АПЛ пр. 675МКи пр. 675МКВ (вероятно К-1) на отстое (пос. Видяево, зима 1998 г.). На втором плане видна одна из АПЛ пр. 670М.

Вот и приходилось командованию флотом периодически передавать на корабли пр. 675 координаты авианосцев и параметры их движения. Получив эти сведения, лодка была вынуждена следовать в указанный район на максимально возможной скорости – в противном случае кораблей противника в нем могло и не оказаться. Не говоря уж о том, что сеансы связи сами по себе, тем более осуществлявшиеся с определенной периодичностью, демаскировали лодку. Наш вероятный противник был прекрасно осведомлен об этих проблемах, вернее сказать, он сам их и создавал.

Прежде всего, уже на подходах к базам советского- флота он сосредотачивал многоцелевые АПЛ и самолеты базовой патрульной авиации. Даже если советской лодке и удавалось оторваться от этих противолодочных сил, ей приходилось иметь дело с противолодочными рубежами, сформированными в районах патрулирования, а также с охранением авианосца. Если советская лодка все же выходила незамеченной на авианосное соединение, ей приходилось следовать за ним также на большой скорости, поддерживая контакт или занимая выгодную для ракетной атаки позицию. Это не только демаскировало наш корабль, но и «глушило» его гидроакустические средства. С учетом этого американцы старались «протащить» лодки через заранее организованный в заданном районе противолодочный рубеж, и это удавалось сделать в большинстве случаев.

Чтобы не быть голословным, в качестве примера приведу две боевые службы, осуществленные кораблями пр. 675 из состава 26-й ДиПЛ ТОФ в первой половине 70-х годов. Обе они достаточно подробно описаны контр-адмиралом А.С. Берзиным в альманахах «Тайфун»[44*] и «Подводный флот Отечества»[45*]. Особенно интересна вторая служба, прокомментированная кэптеном ВМС США (в отставке) Дэвидом Минтоном, который, командуя американской АПЛ Guardfish (SSN-612) волею случая осуществлял слежение за нашим кораблем, то есть мы имеем возможность взглянуть на нее «с той стороны».

Первую боевую службу осуществляла К-7в период с 12 марта по 30 апреля 1971 г. в Японском, Восточно-Китайском и Филиппинском морях. Во время первого же сеанса связи, осуществленного на следующие сутки после выхода из базы (13 марта) радиометристы корабля зафиксировали работу поисковой РЛС базового патрульного самолета «Orion» P-3B. По расчетам, он находился на удалении от лодки примерно 150 миль, и как казалось, угрозы не представлял. Однако, в течение этих же суток акустики доложили о неизвестных шумах, прослушиваемых в кормовых курсовых углах лодки, и старший на борту контр-адмирал И.И. Вереникин[46*], предположил, что за ней осуществляет слежение американская АПЛ типа Sturgeon. Главным ее преимуществом перед нашим кораблем являлись в несколько раз меньший уровень первичных физических полей и наличие ГАК AN/BQQ-2. По оценке самого А.С. Берзина, он позволял американцам обнаруживать и отслеживать нашу лодку на дистанциях до 50 миль, в то время как ГАС «Арктика-М» могла обнаружить корабль вероятного противника на дистанции не более 5 миль. Мало того, на Sturgeon вся информация, поступавшая от ГАК, анализировалась специальной ЭВМ, которая позволяла не только определять дистанцию, пеленг, параметры движения цели, но и достаточно точно ее классифицировать. На нашей же лодке все эти задачи решались операторами гидроакустической станции.

15 марта 1971 г. К-7 пересекла Корейский пролив под советским транспортом Вишера, заранее развернутым в заданном районе. Уже в Восточно-Китайском море лодка всплыла для уточнения места, но радиометристы вновь обнаружили работу поисковой РЛС базового патрульного самолета «Orion» P-3B – пришлось «нырять» под обеспечивающее судно. После того как оно ушло в базу, акустики лодки продолжали фиксировать вокруг нее неизвестные шумы, которые командир дивизии приказал классифицировать как американскую АПЛ. 18 марта 1971 г. советская лодка даже выполнила маневр уклонения, пытаясь оторваться от возможного слежения с ее стороны. На следующие сутки (19 марта) штаб ТОФ потребовал от К-7, чтобы она вышла с ним на сеанс связи с малозначимым донесением, что с большой вероятностью могло привести к потере скрытности.

