— Вы, глупая дурочка! Неужели Вы не понимаете? Мне необходимы эти деньги, хотя я не могу пока сказать зачем.

Его грубость ранила ее сердце словно острый меч, но она выдержала его взгляд.

— Это все, что Вас волнует? Деньги? Неужели ничто не имеет для Вас значения, даже после… — у нее перехватило дыхание. — После всего, что случилось?

— Черт бы Вас побрал, — выругался Ракструм. Он схватил ее в объятья и поцеловал, накрыв ее рот своим и впиваясь губами в ее губы. Его пальцы нашли лифчик, разорвали тесемки, удерживающие атласную ткань, и освободили ее нежную плоть. Она не сопротивлялась, выгибая спину, словно молодая ива под дуновением дикого шторма, и выставляя вперед грудь. Ракструм сжимал ее в объятьях все сильнее, но она не чувствовала боли, лишь нарастающий жар внутри своего тела, и увеличивающийся от страсти его…»

— О!

Ровена отбросила буклет.

— Мне нечем дышать.

Лицо ее пылало, дыхание стало прерывистым.

— Ослабьте ей корсет, — скомандовала принцесса Глория. — Откройте окно.

Она поднялась и взяла Ровену за руку и поддерживала ее, стоя возле окна, до тех пор, пока вконец смущенная девица не вернула себе самообладание. Холодный ветер обдувал их обоих.

— Тебе лучше?

Девушка кивнула.

— Хочешь остаться до конца?

Еще один кивок.

— Может быть, кто-нибудь другой немного почитает? Джуни?

Джуни подняла буклет, и все опять расселись по своим местам. Перестук спиц возобновился. Но прежде, чем Джуни успела прочесть хоть слово, раздался новый стук в дверь. Все слушательницы издали дружный раздраженный вздох.

— Что там? — спросила Глория.

Ее горничная отворила дверь. Маленький мальчик, одетый в голубой саржевый камзол с медными пуговицами, вытянулся по стойке «смирно».

— Прошу прощения, мисс Элис, но Ее Королевское Величество Королева Медуллы немедленно требует к себе Принцессу Глорию, — он заглянул внутрь. — Привет, Мина.

— Хорошо, Сэмми, — ответила Элис пажу. — Можешь передать Королеве, что я знаю, где находится Принцесса, и немедленно передам ей сообщение.

Она совсем не удивилась, что паж обнаружил место их тайной встречи. Маленьким мальчишкам всегда известны все уголки и укромные закутки дворца. Элис протянула руку, чтобы погладить его по голове, но мальчишка отпрянул и сорвался с места. Горничная плотно прикрыла дверь.

Принцесса Дженифер поднялась на ноги.

— Да! Это твоя помолвка! Она собирается объявить о твоей помолвке, — она взяла Глорию за руку и потянула за собой. — Точно тебе говорю.

— Посмотрим, — спокойно ответила Глория.

Она позволила сестре увлечь себя к двери. Элис хотела последовать за ней, но Глория остановила ее.

— Пожалуйста, останься и дослушай до конца.

В сопровождении Дженифер она прошла к лестнице и оглянулась как раз вовремя, чтобы заметить, как остальные девушки бросились врассыпную. Честно выждав целых десять секунд теперь они спешили разнести новости по замку. Глория ничем не выдала своего волнения пока не оказалась в собственной гардеробной, где она сбросила накидку. Следом на пол полетел и дневной наряд. Когда Глория одевала шелковое узкое платье цвета шампанского, пальцы ее сильно дрожали и все никак не могли застегнуть пуговицы. Дженифер пришла ей на помощь.

— Как бы я хотела одеть мое новое розовое платье с кружевами на лифе. Но его сшили для Осеннего Бала.

— А я одену на Бал черное гипюровое платье. Но швея говорит, что кружев может не хватить.

— Каждый год портнихи так говорят, но всегда всего хватает. Не переживай об этом.

Принцесса приложила к уху золотую серьгу, рассмотрела себя в зеркале и выбрала другую пару.

— Как ты думаешь, кто это? Их было слишком много.

— Конечно, Терри.

Глория была абсолютно уверена. Дженифер наоборот.

— Глория, это не Терри. Не стоит питать напрасных надежд. Он всего лишь рыцарь. Он не знатного происхождения.

— Рыцарь может быть представлен ко двору. Это все, что беспокоит нашу маму.

