А Валентина Ивановна кричит:

— Пока я его здесь отвлекаю, позвоните в домоуправление — до семь семьдесят семь девяносто пять, Скажите, чтобы срочно пришёл слесарь в девятую квартиру.

Знаете, в цирке есть такой номер — «акробаты на батуте». Сетка упругая натянута, на неё прыгают из-под купола и снова вверх под купол. Я этот номер исполнил в домашних условиях. Прыгнул со шкафа на тахту и с телефоном в руках обратно на шкаф. Теперь могу в цирковое училище поступить без экзаменов. Позвонил в домоуправление, номер набрал с трёх попыток: срочно пришлите слесаря, квартира девять… Здесь ходит лев — ни войти, ни выйти…

С трудом меня поняли, сказали, что сейчас придёт слесарь.

Я трубку положил, потом позвонил в редакцию. Набрал номер. Слышу голос Алексея Николаевича: «Алло! Алло!..» А я ничего не могу ответить: лев опять вернулся. Подошёл к шкафу, смотрит на меня и облизывается. Тогда я в трубку говорю:

— Алексей Николаевич! Я говорю со шкафа… Алексей Николаевич… Тут лев… Николаевич.

А лев мой голос услышал и встал передними лапами на тахту, Я трубку выронил, она висит, качается, из неё короткие гудки, как стон, — а-а-а…

Слышу, на лестничной площадке голоса. Слесарь прибыл. А лев тем временем начал боком о шкаф тереться. Шкаф качается, ну, думаю, всё, привет, читайте завтра в рамочке: «Нелепый случай вырвал из наших рядов…»

Шкаф качается, я держусь за потолок и всю свою жизнь вспоминаю. Почему-то последнюю летучку вспомнил, на которой меня за оперативность хвалили.

Вдруг слышу голос Валентины Ивановны;

— Вы почему молчите, что с вами?

Я говорю:

— Он шкаф раскачивает.

Она говорит:

— Ничего, ничего, это он просто играет. Вы спойте что-нибудь, Малыш любит музыку. Она его очень успокаивает.

Тут я подумал: это не льва, а меня нужно успокаивать.

В общем, я запел. Такая это была песня, что по сравнению с ней ария юродивого из «Бориса Годунова» прозвучала бы как походный марш. Пел я одну мелодию, как вы понимаете, мне было не до слов. И представьте себе, произошло чудо. Лев лёг на пол и закрыл глаза. А потом вдруг встал и быстро ушёл. Не вынес царь зверей моего вокала.

А дальше всё было просто. Слесарь сделал своё дело, Валентина Ивановна вошла в квартиру, и лев бросился ей навстречу. Она потрепала его гриву, увела в соседнюю комнату и заперла дверь на два поворота ключа.

Я легко спрыгнул со шкафа, у меня уже был некоторый опыт, после чего и состоялась наша беседа за чашкой чаю. Беседа была интересная, Валентина Ивановна — научный сотрудник зоопарка — взяла львёнка ещё слепым. Так он и рос и воспитывался у неё дома.

Этот Малыш недели через две будет переведён в зоопарк. Выберу время, схожу с ним повидаться. Посмотрим друг на друга и вспомним нашу яркую, незабываемую встречу.

Счастливый конец

Как-то вечером, когда я сидел и работал, в комнату вошла моя дочь — ученица восьмого класса.

— Отец, — сказала она, — позволь мне коротенько осветить одну мысль. Было бы очень, понимаешь ли, неплохо, если бы ты отложил на время юмор и со всей принципиальностью, со всей прямотой заострил вопрос об улучшении развития жанра фантастики, внеся свой личный вклад в это, понимаешь ли, важное дело.

— Что с тобой? — спросил я у дочери. — Почему ты так странно выражаешься? Откуда у тебя эти неуклюжие обороты речи?

— Могу коротенько осветить, — сказала дочь, — у нас только что кончилось собрание, и я…

— Не продолжай. Я всё понял. Вернёмся к твоей просьбе. Ты хочешь, чтобы я сочинил фантастический рассказ?

— Да. Вопрос стоит именно так.

— Хорошо, — сказал я, — попробую. Но это не будет фантастикой в чистом виде. Это будет рассказ с элементом фантастики.

