Когда хозяин кабинета вернулся, я уже сидел на гостевом стуле,перед его столом.

   - Давайте по чаю, с шоколадкой. - от вымытых рук, пахло сиренью,и резким медицинским запахом

   - Конечно.

   - Извините, что это все так внезапно случилось. Надеюсь, инцидентне доставил неудобств? - он говорил это, включая старый, видавший видыэлектрочайник. Из стола, затем, он достал мисочку, полную порезанных на кусочкишоколадных батончиков.

   Но это все зря. Все его жесты, все его действия, зря. Они снова что-тохотят. Какой-то план.

   Я решил не выдавать своих эмоций:

   - Нет конечно. Просто, это случилось совершенно внезапно. Я шелиз парка.

   - А, прогулка с девушкой?

   Таким тоном произнесена была эта фраза, что это словно ожгломеня. Как он догадался? Теперь уже, сдержаться оказалось решительно невозможно.

   - Кхем... А откуда вы знаете?..

   - А чего тут знать-то? Молодой парень, идет из парка. Конечно, сдевушкой гулял, очевидно же. - Евгений Павлович пожал плечами. Чайник ужевскипел, и бурлил теперь, легонько запахло горячей пластмассой.

   Я взял протянутую мне чашку, с пакетиком крепкого черного чаявнутри. Кинул пару ложек сахара, и оставил пока на столе.

   - Неужели не хотите ничего спросить, Николай? Прямо совершенно?

   - Не очень. Вы же знаете, что я знаю. Это было обычное нуппепоу.Разве что, не знал, что на них бывает такое мясо. Человеческое.

   - Такое бывает в больших городах. Не только Объекты влияют налюдей, но и люди влияют на Объекты.

   Звучало логично.

   Евгений Павлович, тем временем, продолжал:

   - Их вообще много, по городам шляется, Нуппепоу, или еще кто. -он отхлебнул из чашки, закинул в рот шоколадку, и далее говорил уже прожевывая- Чаще всего японский сегмент, всякие там пожиратели дерьма, и прочиебезвредные существа.

   - И вы их не изолируете?

   Мой собеседник удивился абсолютно искренне, настолько, что дажелегонько взмахнул рукой.

   - Зачем? Вреда нет. А так, уже сложившаяся экосистема.

   Я покачал головой в ответ, ничего не говоря. Мысли упорносъезжали на произошедшее. Подозрительность, маленьким буравчиком засела вцентре головы. Ни о чем другом, думать я не мог.

   Странное ощущение. Смесь радости и удовольствия от проделаннойработы, с четким отвращением от того, что меня снова использовали.

   - Конечно. Я с вами согласен.

   - Это хорошо. Ты чай пьешь?

   - Пью-пью. - я не прикасался ни к шоколаду, ни к чаю. Они явнопредлагались мне неспроста. Я просто сидел и смотрел, на крышку стола.

   Евгений Павлович не говорил, наверное, смотря на меня. И еще, онпил и ел. Я увидел, что он почти опустошил свою мисочку, да и чашку тоже, когдаподнял голову.

   - Можно идти?

   - Можно. А ты хочешь уйти?

   - Да.

   Он пожал плечами.

   Я вышел из здания в состоянии полной прострации, как сомнанбула.Водитель тарантаса уже ждал меня, но заманить меня в машину, ему не удалось. Япрошел мимо. Вышел на улицу, и зашагал вперед. Не слишком знакомые места, нопримерный путь отложился в голове.

   Совсем не важно то, как я шел. Важно лишь то, что куча мыслейпровертелась в голове. Как в центрифуге стиральной машинки. Быстро-быстро, сшумом и ревом.

   Лишь придя домой, я понял, что ни разу за все это время, неподумал о Сойер.

   Ни одного раза.

   Это заставило меня улыбнуться своему отражению, в черном экраненоутбука. Так и смотрел на самого себя, вертя в голове строчку: "Отражениесмотрит, наверное, знает ответ". Эта мысль уже возникала в голове, ноне удавалось вспомнить когда.

   Я включил музыку, и улегся на кровать, не снимая одежды. Втишине, и общей пустоте квартиры, задумчивость вскоре как рукой сняло. Лишьодна не особо длинная мелодия успела закончиться. Сев на кровати, почуял слабыйзапах пота и мускуса. Резкий получился контраст, с ни на йоту не уменьшившейсястерильностью квартиры. Я включил музыку погромче, и ушел в душ. Почти ничегоне слышал, конечно же, в упругих струях воды. И слушать, наверное, не хотел.Мысли пошли совершенно по иному, думалось легко и уютно.

