— Совсем нет.

Слухи о том, что Генрих разделил ложе со своей невестой между обручением и свадьбой, явно были правдивыми. Или это, или леди Маргарет храбрилась перед всеми.

— Вы меня успокоили, — сказала Изабель. — Пожалуйста, передайте королеве мои искренние пожелания легких родов, также мои самые теплые поздравления, когда ребенок родится.

— Я передам.

— Королю сообщили?

— Герольд был послан со всей поспешностью. Несомненно, он будет в Винчестере раньше меня.

Изабель помедлила, не осмеливаясь говорить, но и боясь промолчать:

— А… а это дело, которое мы изучали здесь?

— Я, безусловно, поговорю об этом с ним, — сказала леди Маргарет, бросив быстрый, беспокойный взгляд. — Позже, после того, как наследник родится и будет должным образом крещен, мы с моим сыном расследуем его, насколько это будет в наших силах.

Изабель понимала, что леди Маргарет сделала для нее даже больше, чем можно было рассчитывать. Она признательно наклонила голову:

— Вы сама доброта, что думаете об этом.

Они приближались к парадному входу. Мажордом стоял, придерживая переднюю дверь, через проем которой была видна горячая белая верховая лошадь с дамским седлом, окруженная членами королевской охраны в их отличительной ливрее, а также двумя или тремя повозками для слуг и багажа.

Изабель остановилась, сделала реверанс и отошла в сторону.

— Я не должна вас задерживать. Бог в помощь, ваша милость.

— Да хранит Он вас в своих руках, — тихо ответила леди Маргарет. Она быстро продолжила идти, выскользнув из двери и вниз по ступенькам, ее плащ хлопал, развевался назад на ее узких плечах. Через несколько мгновений она уехала.

Оставшись одна, Изабель не знала, что ей делать в данный момент. Совет леди Маргарет прекратил свою работу, сама она не могла ничего достичь.

Так уж и ничего, подумала она, вспомнив младенца, которого спас Рэнд. Его быстрый арест помешал ему. Он успел только спрятать ребенка, утаив от Изабель, что он жив. Она давно могла позаботиться о благополучии малышки. А если кроху Маделин найти и показать на публике, разве это не помогло бы его делу?

И если это было так, почему Рэнд не устроил это? По какой причине он мог прятать ребенка от его отца сейчас, когда мадемуазель Жюльет больше не было? Может, он не доверял королю?

Убийство ребенка. Эти слова имели такое мерзкое звучание.

Некоторые говорили, что это не Ричард III, а Генрих повинен в смерти маленьких сыновей Эдуарда IV, которые умерли в Тауэре. Знал ли Рэнд, что это правда? Поэтому он прятал ребенка?

Была еще одна возможность. Рэнд возвращался из Бургундии с войсками короля, находился рядом с Генрихом на всех этапах его восхождения на престол. После Босвортского поля он достаточно долго жил при дворе. Получив в награду поместье, он покинул двор, похоронив себя в Брэсфорде, пока не вынужден был вернуться по приказу короля. Что, если он был любовником мадемуазель Жюльет и отцом ее ребенка? Предположим, это он похитил ее под охраной и позже убил?

О, но зачем ему убивать единственного человека, который мог поклясться, что младенец был жив и долгое время после того, как повитуха покинула Брэсфорд? Нет, нет, она отказывалась принять это. Он не мог сделать ее своей женой так всецело, не мог обнимать ее, любить ее так сильно, если бы другая женщина была в его сердце.

Или все-таки мог?

Рэнда подозревали в смерти младенца, но арестовали за убийство и ребенка, и матери. Оба обвинения были сфабрикованы, если не для того, чтобы скомпрометировать короля, то чтобы положить конец жизни Рэнда. А если предъявить младенца и опровергнуть факт первого преступления? Будет ли этого достаточно, чтобы подвергнуть сомнению его причастность к убийству матери?

Если было небезопасно отдавать младенца его отцу, Генриху, был еще один человек, на которого можно положиться. Он обезопасит крохотную Маделин от всякого зла, а также позаботится о том, чтобы выводы из того, что она жива, были представлены в защиту Рэнда, когда он предстанет перед Королевским судом. Леди Маргарет, герцогиня Ричмонда и Дерби, превосходно подойдет. Она сохранит этого младенца в безопасности, потому что это принесет пользу ее сыну, а также потому что, нравилось ей это или нет, она приходилась ему бабушкой.

