— Если список ваших глупых доводов окончен, уходите!

— Я бы хотел спасти вас, госпожа Танит.

— Мне не угрожает опасность.

— Когда вы решите, что это не так, свяжитесь со мной.

Она шаловливо провела своей нежной рукой по огромному плечу сарда:

— Вы красивый мужчина… К несчастью для вас, я довольна своим возлюбленным.

В золотом ожерелье со скарабеем из ляпис-лазури, с бирюзовыми браслетами на запястьях и щиколотках, одетая в плиссированное царское платье и розовую накидку, в короне с двумя большими перьями Великая Супруга Фараона Красавица Изэт медленно проезжала в колеснице по улицам Пи-Рамзеса. Возничий выбрал двух смирных лошадей, покрытых разноцветными попонами, головы которых были украшены султанами из страусовых перьев, окрашенных в голубой, красный и желтый цвета.

Зрелище было великолепным. Новость о выезде царицы распространилась очень быстро, и вскоре собралась толпа, чтобы полюбоваться ею. Дети бросали к ногам лошадей лепестки лотоса, вокруг раздавались приветственные возгласы. Разве не было счастьем видеть так близко Супругу Фараона? Люди забыли о войне, и каждый признал правоту Рамзеса: он не должен расставаться с Красавицей Изэт, какими бы ни были последствия этого решения.

Воспитанная в знатной семье Изэт тем не менее находила приятным общаться со своим народом. Все жители Пи-Рамзеса дарили ей любовь и привязанность.

Несмотря на нерешительность возничего колесницы, царица потребовала посетить самые бедные кварталы, где она встретила теплый прием. Как приятно быть любимой!

Возвратившись во дворец, Красавица Изэт, как пьяная, прилегла на ложе. На свете не было ничего более волнующего, чем доверие народа, полного надежд на счастливое будущее. Красавица Изэт открыла для себя страну, царицей которой была.

Во время пира, на который Рамзес пригласил наместников провинций, он объявил им о неизбежности войны. Все заметили, что Красавица Изэт была лучезарной. Хотя она и не могла сравниться с Нефертари, но стала достойной своего сана, вызывая уважение старых придворных.

Она обратилась ко всем со словами утешения; Египту нечего бояться хеттов, он сможет преодолеть испытание благодаря Рамзесу. Наместники провинций были тронуты убеждением царицы.

Когда Рамзес и Изэт остались одни на террасе дворца, Рамзес нежно обнял ее:

— Ты достойна своего сана, Изэт.

— Наконец ты гордишься мной?

— Я избрал тебя Великой Супругой Фараона, и я не ошибся.

— Переговоры с хеттами окончательно прерваны?

— Мы готовы сражаться.

Красавица Изэт положила голову на плечо Рамзеса:

— Что бы ни случилось, ты победишь.

Глава 20

Ка не скрывал своей тревоги.

— Война… Но почему война?

— Чтобы спасти Египет и позволить тебе найти книгу познания, — ответил Рамзес.

— Неужели невозможно договориться с хеттами?

— Хеттская армия приближается к провинциям, которые мы контролируем. Настало время развернуть наши войсковые группировки. Я отправляюсь с Меренптахом на северо-восток и доверяю тебе управление царством.

— Отец! Я не способен заменить тебя даже на короткий срок.

— Ты ошибаешься, Ка. С помощью Амени ты выполнишь мое поручение.

— А… если я допущу ошибки?

— Заботься о счастье народа, и ты их избежишь.

Рамзес взошел на колесницу, которой он будет управлять сам, возглавив войска, сейчас рассредоточенные в Дельте и на северо-восточной границе. За ним последовали Меренптах и военачальники четырех армейских соединений.

Когда царь готовился подать сигнал к отправлению, во двор казармы на большой скорости ворвался всадник.

Серраманна спешился и побежал к колеснице Рамзеса:

— Ваше Величество, я должен с вами поговорить!

Фараон приказал сарду обеспечить безопасность дворца. Он понимал, что разочаровал гиганта, горевшего желанием убивать хеттов. Но кого же выбрать для охраны Ка и Красавицы Изэт.

— Я не отменю своего решения, Серраманна, ты останешься в Пи-Рамзесе.

— Но речь не обо мне, Ваше Величество. Поехали, я вас умоляю!

