефон. В сентябре будучи в Москве позвонил Новожилову и тот пригласил меня приехать и поговорить.

Я подъехал и предметно переговорил с ним. Он объяснил, что фирма новая, нет ни людей ни мощностей, но в принципе хотел бы поработать с нами. Никаких гарантий он не дал и произвел какое-то скользкое впечатление. Но появилась фирма и в будущем она возможно сможет работать на нас.

/ Ю.А. Понимая, что с МИЭТ и СКБ Ротор у нас работа не складывается, мы продолжали поиски фирм, которые реально могли помочь нам в разработке системы. В Харькове была крупнейшая фирма по разработке ракетно-космических систем управления КБ Электроприбор (в дальнейшем переименованная в НПО «Хартрон»), но нас туда и близко не подпускали. Контактируя с кафедрой танков Харьковского политехнического института мы узнали, что туда перешло несколько сотрудников из КБЭ, ранее занимавшихся системами управления. После ряда встреч мы решили с октября начать с ними работы по отработке математического обеспечения для ТИУС. В разговорах с этими сотрудниками я узнал, что в Институте кибернетики в Киеве создана БЦВМ, которую они не знают куда пристроить, у них с НПО «Хартрон» что-то не сложилось.

Узнал телефон и позвонил в Киев, вышел на разработчика БЦВМ Голодняка, он пригласил приехать и переговорить./

01.12.79. Бал в Киеве в Институте кибернетики у Голодняка. Они сделали БЦВМ с хорошей производительностью и малыми габаритами. Он подробно рассказал ситуацию с этим изделием, информация у него была весьма обширная. Для начала работ с нами он поставил условие – мы должны решить проблему серийного завода для производства БЦВМ.

По приезду связался с Борисюком и рассказал ему результаты переговоров в Киеве, он согласился на встречу наших и его специалистов в Институте кибернетики.

20.12.79. Вместе со специалистами СКБ Ротор был в Институте кибернетики, где подробно рассматривали вместе с Голодняком возможности производства БЦВМ в СКБ Ротор. Технология производства в Киеве другая, но ее можно освоить в СКБ Ротор. Люди Борисюка отнеслись к этому не очень заинтересовано и не приняли никакого решения. Договорились встретиться в январе и еще раз рассмотреть этот вопрос.

Начало работ по танку нового поколения

Во второй половине 1979 давление на ХКБМ со стороны ленинградской группы несколько ослабло, все увидели сколько проблем потащило за собой принятие конъюнктурного решения на переход к созданию единого танка на базе Т-80. С этой машиной было столько технических и организационных вопросов, что до перспективных разработок ни у кого не доходили руки. Совершенствование Т-80 показало, что на его базе качественного рывка в танкостроении получить невозможно и необходимо предлагать что-то новое.