Эта пришедшая Стивенсу в голову мысль напомнила о загадочном трупе, обнаруженном им на участке для захоронений членов семьи Таннехиллов. Он позвонил в полицию и выяснил, что дактилоскопическая служба еще не закончила экспертизу. Адвокат, в сердцах чертыхаясь, швырнул трубку. Этим вечером он наносит свой главный удар, а у него все еще нет самых важных данных.

Он нетерпеливо схватил блокнот и начеркал: “Труп либо связан с этим делом, либо нет. Я должен исходить из того, что да”.

Чуть помешкав, он написал вторую фразу: “Идет ли речь о ком-то, кого я знаю? Или же о неизвестном мне человеке?”

Стивенс хмуро разглядывал блокнот. Рассуждая логически, он непременно должен был знать убитого, иначе его анализ ни к черту не годился. И он набросал еще несколько слов: “Предположим, что я его знаю. В таком случае, кто он?”

Поразмышляв пару минут, он добавил: “Физические данные трупа: примерно моего роста и телосложения. Кто в этом деле из известных мне лиц отвечает этим характеристикам?.. Уолтер Пили”.

Он перестал писать и вновь задумался. В голове быстро выстраивалась целая цепочка. Пили невозможно отыскать уже целую неделю. Дженкинс видел его в ту ночь, когда истязали Мистру, но, несмотря на все шаги, предпринимавшиеся для выяснения местонахождения Пили, никто его с тех пор не видел.

Электронный мозг со звездолета сообщил при контакте с ним, что Пили уже давно выступал против планов своего напарника, основанных на силовых методах. Вполне правдоподобно выглядела версия, что разразился кризис и уцелевший из первой группы человек убил своего коллегу, несмотря на все меры предосторожности, которые — об этом также рассказывал робот-мозг! — принял против него Пили.

Все это более чем когда-либо подсказывало, что наступил решающий момент. В пользу этого говорил и тот факт, что убийцу не беспокоила возможность того, что Эллисон Стивенс расскажет членам группы о звездолете. А ведь это была информация, которую они ревниво скрывали от всех более тысячи лет. Получалось, что он либо пренебрегал необходимостью принять превентивные меры, либо — и это было более вероятно — был полностью уверен в успехе задуманной им операции.

Стивенс так и сяк обдумывал ситуацию, когда дверь кабинета открылась. Вошла мисс Чейнер и пролепетала:

— Вас желает видеть мисс Лэнетт.

Едва та переступила порог, как мисс Чейнер словно ветром сдуло. Дверь захлопнулась, и Стивенс, подавшись вперед, устремил вмиг вспыхнувшие внутренним огнем глаза на Мистру. Но его порыв тут же угас, поскольку та смерила его холодным взглядом.

— Я могу сесть? — осведомилась она.

Стивенс с пасмурным видом наблюдал за Мистрой в ожидании какого-нибудь нового выпада, ущемляющего его самолюбие. Наконец процедил:

— Насколько понимаю, в вопросе об атаке на Лориллию вы одержали верх?

— Вас это шокирует?

Он тряхнул головой.

— Я бы не хотел участвовать в подобной акции. Но раз вы считаете, что правы… — Он не стал продолжать, а выпалил то, что его волновало: — Так вы вышли замуж за Таннехилла?

Она, прищурившись, какое-то время внимательно рассматривала его, а потом спросила:

— С чего это вы взяли?

Стивенс никоим образом не собирался выдавать Риг-гса, тем более что тому отводилась важная роль в задуманной на сегодняшний вечер операции. Поэтому он ответил уклончиво:

— Это логически безупречное завершение всей вашей линии поведения. К тому же по калифорнийским законам вам перепала бы половина его состояния.

Повисло молчание. Прервала его Мистра:

— Прошу вернуть мою сумочку… Ту самую, что я забыла ночью, когда мы встретились.

Тот факт, что она не подтвердила, но и не опровергла своего замужества, явился для Стивенса ледяным душем. Не говоря ни слова, он открыл один из ящиков стола и протянул ей сумочку. Она опрокинула ее над столом, а затем каждый выпавший оттуда предмет вложила один за другим обратно.

— Где мои ключи? — потребовала она.

— О! Извините.

