Вообще-то говоря, следовало дать деду телеграмму о том, что он приедет к нему погостить. Но, с другой стороны, трудно было рассчитывать на то, что дед, генерал-лейтенант, бросит все дела и отправится встречать его — Федю. Дед занят, он читает лекции в академии. В прошлом году Федя прислал телеграмму, и на вокзал приехала бабушка. Это было до того неловко, что даже страшно вспомнить.

Во-первых, бабушка бросилась его целовать и сбила с него фуражку. Потом она начала громко задавать вопросы: «Это кто ж такой к нам приехал? Это почему же мы такие курносые и важные? А для кого бабушка испекла пирог с малиной?…» Всё это можно было выяснить и дома, но разве бабушка могла понять, что он, Федя, суворовец, военный, правда, так сказать, молодой военный, но всё-таки… Эх, бабушка, бабушка!.. Вот дед — это человек!..

— Посмотри, какой очаровательный малыш! — раздался за спиной у Феди певучий женский голос. «Надеюсь, что речь идёт не обо мне», — хмурясь подумал Федя и на всякий случай прибавил шагу.

— Ты взгляни, как он шагает. Раз-два. Раз-два, — продолжал тот же голос. — Настоящий мальчик с пальчик.

Ну, это уже было слишком! Федя обернулся, замедлил шаг и, не поднимая глаз, раздельно произнёс:

— Я не мальчик с пальчик. У меня на плечах погоны.

Женщина, вслух восторгавшаяся Федей, смущённо взглянула на своего спутника. Тот, вскинув брови, громко сказал:

— Прошу извинить мою супругу. Вы совершенно правы, товарищ суворовец.

Федя с достоинством кивнул, коснулся пальцами козырька и, удаляясь, услышал:

— Сегодня мальчик с пальчик, а завтра он офицер. Поняла?..

… Перед тем как нажать кнопку звонка, Федя оправил обмундирование и, убедившись, что всё в полнейшем порядке, позвонил.

Дверь отворила тётя Наташа.

Всплеснув руками и расцеловав Федю, она отступила на шаг.

— Здравия желаю, товарищ будущий маршал Советского Союза!

Федя снисходительно улыбнулся. «Вот тётка. Ей уже, наверно, скоро двадцать пять лет, а она балуется, как девчонка».

— Здравствуй, тётя Наташа.

— Здравствуй, Феденька. Ты что ж телеграмму-то не прислал?

— Это не обязательно. А где дедушка, бабушка, Шурик?

— Дедушка с бабушкой скоро будут. Шурик гуляет. Раздевайся. Давай сюда шинель и фуражку, я всё это спрячу, а ты отправляйся в ванную.

Стоя под тёплым душем, Федя услышал звонок и голоса — пришли дедушка с бабушкой.

— Папа, — раздался в передней голос тёти Наташи, — к тебе приехал какой-то военный товарищ. Он сейчас ванну принимает.

— Кто такой? — громко удивился дед.

— Не знаю. Генерал, говорит, будет очень рад, когда узнает, что я к нему в гости приехал.

Федя слушал и улыбался: «Догадается дед?»

А дед уже стоял за дверью.

— Полковник Караваев, вы?

Федя не ответил.

— Если не вы — постучите.

Федя постучал,

— Та-ак, — сказал дед, — сейчас сообразим… Генерал Самохин, уж не вы ли там форсируете водный рубеж? А?…

Федя постучал.

— Выходит, опять не угадал. Кто бы это мог быть?… Уж не вы ли там, часом, купаетесь, Фёдор Михайлович?

«Какой-то Фёдор Михайлович, — весело подумал Федя, — мой тёзка».

— Видите ли, — продолжал дед, — дело в том, дорогой внучек, что вы не учли, какое неотразимое впечатление вы произвели на лифтёршу, которая мне и доложила о вашем прибытии.

Освежённый душем, Федя вышел из ванной комнаты и сразу же попал в объятия к бабушке. Она охала и ахала, поворачивала его, проводила рукой по ёжику стриженых волос и, наглядевшись наконец на внука, сказала:

— Ну, иди уж, иди к деду. Он у себя.

Дверь в кабинет была закрыта, и Федя постучал.

— Разрешите войти?

— Прошу, — отозвался дед.

Его рабочий стол стоял в углу у окна. И Федя, печатая шаг по паркету, подошёл к столу. Остановившись и щёлкнув каблуками, Федя доложил по форме и бросился деду на шею.

— Здравствуй, дедушка!

