—  Ты, козел военно-морской, не видишь куда ноги ставишь, что ли?!

—  Так я не нарочно, темно было!

—  Чудило. В такую темень с фонариком шастать надо! —  Буду иметь в виду!

—  Дядя Егор, а вдруг брешет он все. Мы его освободим, а он нам горло ножичком чик, да и был таков! Нечисть, она ведь, ох, как по-рядочным людям насолить любит!

—  А ведь верно гутаришь, юноша, пойдем лучше заявим, куда следует.

—  Давай лучше его прихлопнем, люди, уверен, за это нам ещё и спасибо скажут!

—  Не, милый, никаких самосудов, все будет по закону! О, легки на помине!

—  Кто?

—  Да милиция наша! Вон дядя Яша за собой четверых ведет. Отбыв в неволе ровно две недели, столько потребовалось времени, чтобы успешно пройти тесты на принадлежность к роду человеческо-му, а заодно и сдать соответствующие анализы Монокарп Иудович ак-курат под самый понедельник прибыл на вверенную ему государством жилплощадь, где и обитает по сей день. И чувствует он себя, в целом, неплохо, потому как из дому выходит теперь лишь в сопровождении нанятого им для личной безопасности путеводителя, того самого дяди

Яши, что вдоль и поперек знает все здешние места.

А брат его старший давно уже выписался из той больницы, ибо по-пал в неё ошибочно. Но якшаться со своим младшим родственником с того самого дня больше не хочет. Все не в силах забыть подаренные

143

Сергей Редькин.  Шустрые ребята

ему тапочки. То ли мозоль от них натер чересчур большой, либо что-то другое ему в них, определенно, не понравилось?!

17 апреля 2007 г.

Киднепинг по-русски

Мотя Калганов учился неважно и не потому, что не хотел, прос-то его мозг был приспособлен для совсем другого. С самого раннего момента из тех, что он мог вспомнить, Мотю всецело тянуло к ком-мерции. Уже в пять лет он втюхивал более старшим своим товари-щам подаренные ему родителями игрушки, а потом клялся со слезами на глазах, что где-то нечаянно потерял их. И все же он прекрасно со-знавал то, что необразованному человеку просто нечего делать в ком-мерции, а особенно в той, которая распространена в настоящее вре-мя. Поэтому младший Калганов, несмотря на свою, если так можно выразиться, учебную профнепригодность, переползал-таки из класса в класс. и на момент событий, описанных в данном рассказе, числил-ся учеником 6-го «а» класса школы № 333 Невского района города Санкт-Петербурга.

В тот злополучный день Мотя вернулся из школы раньше обыч-ного: отменили урок физкультуры, учительница-практикантка забо-лела. Небось, на свидание отпросилась, весна все-таки — рассуждал Мотя, пристраиваясь­ к замочной скважине, чтобы через тырканье ключом, наконец, просочиться­ внутрь их семейного убежища и, пока дома никого нет, пошуровать по местам папиных заначек. Вот тут то все и приключилось. Изя Калганов, отец этого самого Моти, работал руководителем проекта в одном научно-исследовательском бюро и за-нимался проблемами не только теоретического, но, при определен-ных условиях, и практического обоснования возможности создания вечного двигателя, а за компанию, и вопросами разработки­ чертежей машины времени. И хотя он возглавлял данную работу всего каких-то пять лет, дело определенно давно уже стронулось с мертвой точки. Во всяком случае, чертежи двигателя вчерне были почти готовы­. С ма-шиной времени все обстояло явно хуже. Она так и числилась до сих пор на стадии первичной разработки. А это никуда не годилось и явно вредило его имиджу разработчика-конструктора.

Удрученный подобными невесёлыми мыслями старший Калганов, нехотя, открыл почтовый ящик. В этот раз помимо ежедневной газеты

144

III. Бытовые истории с небольшой долей перебора

«Советский спорт» и журнала «Дамский угодник», его выписывала супруга, там находилось еще и какое-то письмо, на конверте которого было накарябано крупным размашистым, почти детским почерком: «Только для господина Изяслава Изольдовича».

«Интересно, кто бы это мог мне писать?» — подумал Изя и, так как не привык ничего откладывать в долгий­ ящик, тут же его, распечатав, ознакомился с содержанием.