Достав из кармана, он протянул их со словами:

— Сегодня вечером я появлюсь наверху, в Большом Доме, чтобы встретиться со всеми вами. Вас, вероятно, уже проинформировали об этом.

Она как-то странно взглянула на него.

— Возможно, вам будет интересно узнать, что Танне-хилл обрел всю полноту своей памяти. Следовательно, в группе у вас теперь не осталось ни одного друга.

Стивенс некоторое время молча разглядывал ее.

— Так уж и ни одного?

— Никого, — спокойно подтвердила она.

Адвокат вымученно улыбнулся. Все они отмежевались от него. Ну что же, отлично. Но им не понять, что ничего еще не решено и что он будет сражаться до последнего вздоха. Поэтому он решительно встряхнулся.

— Можете передать мистеру Таннехиллу, что он не имеет права меня уволить. Меня принимал на работу мистер Уолтер Пили. И только когда он освободит меня от нынешних обязанностей, я буду считать себя отстраненным от дел.

Внутренне он по достоинству оценил всю иронию своих слов. Если тот труп, что он обнаружил в могиле, был действительно трупом Пили, то много воды утечет, прежде чем его вышвырнут с работы.

— Хорошо. В таком случае мы устроим так, что об этом вас поставит в известность мистер Пили, — невозмутимо произнесла Мистра.

— Почему вы сказали “мы”? Когда вы заверяли, что любите меня, являлось ли это элементом вашей стратегии?

— Нет, — призналась Мистра, но ее лицо ни на миг не смягчилось. — Не беспокойтесь. Я справлюсь с этим… у меня ведь впереди не одна сотня лет… И в один замечательный день, возможно, найду кого-либо другого.

Сказано это было таким неприязненным тоном, что он весь внутренне ощетинился. Стало ясно, что, если он хотел произвести на нее впечатление, требовалось кое-что позабористее.

— Телепатка по-прежнему входит в группу?

— Да, — ответила она несколько удивленно.

— Так вот. Гоните ее в шею. Она ни на что не годна.

— Придется ли для этого снова прибегать к услугам мистера Пили?

— Где он, кстати? Вернулся? Она довольно долго молчала.

— Еще нет. Но не беспокойтесь. Мы готовы принять его. Если он плетет заговор против нас…

— Никакого заговора он не затевает. Полагаю, что ошибся на его счет.

— Тогда кто же?

— Не знаю… Но послушайте меня хорошенько: над вами всеми нависла угроза уничтожения.

Она иронически покачала головой.

— Эллисон, вы слишком мелодраматичны и плохо маскируете вашу игру. Вы пытаетесь запугать группу ради того, чтобы она приняла вас в свои ряды. Этот номер не пройдет. Уверяю, что нам не грозит опасность ликвидации. Еще никогда мы не были настроены так оптимистично, как сегодня.

Она начала надевать перчатки. Он попытался продолжить разговор:

— Мистра… Обождите…

Она откинулась в кресле. Ее зеленые глаза требовательно спрашивали: ну что еще? Стивенс заспешил:

— Разве вы не видите, что я пытаюсь вам помочь? У меня есть весьма интересная информация.

Он совершенно не собирался сообщать этой враждебно настроенной молодой женщине то, что раскрыл ему электронный мозг звездолета. Помимо всего прочего, его план требовал применения к группе высшей формы давления, если возникнет необходимость. А для этого ему не хватало кое-каких сведений.

— Мистра, существует ли способ уничтожить Большой Дом?

Она рассмеялась.

— Неужто вы полагаете, что я проболтаюсь об этом кому бы то ни было?

Стивенс наклонился к ней:

— Ради сохранения собственной жизни прошу вас: еще раз подумайте над ответом на мой вопрос.

Ее глаза расширились.

— Да вы просто смешны! Вы что, хотите внушить мне, что один из членов группы оказался в такой мере идиотом, чтобы решиться на это?.. Дом- это фактически наше главное достояние!

— А я утверждаю, основываясь на известных мне данных, что именно таково намерение предателя из ваших рядов. Следовательно… Есть ли способ быстро уничтожить Дом, чтобы сделать его навсегда непригодным для вас? Может, новый вид взрывчатки? Я не имею в виду столь громоздкую штуковину как атомная бомба, а что-то такое, что можно было бы упрятать в карман… Понимаю, что требую от вас многого…