— Здорово, голубчик. Ну-ка, дай-ка я на тебя гляну…

Здесь, в кабинете, Федя чувствовал себя как за каменной стеной. Здесь Федю называли Федей или Фёдором. Здесь кончались «Федюньчики», «курнафеи» и прочие бабушкины изобретения: в кабинете деда царила суровая простота, милая Фединому сердцу.

Дед подробно расспрашивал об учёбе, о жизни в училище, и Федя отвечал чётко, немногословно, как и положено военному человеку.

Однако беседу эту вскоре прервали детские голоса. Вернулся с прогулки Шурик и вместе с ним его друзья и однокашники.

— Вот что, — сказал дед, — ты ступай к тёте Наташе. Там Шурика увидишь и весь его штаб. Кстати, с ними за компанию телевизор посмотришь. А я часок поработаю.

— Есть! — ответил Федя и, повернувшись через левое плечо кругом, вышел.

В комнате у тёти Наташи ребята рассаживались у телевизора.

— Федя приехал, — сказала тётя Наташа.

— Здравствуй, Федя! — обрадовался Шурик.

А Федя, неловко чмокнув его в макушку, солидно сказал:

— Здорово, голубчик. — После чего отвесил всей компании общий поклон. — Здравия желаю.

— Дети! — сказала тётя Наташа. — Сами телевизор не трогайте. Когда начнётся передача, я приду и включу. Феденька, присмотри за ними, пожалуйста.

И тётя Наташа вышла.

Дети молчали. Они внимательно разглядывали Федю. Подошёл Шурик, стал рядом и с гордостью посмотрел на присутствующих, словно бы говоря: «Смотрите, завидуйте. Вот какой у меня брат двоюродный».

К Феде подошла маленькая девочка, Алёнушка. Присев, она осторожно потрогала пальцем красные полоски на Фединых брюках, вздохнула и сказала:

— Красненькие дорожки…

— Это не дорожки, — сказал Шурик, — это лампасы. Как у дедушки.

— А ты, мальчик, тоже генерал?

— Нет, девочка, я не генерал.

— Потому что ты ещё маленький?… Потому что ты ещё рыбий жир пьёшь, да?…

Федя усмехнулся:

— Да. Это главная причина.

Шурик достал из-под стола ящик с игрушками.

— О, брат, какое у тебя богатство, — заметил Федя и с плохо скрываемым любопытством вытащил из ящика механическую игрушку — экскаватор.

— Вы знаете, ребята, что это такое? — спросил Федя, проверяя, действует ли завод.

— Это эскаватор, — сказал круглолицый мальчик Витя.

— Верно, Только не эскаватор, а экскаватор.

Федя нажал кнопку, и стрела экскаватора медленно поднялась, быстро опустилась и, черпнув ковшом воздух, опять поднялась. «До чего же здорово сделано!» — с восхищением подумал Федя, снова заводя игрушку.

— И какой же экскаватор, — спросил он тоном лектора, — простой или шагающий?

— Простой, — ответили Шурик и Витя.

— А может, шагающий?… Как вы думаете, умеет он шагать?

— Нет, он не умеет, — уверенно сказала Алёнушка, — потому что он ещё маленький…

Вошла тётя Наташа и включила телевизор. Началась картина «Золушка».

Федя сидел на краю дивана, положив голову на ладонь и не отрывая глаз от экрана. Если бы его такого, вконец захваченного зрелищем, увидела бы бабушка, не обошлось бы без охов, ахов и трогательных восклицаний.

Но всё же самое интересное было вечером.

К деду пришли гости — два генерала с жёнами и полковник. Пока женщины пили в столовой чай, в кабинете у деда собрались мужчины. Туда же, разумеется, был приглашён и Федя.

Дед представил его гостям, и Федя, разрумянившийся от волнения и от оказанной ему чести, пожал руку одному генералу, потом другому и потом полковнику.

Полковник оказался самым весёлым. Взглянув на Федю, стоящего рядом с дедом, он улыбнулся и сказал:

— Вы знаете, бывают такие диаграммы, где не столбики нарисованы, а фигурки. Вот смотрю я сейчас на внука и на деда — прямо живая диаграмма: выплавка стали до войны, а это вот в наше время, Как говорится, рост налицо.

Федя смотрел на генерала Героя Советского Союза и вдруг вспомнил: ну конечно, его портрет висит у них в училище в кабинете «Великая Отечественная война».

Когда Федя вернётся в училище, он расскажет, что целый вечер провёл вместе с генералом, о котором, кажется, даже сложена песня.