   Когда я вышел из душа, на душе было уже гораздо легче. Все мысли,вертевшиеся в голове раньше, казались крайне глупыми. Действительно. Сел накровать, и накатило понимание, как же глупо я себя вел. Точнее, не только дажеоно. Ополоснувшись, сбросив негатив, я понял, что хочу работать.

   В основном именно это заставило меня сделать звонок ЕвгениюПавловичу.

   - Извините что ушел тогда, было не по себе. - сказал я, кактолько услышал "Алло".

   - Ничего. Я понимаю. - ответил он - Ты в порядке, Николай?

   - В порядке. Вы что-то говорили, что я буду нужен, завтра. Илипослезавтра?

   - Может быть. Думаю, что из-за сегодняшнего случая, можно иповременить.

   Неприятно. Мне хотелось работать. Применять способности. Даватьим выходить наружу, не позволять киснуть в голове. Страх того, что мне придетсясдерживать их, особенно после того, как я грамотно ими воспользовался, охватилс утроенной силой.

   Эдакий поток сознания. Я еле удержался от того, чтобы именнотакими словами все и высказать.

   Лишь только:

   - Я просто хочу работать. Мне это нравится. - не мой голос. Какзмеей вытошнило.

   - Да? - без паузы, Евгений Павлович ответил сразу же - В такомслучае, ничего не будем задержить. Я тебе позвоню, Николай.

   Меня не удовлетворили его слова. Особенно, когда уже сейчас,пульс города сам собой бил в виски. Я чувствовал, что город кишмя кишитОбъектами. Если бы мне сказали: "Ты обязан взять все их за ночь.Один", я побежал бы сразу, не забыв сказать спасибо благодетелю.

   - Отлично. В таком случае, не буду вам мешать.

   За-вер-шить.

   В меня вгрызлось чувство неудобства. Из области правого легкого,оно очень быстротечной раковой опухолью распространялось на остальную грудь, ив голову.

   Чувства были ненормальные. Все происходящее в голове, былоненормально. Было ненормально.

   - Было ненормально.

   Да, было ненормально.

   Я встал с кровати, и голым, уже обсохшим, заходил по комнате.Туда-сюда. Играла музыка, что-то с интернет радио, может Джонни Кэш, а можетбыть и саундтрек из какой-нибудь игры. Голову занимало совсем другое.

   И на часах, как назло, не было даже и шести. Я лег в кровать,просто потому, что не мог уже чем-нибудь занять себя. И, наверное, каждыеминуты три-четыре, у меня дергалось веко, или просто, начинали зудеть руки. Ясмотрел на часы. Время текло медленно, и нудно, сон никак не шел.

   Поэтому удивление ударило кувалдой.

   Ведь я встал, глядя в неработающий экран ноутбука. Экран именночто не работал из-за поломки, а не потому что отключился. Плюс еще, на немпоявилось множество царапин и трещин, которых я не видел раньше. Квартира былаудивительно цветная, своим белым цветом. В воздухе по-прежнему слабо пахлохлоркой, и хвоей. Как и обычно в моменты сновидений, все было удивительнореально. То что случится далее, я понял не логикой - понял рефлекторно, можносказать душой.

   Серое нечто виднелось еще вдали, из окна. Оно медленно, инеотвратимо пожирало Петербург. Не туман, не какая-либо еще серая, аморфнаямасса. Просто - ничто. Серая текстура, из компьютерной игры.

   Во сне такое бывает, когда ты стоишь, и не можешь двинуться. Такбыло и со мной. Понимая, что проходят часы, но ощущая их секундами, я смотрел вокно, не в силах бежать. Лишь только, когда ничто приблизилось ко мне почтивплотную, я развернулся, и размашисто побежал, как пловец взмахивая руками иногами.

   Страха не было. Не было ничего. Я понимал, что нахожусь во сне. Иэто заставляло бежать еще быстрее. Если оно догонит - придется просыпаться. Иуж тогда-то - уверенность сражала железобетонностью - на меня накатит. Именнопоэтому, я бежал. Хватаемый за ноги, руками знакомых мне людей. Странно.Никогда в жизни их не видел, но ощущал знакомыми. Они все хватали меня залодыжки. Я спрашивал у них, криком, срывая горло, зачем они меня тормозят? Я неожидал ответа. Но они стали отвечать. Двумя голосами: один мужской, и одинженский. Горож в моем сне, был квинтэссенцией всех виденных мною городов, аголоса людей, квинтэссенцией слышанных голосов.