20 марта 1971 г. лодка заняла назначенный район в Филиппинском море, а уже 22 марта 1971 г. штаб флота начал наводить ее на американскую АУГ во главе с авианосцем Ticonderoga (CVA-14). Целью этого наведения являлся выход К-7 на гидроакустический контакт с авианосцем с последующим слежением за ним. Как показали расчеты, лодке надлежало погрузиться на глубину не менее 160 м и следовать в заданном направлении со скоростью 19 уз. На такой скорости (несмотря на глубину погружения) корабль издавал сильный шум и из-за этого терял скрытность – однако приказ есть приказ. В период с 22-го по 27 марта 1971 г. советская лодка сближалась с американской АУГ, каждые четыре часа всплывая на сеансы связи, во время которых уточнялось место вероятного противника. Как оказалось, он шел с таким расчетом, чтобы К-7 пересекла район, контролируемый гидрофонами системы SOSUS.

Судя по всему, американцы были отлично осведомлены о пребывании советской АПЛ в районе патрулирования Ticonderoga, так как 25 марта 1971 г. они отключили навигационные системы LORAN-A и LORAN-C, с успехом использовавшиеся нашим кораблем для определения своего места. 27 марта 1971 г. акустики обнаружили работу станции AN/SQS-23, которой оснащались эсминцы ВМС США, находившиеся в охранении преследуемого авианосца. В этот же день К-7 произвела по АУГ учебную ракетную атаку. После этого она продолжила сближение с Ticonderoga. 28 марта 1971 г. лодка вышла с ним на визуальный контакт и, сблизившись на дистанцию примерно 15 миль, при помощи гидроакустики, произвела учебную торпедную атаку. 29 марта 1971 г. лодка получила приказ прекратить слежение за авианосцем.

В период с 27-го по 29 марта 1971 г. акустики фиксировали активную работу американских гидроакустических станций, но А.С. Берзин счел, что К-7 не была обнаружена американскими противолодочными силами. Если он оказался прав, то в случае войны лодка успешно решила бы поставленные перед ней в этом походе задачи. В то же самое время, он признает, что недельное перемещение корабля со скоростью 19 уз не могло быть незамеченным, что косвенно подтверждалось сеансами связи. Практически каждый из них сопровождался фиксированием работы поисковых РЛС базовой патрульной авиации.

Одна из АПЛ пр. 675 СФ в доке перед разделкой на металл

1 апреля 1971 г. К-7 заняла новый район патрулирования. 12 апреля 1971 г. она получила приказ начать поиск группы военных транспортов ВМС США. Вновь лодке пришлось идти со скоростью 19 уз. 13 апреля 1971 г. была получена радиограмма, предписывающая получить целеуказание от двух самолетов Ту-95МРЦ. Из-за помех, выставлявшихся американским самолетом РЭП, наш корабль всего лишь несколько секунд получал искаженное изображение американского соединения. Однако эти данные позволили произвести учебную ракетную атаку. В тот же день был получен приказ произвести повторную ракетную атаку, но с использованием собственных радиотехнических средств. Однако лодке так и не удалось обнаружить группу транспортов. Вскоре она направилась в базу.

Вторую боевую службу провела К-184 в мае-июне 1972 г. в Южно-Китайском море. Этот корабль также входил в состав 26-й ДиПЛ 4-й Флотилии ТОФ и находился под командованием А.С. Берзина. Описываемые события происходили в разгар войны во Вьетнаме. Урегулировать конфликт дипломатическим путем пытались обе стороны, но 9 мая 1972 г. очередные переговоры, проводившиеся в Париже, закончились провалом, что лишь усилило его эскалацию. В частности, американские ВМС начали минировать подходы к наиболее важным портам Северного Вьетнама и наносить по ним авиационные удары. Только 9 мая 1972 г. (по данным советской разведывательной сводки) в Тонкинском заливе оперировали три авианосца (Coral Sea, Kitty Hawk и Saratoga), эскортируемые 38 кораблями различных классов. За одни сутки с этих авианосцев были подняты в воздух 353 самолета, из которых 256 нанесли удары по береговым объектам.