Когда Изабель пришла к этим выводам, она точно знала, что должна делать. Она также знала, куда она должна идти. Для первого ей нужно было только довериться своему сердцу, для второго — просто положиться на Дэвида, который нашел, в соответствии с ее указаниями, единственных людей в королевстве Генриха, которым не нужны были богатства.

ГЛАВА 18

Изабель была почти уверена, что младенец был в женском монастыре на окраине Лондона. Вопрос состоял в том, какой из нескольких монастырей Рэнд мог выбрать в ту дождливую ночь, когда его преследовали по пятам.

Женский монастырь святой Терезы представлял собой комплекс зданий из кремового камня, находящийся под защитой стен из того же прочного материала. Королевство в королевстве, он имел собственную часовню, кухни и крытую галерею, которая вела в десятки маленьких келий, также свои сады, полные в это время года овощами и созревающими фруктами, трелями птиц и жужжанием пчел. Он выглядел как спокойное и гостеприимное место, но настоятельница монастыря была строгой, непреклонной. Какое право имела леди Изабель на ребенка, которого искала? Куда она заберет ее? С какой целью? Да, молодой человек рядом с ней привез им ребенка, но это мало что значило. Он отрицал, что он ее отец, только попросил помощи в том месте, которое знал.

Что насчет ее настоящего отца? Матери? Других родственников? Передать ее непонятно кому — не пойдет ей на пользу.

Полностью стемнело и взошла луна к тому времени, когда Изабель и Дэвиду вынесли, наконец, Маделин. Этого могло не случиться, если бы Изабель в конце концов не сослалась на леди Маргарет. Герцогиня, как выяснилось, была патронессой женского монастыря и оказывала честь аббатисе, время от времени останавливаясь в стенах монастыря для нескольких дней молитвы. Она была очень благочестивая и милосердная леди. Почему Изабель сразу не сказала, что пришла от матери короля?

— Сэр Рэнд выбрал надежное место, чтобы обеспечить безопасность ребенка мадемуазель Жюльет, — сказала она Дэвиду, когда он помог ей сесть на коня, затем передал ей запеленутого младенца.

— Да.

— Но, видимо, это ты привез ее сюда. Настоятельница узнала тебя.

— Мы не знали, куда еще можно ее отвезти. — Он стоял и смотрел на нее в чистом, ясном свете, не спеша сесть на Тень, коня Рэнда, которого он взял для своего пользования. Аббатиса настояла на том, чтобы послать кормилицу, которая кормила Маделин, с ними, и они ждали ее прихода.

— Ты мог — он мог — принести ее ко мне. — То, что Рэнд не доверял ей в достаточной степени для этого, отдалось глубокой болью в ее груди.

— Нет, иначе все во дворце узнали бы об этом. Казалось лучшим вариантом спрятать ее среди многих ей подобных.

— Не сказав мне ничего об этом, — возразила она.

Он покачал головой:

— Я дал слово хранить тайну. Что касается сэра Рэнда, он боялся, что вы не успокоитесь, пока не…

— Пока не буду держать ее в руках, да. — Видимо, Рэнд знал ее лучше, чем она догадывалась.

— Сегодня вы ходили к нему, — продолжал Дэвид. — Я слышал, сэр Рэнд рассказал вам немного — но не остался, чтобы послушать все, что он сказал.

— Я понимаю. Спасибо тебе, — сказала она просто. У нее не было права сердиться на то, что он не нарушил клятву. На мгновение, обратив взгляд на монастырь, она рассматривала его каменные стены, прежде чем снова посмотреть на младенца, которого она держала. — Здесь много таких, как она? — спросила Изабель.

— Так устроен мир. Люди легко умирают. — При звуке скрипящих петель он посмотрел в ту сторону, где из ворот монастыря появилась полная, розовощекая женщина, безусловно, кормилица, чтобы присоединиться к ним. Он пожал плечами, что было не так беспечно, как он хотел выглядеть. — Те, кого бросают, живут, как только могут.