Джон Петти слушал, по-прежнему стоя.

— Не пытайтесь заткнуть мне рот, — огрызнулся он. — Вы слишком далеко зашли. Следующим вашим шагом, по-видимому, будет передача слэнам целого континента — для того, чтобы они могли спокойно заниматься своими суперизобретениями, о которых мы все наслышаны, но которые ни разу не видели собственными глазами. Что же касается Кетлин Лейтон, то, клянусь небом, вы сохраните ей жизнь только через мой труп! Всем известно, что из всех слэнов наиболее опасны их женщины. Именно они распространяют это чертово семя и, черт подери, превосходно с этим справляются!

Вдруг звук как бы отошел в сторону, и второй раз за утро Кетлин услышала мысленный вопрос Кира Грея: “Сколько членов Совета на моей стороне? Покажи на пальцах”.

Она бросила на него испуганный взгляд, затем раскрыла свой мозг потоку эманации, исходившему от присутствующих. Разобраться в путанице мыслеобразов оказалось непросто, поскольку мысли текли со всех сторон, накладываясь друг на друга. Ее мозг уже начал перенапрягаться, когда она поняла правду. С самого начала она почему-то полагала, что старшие члены Совета поддерживают своего вождя. В действительности все обстояло совсем иначе. В их сознании она обнаружила только страх и растущее убеждение, что дни Кира Грея сочтены и им лучше держаться молодых и энергичных членов Совета.

В конце концов испуганная Кетлин подняла три пальца. Трое из десяти точно были “за”, четверо решительно настроены против, а трое, включая Петти, колебались.

Она не могла передать ему две последние цифры, поскольку не получила дополнительного мысленного запроса. Кир Грей сосредоточил внимание на поднятых пальцах Кетлин, его глаза расширились, в них мелькнула тревога. На мгновение Кетлин почудилось, что она прочла тревогу и в его мыслях, но он тут же обрел полное самообладание. Он восседал в кресле подобно каменному истукану — холодному, суровому и неумолимому.

Девочка не могла отвести глаз от диктатора.

Она видела перед собой человека, загнанного в угол, но разум его напряженно работал в поисках возможности превратить неминуемое, казалось, поражение в победу. Она попыталась было проникнуть в его мозг, но так и не смогла преодолеть решительность, с которой он управлял своими мыслями, — это было подобно стальному барьеру, защищающему святая святых от любопытных.

В тех мыслях, которые все же достигли поверхности, прочитывались сомнение, неуверенность, но не окрашенная страхом — простое колебание. Казалось, он сам не ожидал, что правительственный кризис приобретет такой размах и он столкнется с хорошо организованной оппозицией, затаенной ненавистью и откровенным желанием свергнуть, уничтожить его.

Размышления его прервал голос Петти:

— Предлагаю поставить вопрос на голосование.

Кир Грей разразился смехом, долгим и циничным, который неожиданно оборвался на добродушной ноте.

— Итак, теперь вы собираетесь поставить на голосование вопрос, доказательство существования которого отрицали всего лишь минуту назад. Я больше не намерен апеллировать к здравому смыслу. Время логики прошло, раз ваши уши оказались глухи к ней. Должен сказать, что требование поставить вопрос на голосование косвенно свидетельствует об уверенности в конечном результате, поскольку имеется поддержка пяти, а возможно, и более членов Совета. Но теперь позвольте и мне выложить свои козыри я давно знал о заговоре и принял некоторые меры.

— Чушь! — рассмеялся Петти. — Да вы просто блефуете. Я следил за каждым вашим шагом. Когда мы только организовывали этот Совет, то предвидели ситуацию, когда один человек попытается обойтись без остальных членов Совета, и приняли соответствующие меры предосторожности, действующие по сей день. У каждого из нас имеется собственная гвардия. Моя охрана находится рядом, в коридоре. Вооруженные подразделения, готовые выступить по первому сигналу, имеются и у остальных членов Совета. Мы готовы в любой момент отдать приказ, а там — будь что будет!

— О, — мягко произнес Кир Грей, — наконец мы начали играть в открытую.