Я некоторое время подумал, потом сказал:

— В рассказе будут два действующих лица. Два человека и собака. Впрочем, нет, будет ещё и третий человек. Обязательно третий человек, потому что, если его не будет, рассказ печально окончится, а это не в моей манере. Я не люблю печальных концов.

Первым действующим лицом будет мужчина, не совсем молодой и совсем не старый. Фамилия его будет, скажем… Тютин, Что же касается его профессии, то я его сделаю оратором, и не столько по призванию, сколько по давней склонности, более всего похожей на зуд, — выступать, произносить речи на собраниях, совещаниях, симпозиумах, форумах, летучках, планёрках, пятиминутках и тэдэ и тэпэ.

Вторым действующим лицом этой вполне современной истории будет известный русский писатель Иван Сергеевич Тургенев. Да-да, тот самый И. С. Тургенев, который, между прочим, сказал: «…ты мне один поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!»

В рассказе И. С. Тургенев будет выведен не как писатель, выдающийся мастер русского языка, а как человек, имеющий второе призвание, — как охотник.

Охотнику Тургеневу будет сопутствовать его охотничья собака по кличке, скажем, Трезор.

Третьим действующим лицом… Впрочем, третье действующее лицо появится в самом конце нашего рассказа и представится самолично.

И ещё одно объяснение, в котором, по правде говоря, нет особой нужды, но всё же…

Обещанный элемент фантастики будет состоять в том, что одним из действующих лиц короткого повествования о событии наших дней явится покойный писатель-классик.

А теперь слушайте рассказ, который может оказаться более кратким, чем вводная часть, или, проще сказать, преамбула.

Был прекрасный летний вечер. К сожалению, я не помню, ходят ли на охоту по вечерам. Для верности скажем так: было прекрасное раннее утро. Совершив приятную прогулку по берегу реки, Тютин решил искупаться. Разделся и, слегка поёживаясь от утренней прохлады, он прыгнул с песчаного бережка и поплыл. «Славное нынче утро, — думал Тютин, сильными взмахами рук рассекая тихую воду, — стрекоза пролетела, а вон реактивный самолёт в небе белый след оставил».

То ли устал Тютин, то ли не рассчитал сил своих, но начал бедняга тонуть.

И надо же было случиться, что шёл в тот час по берегу красивый, рослый старик с румяным лицом. Старик нёс в руке ружьё, рядом шла охотничья собака.

Если бы Тютин больше читал, он бы, разумеется, сразу вспомнил портрет писателя И. С. Тургенева, помещённый в первом томе его полного собрания сочинений. Но Тютин значительно меньше читал, чем говорил.

И потому вместо того чтобы поднапрячься и крикнуть: «Иван Сергеевич, помогите, тону!» — крикнул: «Товарищи, разрешите мне коротко остановиться!»

— Постой-ка, Трезор, — сказал Тургенев, — этот господин вознамерился что-то сказать.

Остановился охотник, села собака, а терпящий бедствие Тютин тем временем говорил, побулькивая и выплёвывая тёплую речную воду:

— Разрешите мне коротко остановиться и поставить вопрос ребром. Ситуация, товарищи, складывается так, что, находясь под влиянием не изученной в должной мере водной среды, я имею тенденцию углубиться в этот вопрос с возможностью последующего невыхода наружу. Не буду долго останавливаться на истории вопроса, так как налицо чересчур высокое потребление воды на душу населения и речь моя имеет тенденцию утратить необходимую для народа разборчивость…

— Ты понимаешь, Трезор, о чём изволит говорить этот господин? — спросил Иван Сергеевич у своей верной собаки.

Трезор пожал ушами.

А тонущий Тютин, вместо того чтобы огласить окрестности кратким и исчерпывающим восклицанием: «Тону! Спасите!», хлебнув новую порцию воды, продолжал:

— Современная обстановка складывается в таком аспекте, что с каждым новым погружением я добиваюсь всё большей и большей глубины. Таким образом, товарищи, у меня уже сложилась реальная перспектива нырнуть последний раз только в одном направлении, а именно туда…

— Не понимаю, решительно не понимаю, что желает выразить словами этот господин, — сказал Иван Сергеевич и, тихонько свистнув собаке, пошёл вдоль берега и скрылся в кустах.

Итак, Тургенев ничего не понял.