— Добро пожаловать, капитан Молтби. Я ждал вас, — громким голосом произнес мятежный лидер гиброидов.

Молтби остолбенел. На этот раз смелость, увы, города не взяла. Выхватить свой пистолет? Но об этом не могло быть и речи. Дело в том, что он вначале бросил взгляд на пульт управления, точнее, ту его часть, которая обеспечивала автоматическую защиту внутри корабля. На пульте горел огонек. Молтби осторожно шевельнул рукой, и огонек замигал, реагируя на его движения. Он решил не доставать оружия. Возможность того, что этот огонек даст какие-нибудь дополнительные команды, делала крайне нежелательным появление Молтби на самом капитанском мостике с оружием в руках.

Молтби глубоко вздохнул и сосредоточил теперь все свое внимание на Ханстоне. Он не видел его уже несколько месяцев. Как и все, в чьих жилах текла деллианская кровь, он имел фигуру атлета. Его мать, вероятно, была блондинкой, а отец — жгучим брюнетом. Результатом такого рода союза явилось странное сочетание золотистого и черного в волосах Ханстона. Глаза у него были серо-голубые Несмотря на его уверенность и значительность, во время их предыдущей встречи он выглядел скорее тощим юнцом. Теперь другое дело. Это был сильный, гордый человек, вождь до мозга костей.

— Коротко факты, — начал он без всякого предисловия. — Это не “Звездный рой”. Мое заявление по этому вопросу носило тактический характер. Это был политический маневр. Мы похитили этот корабль на одной из военно-космических верфей в главной Галактике. В этот момент захватывается второй корабль, который вскоре будет здесь. Когда он прибудет, мы внезапно атакуем “Звездный рой”.

Превращение Молтби из освободителя в простофилю происходило на глазах. Решительный, готовый противостоять любой опасности, он в одно мгновение превратился в глупца, а его цель оказалась нелепой.

— Н-н-но… — попытался он что-то сказать.

Это был звук, не реакция. Слово, выражавшее пустоту, отсутствие мыслей, состояние, предшествующее мозговому штурму, из которого, возможно, родится истинное понимание вещей. Прежде чем Молтби смог что-то произнести, Ханстон продолжал:

— Кто-то сообщил нам, что вы явитесь. Полагаем, это была ваша жена. Кроме того, мы полагаем, что в основе всех ее действий лежат враждебные намерения. Поэтому мы готовы к любой неожиданности. На борту этого корабля — десять тысяч гиброидов. Если ваше прибытие сюда — сигнал к нападению, то для того, чтобы застать нас врасплох, оно должно быть на самом деле хорошо организовано.

Снова скопилось слишком много фактов для анализа. Но спустя мгновение Молтби вздрогнул от мысли о том, что ожидает людей из военно-космических сил Пятидесяти Солнц, готовых к тому, чтобы ворваться на корабль. Он открыл было рот для того, чтобы что-то сказать, но тут же вновь закрыл его, так как его деллианский мозг передал на основной воспоминания о встрече с лейтенантом Неслор.

Логические способности его второго мозга были на уровне, недоступном простому человеку. В долю секунды он связал встречу с психологом с обмороком, который случился с ним в момент приземления на Кассидор. Мгновенно его изумительный второй мозг исследовал тысячу возможностей, а поскольку предпосылок, ключей к решению было наконец достаточно, он дал ответ.

Костюм, который он носит! Его оглушили, чтобы заменить одежду. В любой момент этот специальный костюм-комбинезон может быть задействован. Его бросило в жар. Молтби представил себе решающую схватку титанов: десять тысяч гиброидов против всего экипажа “Звездного роя”, против ста тысяч человек из военно-космических сил Пятидесяти Солнц.[7]

Если эти последние ждут его сигнала, тогда он может спасти их, не подав его. Он с необычайной ясностью понял, что должен что-то сказать, но сначала…

Сначала он должен убедиться, заряжен ли его комбинезон. Он прикоснулся рукой к спине. Кисть проникла вглубь на четыре, шесть дюймов. Дальше также была пустота. Он осторожно убрал руку. Сомнений не было.

— Мы собираемся, — говорил Ханстон, — уничтожить “Звездный рой”, а потом и саму Землю.

