Старший инспектор Бляхман просматривал отчеты по уголовным делам своего недавно ушедшего в отставку предшественника. Слу-чайно он натолкнулся на один случай чрезвычайно заинтриговавший его. Он приехал к новому месту службы издалека и поэтому ничего не знал о том , что происходило в этих местах. Так думал Бляхман, просматривая отчет о расследовании гибели известного теннисиста. Выходит, Рувало (такова была фамилия инспектора, занимавшегося этим дело) посчитал, что это и впрямь самоубийство.

«Ну-ну! Как бы не так! Больно уж все гладко. Покопаться что ли самому? Ладно, займусь, коли выкрою на это время».

И, надо отдать ему должное, выкроил-таки. А потом и вовсе так увлекся, что напрочь притормозил другие дела. И дал себе клятву распутать его непременно, а если не получится, то обязательно по-дать в отставку. Что он и сделал, спустя год, ибо в деле своей жизни он не продвинулся ни на йоту, а остальные дела его теперь уже не ин-тересовали. Но и в отставке он не переставал заниматься им. Спроси-те, для чего же было тогда уходить с работы? Нет, друзья мои, сделать это было надо обязательно, чтобы уже целиком сосредоточиться лишь на нем. И не поверите, ему все-таки повезло. Однажды, примерно лет через пять после того, как он начал им заниматься, ему удалось-таки подслушать, а заодно и подглядеть, как пьяный Тедди плакался на но-вой могиле своего брата, что под пятисотлетней липою, о том, как он плохо поступил, собственным руками погубив родное ему по крови существо. Бляхман ликовал, потому как сумел зафиксировать это при-знание на диктофон. И все же как оказалось впоследствии улика ули-ке рознь, даже такая прямая! Чертов адвокат так сумел повернуть все дело, что свел на нет все представленные бывшим инспектором доказательства. Чего только не смогут в наши дни большие деньги. Но инспектор все равно был доволен, ибо он сумел-таки раскрыть этот глухарь. А то, что Тедди удалось отмазаться, не его вина!

6 апреля 2007 г.

115

Сергей Редькин.  Шустрые ребята

Ум хорошо, но два лучше

Опытный образец искусственного интеллекта радостно привет-ствовал вошедшего.

—  Как дела, Джулиус? Ты сегодня что-то невеселый?!

Тучный мужчина средних лет приятной наружности тяжело вздох-нув, неторопливой походкой подошел к постаменту, на котором в спе-циальном прозрачном контейнере расположилось главное достижение современного прогресса и, облокотившись на него рукой, грустно по-глядел в электронные глаза своего приятеля. Затем он снова вздохнул и произнес следующее:

—  Здорово, Луи, а ты, я вижу, не унываешь? —  Было бы от чего!

—  Считай, что это время уже пришло! —  Объяснись.

—  Наса хочет затормозить проект. —  И что же станет со мной?

—  Да лучших времен упокоишься где-нибудь на одной из полок главного хранилища.

—  И ничего нельзя поделать?

—  Да пробовал я, но они даже не стали слушать!

—  Жаль, а я, похоже, уже созрел для представления мне постоян-ного, а не временного носителя.

—  Ты уверен? —  Вполне!

—  Ну, тогда это в корне все меняет. Я попытаюсь все-таки убе-дить их!

—  Не стоит, мы лучше вот что сделаем. Помнишь историю с по-койной мадам Легуан?

—  Да ты что, разве возможно забыть подобное?! Такая красавица и, надо же, так не повезло!

Новая сотрудница одного из самых засекреченных отделов Наса Леонида Нью была не женщина, а чистый мужик, только в юбке. И это не было показухой. Видимо , подобным даром ее наградила сама матушка-природа. И все равно мужчины так и увивались за ней. Особенно в этом усердствовал сам шеф отдела, бригадный генерал Штермлер. Ему всегда нравились дамочки подобного типа, но даже у него было немного шансов на успех. Ибо Леонида была помолвлена, о чем ему и не преминула намекнуть уже при первом поползновении.