Сард казался потрясенным.

— Что происходит?

— Поехали, Ваше Величество, поехали…

Рамзес попросил Меренптаха предупредить военачальников, что отбытие задерживается.

Колесница Фараона следовала за лошадью Серраманна, который направился к дворцу.

Горничная и служанки сидели на корточках в коридорах дворца и плакали.

Серраманна застыл на пороге спальни Красавицы Изэт. Он был удручен и подавлен.

Рамзес вошел.

Дурманящий аромат лилий наполнял спальню, освещенную полуденным солнцем. Красавица Изэт, одетая в белое платье, с бирюзовой диадемой на голове, лежала на своем ложе с широко открытыми глазами, вытянув руки вдоль тела.

На ночном столике из дерева смоковницы лежала туника из шкуры антилопы. Туника Сетау, которую она выкрала из лаборатории.

— Изэт…

Красавица Изэт, первая любовь Рамзеса, мать Ка и Меренптаха, Великая Супруга Фараона, ради которой он готовился дать сражение… Красавица Изэт взирала на потусторонний мир.

— Царица выбрала смерть, чтобы избежать войны, — объяснил Серраманна. — Она отравилась снадобьями, которые Сетау всегда носил в складках своей туники и перестала быть помехой миру.

— Ты бредишь, Серраманна!

Тут вмешался Амени:

— Царица оставила письмо. Я прочел его и попросил Серраманна предупредить тебя.

Согласно традиции, Рамзес не закрыл глаза покойной. В потустороннем мире нужно было предстать с честным взором и открытым лицом.

Похороненная в Долине Цариц, Красавица Изэт покоилась в более скромной усыпальнице, чем Нефертари. Рамзес сам исполнил над мумией обряды воскрешения. Культ ка царицы будет обеспечен группой жрецов и жриц, которым поручили увековечить ее память.

На саркофаг Великой Супруги Фараона Рамзес возложил ветку смоковницы, которую он посадил в саду своего дворца в Мемфисе, когда ему было семнадцать лет. Это воспоминание юности омолодит душу Изэт.

После окончания церемонии Амени и Сетау попросили Рамзеса о встрече. Не ответив им, царь поднялся на холм. Сетау устремился за ним, и Амени, несмотря на усилия, трудные для его слабого здоровья, последовал за царем.

Песок, каменистый склон, быстрый шаг Рамзеса, который разрывал ему легкие… Амени бранился на чем свет стоит всю дорогу, пока не достиг вершины, откуда царь смотрел на Долину Цариц и пристанище Нефертари и Красавицы Изэт.

Сетау хранил молчание, оценивая грандиозный ландшафт, открывшийся его взору. Запыхавшийся Амени сел на камень и вытер потный лоб ладонью.

Он осмелился прервать размышления царя:

— Твое Величество, есть срочные решения, которые необходимо принять.

— Ничего не может быть более срочным, чем смотреть на страну, любимую богами. Они заговорили, и их голос стал небом, горой, водой и землей. В красной земле Сета мы построили гробницы, зал воскрешения которых плавает в окружающем мир океане первопричин. Нашими обрядами мы сохраняем энергию первого утра, и Египет возрождается каждый день. Все остальное ничтожно.

— Чтобы возродиться, нужно начать жить! Если Фараон забывает о людях, боги навсегда удалятся в невидимое.

Сетау уже приготовился услышать резкий ответ Рамзеса за непочтительный тон Амени. Но царь остановил свой взор на границе между возделанной землей и пустыней, между обыденным и вечным.

— Что ты там еще задумал, Амени?

— Я написал Хаттусили, императору хеттов, чтобы известить его о кончине Красавицы Изэт. Во время траура не может быть и речи о начале войны.

— Никто не смог бы спасти Изэт, — заметил Сетау. — Она приняла слишком большое количество ядовитых смесей. Я сожгу эту чертову тунику, Рамзес.

— А я и не считаю тебя виновным. Изэт решила, что действует в интересах Египта.

Амени встал:

— Она была права, Твое Величество.

Разгневанный царь обернулся:

— Как ты смеешь так говорить, Амени?

— Я боюсь твоего гнева, но считаю необходимым высказать тебе свое мнение: Изэт покинула нас, чтобы спасти мир.