— Что-о?! — Молтби вытаращил глаза. Ему показалось, что он ослышался. В ушах громко звучал только собственный голос, как эхо повторявший: “Уничтожить Землю!”

— Это единственно логичный курс действий, — равнодушно подтвердил Ханстон. — Если будет уничтожена единственная планета, жители которой знают об экспедиции “Звездного роя” в Магелланово Облако, то мы получим время для развития нашей цивилизации и со временем, спустя несколько сот лет усиленного размножения гиброидов, у нас будет достаточно сил для захвата и контроля над всей главной Галактикой.

— Но, — запротестовал Молтби, — Земля — это центр главной Галактики. Это главная планета 3000 миллионов солнц. Это… — он замолчал. Ужас охватывал его все сильнее, потому что речь шла не о нем лично. — Безумец! — крикнул он в гневе. — Ты не можешь сделать этого. Это дезорганизует главную Галактику.

— Именно так, — с удовлетворением подтвердил Ханстон. — Это, несомненно, даст нам время, которое нам так необходимо. Даже если другие знали об экспедиции “Звездного роя”, то никто не свяжет ее с катастрофой, и новая экспедиция не будет послана.

Он остановился, потом продолжал:

— Как вы видите, я был совершенно откровенен с вами. И вы не могли не заметить, что весь наш план зависит от того, сумеем ли мы вначале уничтожить “Звездный рой”. В этом деле, — спокойно закончил он, — мы, естественно, надеемся на помощь наследного вождя гиброидов.

Глава 22

В зале воцарилась тишина. Ряды приборов на пульте управления по-прежнему безмолвствовали, и лишь огонек антисвета, как мерцавший вдали маяк, оживлял полумрак. Молтби стоял неподвижно, прислушиваясь к рождающейся в его голове мысли. Она имела лишь косвенное отношение к просьбе, с которой к нему только что обратился Ханстон, и не была нова. Он попытался отогнать ее, но тщетно: она не оставляла его, напротив, усиливалась, заполняла постепенно все его сознание. Это была уверенность, что рано или поздно ему придется сделать выбор в этой схватке трех могущественных группировок. Одно было ясно: он не может допустить уничтожения Земли!

С огромным трудом он взял себя в руки и посмотрел на Ханстона, в глазах которого сквозила тревога. Это удивило Молтби, и он уже хотел было сделать язвительное замечание об узурпаторе, имеющем наглость просить помощь у человека, смещения которого он всячески добивается, но Ханстон опередил его:

— Молтби, — спросил он, — откуда исходит опасность? Почему они позволили вам появиться здесь? Чего они этим добиваются? Вы уже должны знать.

Молтби почти забыл об этом. Он опять хотел было что-то сказать, но промолчал, на этот раз сознательно. Еще одна мысль зрела у него в подсознании. Точнее, конечно, она зрела уже много месяцев и фактически касалась его более детальной концепции решения всей проблемы Пятидесяти Солнц. Поначалу идея в целом выглядела нереальной и смехотворной — один человек должен был убедить три враждующие группировки в необходимости установления контроля над ними и подчинить их своей воле.

Но сейчас, в доли секунды, в каком-то невероятном сальто-мортале своего сознания он понял, как этого можно добиться. Но надо торопиться, надо спешить! В любой момент они могут использовать то, что он носит на себе.

— Это — помещение! — закричал он. — Немедленно уходи отсюда, если тебе дорога жизнь!

Ханстон уставился на него. Глаза его заблестели, но угроза, казалось, не возымела своего действия.

— Это помещение опасно, потому что здесь находитесь вы? — с любопытством спросил он.

— Да, — ответил Молтби. Машинально, готовясь к выстрелу Ханстона, он принял боевую стойку, слегка разведя руки в стороны и вытянув шею. Одновременно мышцы его тела напряглись и сгруппировались для броска вперед.

Однако вместо того, чтобы выстрелить, Ханстон о чем-то задумался.

— Что-то здесь не так, — сказал он. — Не могу же я оставить в ваших руках пульт управления боевого корабля. Из этого следует, что вы фактически просите убить вас. Очевидно, раз вы в опасности, умереть должны вы. Даже слишком очевидно. — И язвительно добавил: — Если я выстрелю и промахнусь, действие антисвета, который следит за вами, его способность к автоматической защите в этот момент прекратится, и вы тогда сможете применить оружие сами. Вы ждете этого?