— У него нет денег. Мама никогда не позволит тебе обручится с безземельным рыцарем.

Глория выбрала, наконец, серьги и теперь принялась их одевать.

— Мой Терри не безземельный рыцарь. У него есть небольшое поместье в Миддлтоне. Оно приносит ему пятьдесят реалов в год.

— Пятьдесят реалов в год это не так уж и много. У моего Джорджи доход девятьсот реалов в год, и он самый крупный землевладелец в Медулле.

— Вы, юные девушки, слишком много думаете о деньгах, — наставительно произнесла Глория, которой едва стукнуло девятнадцать. Она еще раз причесалась серебряной расческой. — Деньги не имеют значения. Что имеет значение, так это чтобы мужчина был сильным, храбрым и дерзким. Но еще он должен быть преданным и добросердечным. Ну и конечно, привлекательным. Если мужчина обладает этими благородными качествами, да еще пятьюдесятью реалами в год, любая девушка будет с ним счастлива. Стоит мне еще попудриться?

— Нет, так хорошо. Если ты выйдешь замуж за Терри, родители не будут давать тебе деньги. Ты это знаешь. На что ты собираешься жить? Ты не сможешь прожить на пятьдесят реалов в год.

— Определенно смогу, если тратить с умом. На эти деньги можно содержать дом в Миддлтоне, кухарку, одну работницу по дому, и конечно, камердинера для Терри. Так же мы сможем позволить себе приходящего один раз в неделю садовника, и даже может быть горничную. Я пока еще не решила.

— Ты не сможешь держать конюшню. У тебя не будет экипажа. Вот у моего Джорджи две четверки выездных лошадей, да еще и верховые кони.

— Нам не нужен будет экипаж. Через Миддлтон проходит общественный транспорт. Мой Терри держит свою лошадь в платной конюшне, а если нам понадобится выехать в город, мы можем нанять карету. Стоит мне поднять волосы наверх?

— Да, — уверенно ответила Дженифер. — Это же официальный прием.

— Подай, пожалуйста, шпильки.

Ее сестра порылась на туалетном столике и вернулась со шпильками для волос.

— А как насчет школы? Ты не сможешь отправить своих детей учится.

— В Миддлтоне есть прекрасная дневная школа, — самодовольно ответила Глория.

— Похоже, ты обо всем подумала.

— Мы сможем летом проводить две недели на море и устраивать каждый сезон два торжественных обеда. Я и это учла.

— Тебе будет скучно, — мрачно заметила Дженифер. — Скучно, скучно, скучно. Тебе не понравится в деревне. Каждую неделю ты будешь приезжать в город ко мне и Джорджи.

— Парное молоко! — ответила Глория. — Свежие яйца. Вы с Джорджи будете приезжать ко мне на обед каждую неделю, — она заколола последнюю шпильку. — Пойдем. Где мои перчатки?

Дженифер последовала за Глорией, но у центральной лестницы немного отстала. Логично, если никто больше не станет отвлекать внимание во время звездного выхода сестры. И звездный выход состоялся. Центральная лестница спускалась в мраморный трехярусный холл. Паркетные полы начищены до блеска. В каждой нише и уголке горели свечи и отражались в хрустальной огромной люстре. Портреты предыдущих королей и королев Медуллы, а так же счастливчиков, отхвативших самые крупные лотерейные выигрыши, заполняли стены. Глория почти ощущала, как они улыбаются ей, поздравляют, дают свое благословление на брак. Принцесса спускалась по лестнице очень медленно, одной рукой опираясь на перила из орехового дерева. За ней тянулся шелковый шлейф платья, волосы собраны в высокую прическу, на миловидном личике играла спокойная улыбка, яркие голубые глаза излучали безмятежность.

Слухи распространялись по дворцу мгновенно. Казалось, все королевские слуги смогли найти себе неотложные дела в Большом Холле во время появления Глории. Проходя мимо, она кивала каждому из них. Принцесса спустилась в вестибюль перед гостиной Королевы. Он был переполнен придворными, знатью, политиками, фрейлинами Королевы, и, разумеется, адвокатами по брачным договорам. Когда она проходила, все кланялись. Лакей отворил дверь в гостиную. Глория вошла внутрь и стояла неподвижно до тех пор, пока до нее не донесся звук закрываемой двери.