Послышалось шарканье ног, леденящий поток мыслей, а затем, к ужасу Кеглин, Мардью, которого она считала сторонником Кира Грея, прочистил горло. Но еще до того, как он открыл рот, девочка почувствована, как его решимость пошла на спад.

— В самом деле, Грей, вы ошибаетесь, считая себя диктатором. Вы всего лишь избраны Советом, и у нас есть законное право избрать на ваше место любого другого. Скажем, того, кто будет более удачлив в уничтожении слэнов.

Это было даже больше, чем измена: крысы бежали с тонущего корабля. И эти крысы изо всех сил, насколько поняла Кетлин, старались убедить новую силу в искренности своей поддержки.

В голове Харлихана наметился новый поворот мыслей.

— Ваше заявление о заключении договора со слэнами следует расценивать не иначе как измену. Что касается толпы… народа, то это другой вопрос. Кроме того, нам следует предпринять нечто, что поможет нам окончательно покончить со слэнами. Вполне возможно, что более решительная политика, которую станет проводить другой правитель…

Кир Грей сухо улыбнулся, в его сознании все еще чувствовалась неуверенность — что предпринять дальше? В мыслях ощущался намек еще на что-то, неясное возбуждение и намерение предпринять еще одну попытку. Все было скрыто дымкой, в которой Кетлин не могла разобраться.

— Итак, — подытожил Кир Грей, — вам хочется передать пост председателя Совета человеку, который всего лишь несколько дней назад упустил девятилетнего мальчишку, возможно самого опасного из всех слэнов. Он позволил ему бежать, предоставив собственный автомобиль.

— По крайней мере, — пробормотал Джон Петти, — у нас имеется еще один слэн, который никуда не сбежит, — он бросил злобный взгляд в сторону Кетлин, затем торжествующе обратился к остальным: — Я предлагаю следующее, господа. Завтра девчонка должна быть казнена! А сейчас, прежде чем разойтись по спальням, нужно составить обращение к народу в связи со смещением Кира Грея со своего поста. Мотивировка… гм… может быть следующей: ввиду вступления в сговор со слэнами, о чем свидетельствует отказ предать смерти Кетлин Лейтон.

Так странно было присутствовать при вынесении своего смертного приговора и не испытывать при этом никаких эмоций, будто речь шла о ком-то другом. Казалось, ее сознание витает где-то далеко и соглашение, к которому пришли эти люди, тоже затуманено расстоянием.

С лица Кира Грея исчезла улыбка.

— Кетлин, — сказал он резко, — хватит ломать комедию. Скажи, сколько тех, кто против меня.

Она посмотрела на него отрешенным взглядом и будто издалека услыхала ответ:

— Они все против вас, сэр. Они всегда ненавидели вас, потому что вы умнее и еще потому что думают, что вы подавляете их, держите в тени.

— Значит, он пользуется ею, чтобы шпионить за нами! — прорычал Джон Петти торжествующе. — Что ж, приятно, по крайней мере, знать, что мы сходимся в одном — с Киром Греем пора кончать!

— Ошибаетесь, — коротко бросил Кир Грей. — Я настолько не согласен с этими доводами, что не пройдет и десяти минут, как все вы будете расстреляны. Я долго колебался: прибегать или нет к крайним мерам, но теперь у меня нет другого выхода. Пути назад тоже нет, потому что я только что отдал приказ, отменить который невозможно. Я нажал кнопку, тем самым давая знать одиннадцати офицерам вашей охраны — вашим доверенным советникам, а теперь и вашим преемникам, — что пришел их час.

Собравшиеся тупо уставились на Кира Грея, а тот продолжал:

— Видите ли, господа, вы совершенно забыли, что всецело полагаться на преданность людей — непростительная ошибка. Ваши подчиненные не менее вас стремятся к власти. Выход из сегодняшней ситуации мне некоторое время назад подсказал секретарь господина Петти, явившийся с предложением занять место хозяина. Я взял это на заметку и с удовольствием обнаружил аналогичные честолюбивые помыслы и у остальных ваших заместителей. Ага, вот и новые наши советники!