Все повернулись и с удивлением посмотрели на Софию. Виктория стиснула зубы, до глубины души возмущенная столь дерзким вмешательством.

— Что вы можете знать о наших делах, София?

— Я присутствовала на свадьбе и общалась с Эрин. И с ее матерью. Они обе очаровательны. Райан женился потому, что любил ее. Вот о чем следует жалеть. А вы из кожи вон лезете, чтобы очернить ее. Готовы на куски разорвать Эрин и ее мать.

— Что вы так заступаетесь за нее? — проворчала дама, стоявшая рядом с Софией. — Она ведь сбежала… с другим мужчиной.

София вздернула подбородок.

— Лично мне неизвестно, насколько это достоверно. Откуда у вас такая уверенность?

Дама, нападавшая на Софию, не стала отвечать и поспешила удалиться. Вслед за ней и те, кто окружал Викторию, включая миссис Перл, также начали расходиться. София оставалась на месте достаточно долго, чтобы выдержать уничтожающий взгляд Виктории. Затем коротко кивнула и молча направилась к выходу.

Виктория кипела от злости. В конце концов, она спасала честь Райана, а ей вставляли палки в колеса. Она должна любой ценой заставить всех поверить, что им просто… манипулировали и ни о какой любви не могло быть и речи. Если бы ей не мешали разного рода демаршами, то все быстро укрепились бы во мнении, что Эрин поймала Райана на обычной мужской слабости. В таком случае Эрмина, при ее положении в обществе и благородном происхождении, могла бы правильно оценить ситуацию и простить Райану его слабость. Но если не удастся пресечь досужие рассуждения о любви, придется оставить все мечты о новой женитьбе сына.

Занятая своими мыслями, Виктория не обратила внимания на странное оживление у входа. Она также не сразу заметила, что прихожане, теснясь в проходе, уступали ей дорогу.

Тревожное чувство заставило ее поднять глаза и ускорить шаг. Она шла, расталкивая тех, кто еще не успел посторониться. Наконец заметила того, на кого были обращены все взгляды. Виктория покачнулась и дрожащими руками прижала к груди Библию.

— Райан! — выдохнула она, глядя, как он с широкой улыбкой спешит ей навстречу.

Райан с рассеянным видом произносил слова приветствия, поглядывая по сторонам.

— Где она? — спросил он наконец. — Где Эрин?

Виктория сообразила: сейчас она снова окажется в центре внимания. Только на сей раз это не сулило ей ничего хорошего.

— Она… ее нет здесь, — пробормотала она, стараясь говорить потише.

— Что это значит? Элиза сказала, что вы пошли в церковь. Я, естественно, решил, что она с тобой.

Тяжелое предчувствие закралось ему в душу, когда он заметил устремленные на них взгляды. Окружающие с любопытством ждали, что произойдет. Взяв руку матери и почувствовав ее напряжение, Райан увел ее подальше от зевак.

Виктория не представляла, что может случиться что-нибудь подобное. Она не ожидала, что сын вернется так скоро. Она даже не успела избавиться от вещей Эрин, чтобы создать видимость, что та увезла их с собой. Внезапный приезд Райана спутал ей все карты и не позволил спрятать концы в воду.

— Что ты скрываешь от меня? — хмурился Райан. — Отвечай!

Виктория, оказавшись в столь затруднительном положении, лихорадочно размышляла, стараясь придумать хоть какие-то объяснения.

— Она ушла. Сбежала с другим мужчиной. Они встречались в лабиринте. Я пыталась застать их, но не получилось. Они действовали по плану. Эрин вместе со своей матерью заранее все рассчитали. Им нужны были твои деньги. Возможно, даже Джасмин-Хилл. Да, возможно. Как только она узнала, что я в курсе, ее точно ветром сдуло. Исчезла и ее мать. С тех пор их никто не видел.

Виктория в отчаянии мотала головой. Слезы брызнули у нее из глаз. Она плакала непритворно, но не потому, что ее огорчила реакция сына. Просто было ужасно обидно — рухнули все ее планы…

Они направились к экипажу. Кучер ждал распоряжений. Райан привязал свою лошадь к задку экипажа и сел рядом с матерью.