Текст гласил следующее:

«Коли хотите получить вашего сына в целости и сохранности, готовьте пять тысяч баксов. Мы вам позвоним ровно в шесть часов вечера! Ждите у телефона».

Взглянув начасы иосознав, чтоуже 17.30, Калганов горным козли-ком ринулся вверх по ступеням и уже через пару минут, а жил он на 11 этаже, вломился внутрь своей квартиры. Вот, что значит отцовская любовь! Скажите разве какой-нибудь лифт, даже самый скоростной, способен на такое?

«Где же этот урод? — размышлял Мотин папа, в очередной раз облазив вдоль и поперек жилище?! — Неужели его, действительно, нет дома?! Нет, не верю, опять где-нибудь спрятался, скотина».

«А ну, выходи! Я сдаюсь! — что есть силы, заорал недоверчивый родитель, но никто почему-то не откликнулся на этот страстный его призыв. — Блин, похоже, его действительно, умыкнули! Что же я ска-жу теперь его матери? Ведь не поверит, скажет, что это я сам специ-ально сделал, чтобы выманить у нее бабки, что она откладывает уже не первый год, для покупки себе на юбилей бриллиантового колье!

О, кажись звонок! Легки на помине, сволочи. Ну, ничего, они у меня за все ответят, или я не главный разработчик вечного двигате-ля, а всего лишь, самое что ни на есть, полное Чмо!»

—  Алло, это Изя Калганов? —  Да я, что нужно?

—  Ознакомился с нашим письмом? —  Прочитал!

—  Ну, и как, созрел или еще нет? —  У нас с женой нет таких денег!

—  Жаль, что вы не хотите добровольно помочь вашему сыну. Но, к счастью, для вас, у нас есть определенные методы убеждения.

— Не понял, вы что — хотите начать присылать мне ребенка по ча-стям?!

—  А вы догадливы. Хорошо. Ваши предложения?

145

Сергей Редькин.  Шустрые ребята

—  Прежде докажите, что мой Мотя еще жив! Мальчик, пого-вори теперь-ка ты со своим папой. — Матвей, это ты, слава богу! Что приключилось-то?

— Папулечка, они напали неожиданно, яничего немог предпринять! Если можешь, помоги, пожалуйста, не то они обещали меня изувечить!

— Сынок, я бы рад, да что прикажешь делать, ведь это очень боль-шие деньги.

—  Поговори с мамой, я думаю, она согласится.

— Не уверен, родненький, да и не хотелось бы её к этому делу при-мешивать, вдруг поймет неправильно? Слушай, поговори-ка с ними сам. Ты у нас парень толковый, а я пошебуршу пока по заначкам.

Кладет трубку.

Примерно через полчаса новый звонок. Старший Калганов вновь снимает трубку.

—  Папа, это я. Они согласны часть взять не только деньгами! —  А чем?

—  Я им сказал, где ты работаешь. —  Идиот, это же государственная тайна!

—  Но они настаивали. Иначе, говорят, нам обоим кранты! —  Когда так, то я не против. Что им надо?

—  Две тысячи долларов и копии чертежей вечного двигателя! —  И это все?! — Так ведь машина времени, ты говорил, еще

не ­готова.

—  Понятно, а как обмен производить будем? —  Сейчас передам дяденьке трубку.

—  Ну, чо, согласен, Изя, или опять вякать станешь, что дорого? —  Не, меня устраивает. Как и где обмен производить будем? —  Чертежи, когда будут готовы?

—  Завтра после семи вечера!

—  А жена когда возвращается из командировки? —  Не раньше, чем послезавтра.

—  Добре, тогда в 2000 положишь под коврик, под своей наружной дверью. И чтобы не подглядывал, и уж, тем более, не звонил в мили-цию, не то точно пожалеешь!

Как получу чертежи, дам знать о дальнейшем. А теперь поговори со своим чадом, я разрешаю!

—  Сынок, как дела?

—  Нормально, папа. Пока они слово держат. Извини, но мне уже пора!

146

III. Бытовые истории с небольшой долей перебора

—  Не бойся, сынок, мы выберемся из этой передряги!

После того, как чертежи были положены в указанное место, Изя­ слав Изольдович сделал все возможное, чтобы проследить за тем, кто их будет изымать. Но у него ничего не вышло, кто-то неимоверно ушлый залепил пластилином объектив его миниатюрной камеры.