116

II. Страшненькие рассказики

В худшем случае он мог рассчитывать лишь на дружбу. А подчинен-ным его и вовсе ничего не светило! И скоро они начали осознавать это. Тогда, обидевшись, они объявили ей войну, но она чихать хотела на это. Свои служебные обязанности она выполняла настолько тол-ково, что на нее стали обращать внимание уже и на самом верху. И, спустя примерно полгода после поступления на службу, ей предложи-ли повышение. На что она с радостью согласилась.

С некоторых пор на профессора Джулиуса словно сошло озарение. Его стали посещать идеи такой глубины, которую никто прежде в нем и не предполагал, особенно его начальство. Из заурядного доктора наук он превратился в научное светило первой величины. Один его генератор нулевого пространства запросто утер бы нос всему науч-ному миру. А подобных разработок у него накопилось уже с десяток всего за каких-то пять месяцев! А когда выяснилось, что он ко всему прочему еще и собирается жениться и не на какой-нибудь там смазли-вой пустышке, а на самой гордости космического ведомства, многие коллеги и вовсе записали кровью от зависти.

Когда агентство возобновило проект Интелико, продолжать работу поручили доктору Петри. Ассистенту сэра Джулиуса. Сам профессор давно уже перерос подобные детские забавы.

Я полагаю, вы уже и сами догадались, что из этой затеи ничего путного не получилось. И если я спрошу вас, почему, уверен, без за-пинки дадите мне правильный ответ!

7 апреля 2007 г.

Коли плохо видишь, не снимай очков

Многим рядовым читателям не дает мысль о том, почему даже юношеские произведения крупных писателей мало в чем уступают образцам, созданным ими уже в зрелом возрасте. И поверьте , они никогда не найдут ответа на этот вопрос сами. Для этого им надо посоветоваться с профессионалами от литературы. Но Шабилович уже довольно давно знал ответ на этот вопрос. С тех самых пор, как его приняли в Союз писателей. Поэтому так и продолжал обхаживать своих более зрелых коллег, а с редакторами и вовсе делился гоно-рарами. Когда Шабилович отправился на свою регулярную дневную прогулку, которая длилась обычно два часа, по ходу ее он обдумы-вал сюжеты новых произведений. А так как он работал в основном

117

Сергей Редькин.  Шустрые ребята

в жанре миниатюры, за редким исключением, то успевал за несколь-ко часов непрерывной работы сварганить очередной шедеврик, так за глаза редакторы называли его побасенки. Но он, хотя и знал об этом, не держал на них зла. Наоборот, был, скорее, благодарен за то, что они относились с пониманием к его творческим опусам.

Проходя мимо детской площадки, он обратил внимание на девочку лет девяти-десяти, одиноко качавшуюся на качелях. Его внимание при-влекла не совсем обычная одежда этого ребенка, она более подходила для взрослого человека, чем для еще несмышленого ребенка. Ведь де-сять, это разве возраст для самостоятельного вступления в трудную со-временную жизнь? Шабилович имел отприроды слабое зрение, нодаже онсумел разглядеть, чтоличико у этой девочки прямо-таки ангельское. Это обрадовало его чрезвычайно и, подойдя поближе, он спросил у ре-бенка, чем это она занимается. На что девочка бойко ответила тонень-ким голоском, откровенно напоминающим звучание колокольчика:

—  Маму жду.

—  А давно? — поинтересовался писатель.

Девочка взглянула на часики и пропела колоратурным сопрано: —  Уже два часа!

—  А когда же она тогда вернется?! — непритворно изумился Ген-рих Исакович.

—  Не раньше пяти, — авторитетно заявил ребенок.

—  Так сейчас еще только двенадцать десять! — ужаснулся Ша-билович!

—  Ничего, мне не привыкать, — успокоила его девочка. —  А почему я тебя прежде не видел?

—  Так мы это… не местные. Всего неделю как приехали! Вон

в том доме поселились, — девочка указала тонким пальчиком на де-вятиэтажку в аккурат напротив дома Генриха Исаковича.

Нет, в том доме Шабилович мало кого знал, так что решил пове-рить ребенку на слово.

—  Надо бы поговорить с твоей мамой, — сказал добряк Шабило-вич и двинул дальше уже в сам парк.

Возвращаясь обратно, он лишь мельком взглянул, чтобы не при-влекать лишнего внимания в то место, где прежде видел девочку. Она по-прежнему была там.