— Райан, — заговорила Виктория, едва они тронулись, — мне очень жаль тебя. — Она уже держалась увереннее, видя, что сын ближе к отчаянию, нежели к гневу. — Все это выяснилось… так неожиданно, хотя, я полагаю, началось не вчера. Просто ты ни о чем не догадывался. Я бы и сама не заметила, если бы не случай. Как-то ночью мне нездоровилось, и я вышла на веранду подышать. Думала, что, может, на свежем воздухе мне станет легче. И что ты думаешь?! Я увидела, как она выходила из лабиринта. — Виктория чувствовала, что ее голос зазвучал естественнее. Нужно было только следить, чтобы в нем не проскальзывали веселые нотки. — Я удивилась, — продолжала она. — Как ей удалось самостоятельно отыскать путь? Когда на следующее утро я рассказала Элизе, та вспомнила, что видела ее за твоим письменным столом. Эрин копировала что-то, похожее на карту.

Райан до боли стиснул зубы. По мере того как открывались новые подробности этого кошмара, все невыносимее становились страдания, словно сердце его кровоточило. Виктория не переставала ужасаться и сочувственно качать головой.

— А как она смеялась над тобой! Элиза слышала, как она рассказывала Энни о твоем письме. Видел бы ты, во что она превратилась после твоего отъезда. Настоящая мегера! Я совершенно растерялась, не знала, что делать. Из комнаты выйти — и то боялась. Так и сидела взаперти. Даже Энни не выдержала. Бедняжка! Попросила, чтобы ее послали в поле, лишь бы находиться подальше от нее. Конечно, я позволила ей уйти. Одна Элиза, дай ей Бог здоровья, могла терпеть ее оскорбления. И после того, — Виктория изобразила горечь на лице и сделала паузу, чтобы оценить эффект, — как на следующую ночь я увидела ее выходящей из лабиринта, я не стерпела. Тем более что я своими глазами видела, как они обнимались. Я не могла допустить, чтобы это продолжалось, каковы бы ни были последствия. Когда я прибежала туда, он уже ушел. Тогда я сказала ей, что все видела. Она, конечно, отказывалась, а утром исчезла. Ей не оставалось ничего другого, потому что она знала, что я скажу тебе. Вот сбежала с ним…

Слова матери казались Райану оглушительным ревом. Все поплыло у него перед глазами. Смеяться над его письмом… обниматься с другим мужчиной…

— Естественно, — продолжала лгать Виктория, — я должна была убедиться, что она действительно сбежала. В конце концов, я могла ошибиться, хотя это маловероятно. Я же видела их вдвоем. И хотя я не сомневалась, что она сбежала со своим любовником, я поехала справиться у ее матери. То, что я выяснила, только подтвердило мои опасения. Очевидно, ее мать убежала вместе с ней. Тогда я решила, что, возможно, Арлин знала о ее планах.

Знала бы Виктория, о чем в эти минуты думал Райан! Если бы ей было известно о том, как Арлин шантажом понуждала его к женитьбе, сейчас у нее появился бы веский довод. Райану казалось, что чья-то железная рука стиснула его сердце. Боже, он дорого бы дал, чтобы узнать, кто этот ублюдок. Попадись он ему сейчас, задушил бы его голыми руками!

Несколько секунд Виктория хранила молчание, давая сыну возможность впитать ее ложь. Она была довольна собой. Несомненно, она хорошо потрудилась, хотя, конечно, пришлось понервничать. Однако ее удивляла реакция сына. Виктория ожидала, что он будет рвать и метать, начнет грозить, что свернет Эрин шею за измену. Но она совершенно не предполагала, что он будет сидеть, точно изваяние, — молча сидеть, сжимая кулаки.

Для большего эффекта Виктория решила дополнить свой рассказ еще одним штрихом. Прищелкнув языком, она сказала:

— А ее любовник настолько осмелел, что стал оставлять ей розу в лабиринте. Это был их условный сигнал.

Райан почувствовал себя так, словно сам себе влепил пощечину.

Всего лишь час назад, подъезжая к дому, он был поражен пришедшей на ум идеей. Он хотел придумать для Эрин символ вечной любви. Не дожидаясь весны, он собирался поручить садовникам выкопать все кусты жасмина и заменить их розами. Всех цветов. Всех оттенков. Он хотел, чтобы розы посадили везде, повсюду. И предпочтение, конечно, отдавалось темно-красным. Таким образом, на месте непомерно разросшегося жасмина должен был возникнуть розовый сад, похожий на тот, где произошла их первая встреча… В честь своей любимой Райан даже хотел переименовать поместье в Роуз-Хилл.