— Бегу! — крикнула Голубичка,

Пробираясь через толпу к своему наставнику, она вдруг заметила, что тот с изумлением смотрит куда-то ей за спину.

— Воробей! — воскликнул Львиносвет, кивая головой.

Обернувшись, Голубичка увидела целителя, выходившего из своей палатки и едва сдержала крик изумления. Воробей выглядел так, словно они расстались не на несколько дней, а на долгие годы. Глаза его погасли, он страшно исхудал, став похожим на старейшину, а через весь бок у него тянулась глубокая свежая царапина. Он шел, медленно переставляя лапы, словно боялся упасть.

— С возвращением, — хрипло выдавил он.

— Спасибо, Воробей, — почтительно поклонилась Голубичка, не в силах отвести глаз от целителя. Что с ним случилось за время их отсутствия?

Обернувшись к своему наставнику, Голубичка увидела в золотых глазах Львиносвета отражение собственного изумления. Потом быстро посмотрела на Искролапку и шепнула:

— Я скоро вернусь!

— Вы принесли нам очень горькую весть о Чешуйнике, — сказал Огнезвезд, когда Львиносвет и Голубичка закончили свой рассказ. — В этом горе мы все соплеменники. Мы потеряли храброго воина и скорбим о его смерти.

Грозовые коты в молчании опустили головы. Долголап первым нарушил общее молчание.

— И вы что, в самом деле обратились за помощью к домашним?

— И сражались с этими… как их… бобрами? — воскликнул Дым. — Вы непременно должны рассказать нам об их повадках и научить нужным боевым приемам на тот случай, если нам доведется встретиться с этими тварями.

— Подумаешь, какие бобры выискались, — заворчал Пурди. — Может, они и впрямь так сильны, как вы рассказываете, но уж я-то точно не дал бы им спуску!

Огнезвезд поднял хвост, призывая племя к тишине.

— На этом все расспросы окончены, — объявил он. — Позже у вас будет достаточно времени поговорить с Львиносветом и Голубичкой и расспросить их обо всем. А теперь дайте им отдохнуть и поесть.

Львиносвет вернулся к куче с добычей и вместе с Воробьем и другими воинами с аппетитом набросился на принесенного Белохвостом кролика. Но Голубичка, несмотря на голод и усталость, не могла проглотить ни кусочка. Перебежав через поляну, она пробралась в палатку оруженосцев.

Иглолапка юркнула следом за ней.

— Смотри! — с гордостью воскликнула она, указывая хвостом на подстилку Голубички. — Мы заново перестелили ее для тебя и выложили мягкими перышками.

— Спасибо, — проурчала Голубичка, приятно согретая дружеской заботой старших оруженосцев. — Я никогда не спала на такой мягкой подстилке! Наверное, вы с утра до ночи собирали эти перья!

— Ты это заслужила, — заявила Цветолапка, просовывая голову в палатку.

— Ага, ты у нас теперь герой! — подтвердил Шме-лелап, появляясь рядом с сестрой. — Все наши племена будут гордиться тобой и никогда не забудут твоих подвигов.

С этими словами оруженосцы выбрались из палатки, оставив Голубичку отдыхать. Могла ли она подумать, что ей будет так непривычно лежать в собственном гнездышке?

«Я вернулась домой, а значит, снова стала самой обычной ученицей, — напомнила она себе. — И меня опять будут посылать на охоту и в патрулирование».

И все- таки с ней творилось что-то странное. Голубичке еще никогда не доводилось лежать в таком теплом и уютном гнездышке, так почему же она вся извертелась на мягких перьях, не в силах уснуть?

«Что со мной такое? — в отчаянии подумала она. — Может, я заболела? Я ведь так устала, что у меня голова кружится!»

Заслышав какой-то шорох, она открыла глаза и увидела Искродапку, глядевшую на нее из папоротников.

— Я думала, ты спишь, — прошептала сестра.

— Не могу уснуть, — призналась Голубичка. — Такое впечатление, будто я лежу на муравейнике!

— Может, сходим прогуляться?

Почему бы и нет? Возможно, ей нужно еще больше устать, и тогда сон, наконец, свалит ее с лап? Голубичка выбралась из палатки и следом за сестрой вышла из лагеря в лес. В самом деле, это оказалось гораздо лучше, чем лежать без сна, наедине со своими мыслями. Лапы сами несли Голубичку к озеру, медленно наполнявшемуся освобожденной водой. Солнце уже село, и лес погрузился в сумерки. Дождь прекратился, ветер стих, а вечерний воздух был полон свежей прохлады. Трава под кошачьими лапами снова стала живой и сочной.

«Засуха кончилась, и племена будут жить! — подумала Голубичка и вдруг остановилась, изумленно захлопав глазами. — И все это сделала я! — внезапно поняла она. — Если бы не мои чувства, наши племени до сих пор умирали бы от жажды. — Ликующая гордость наполнила ее сердце, как освобожденная вода озеро. — Выходит, не так-то плохо обладать особыми способностями, если я могу использовать их на благо своего племени!»

Выйдя к озеру, сестры спрыгнули с берега и остановились, глядя на блестевшую вдалеке воду.

— Мне кажется, или вода в самом деле стала ближе? — шепотом спросила Голубичка.

— Я думаю, стала, — ответила Искролапка и радостно подпрыгнула. — Просто не могу дождаться, когда же озеро снова станет полным, чтобы вода доходила прямо до нашего берега!

Голубчика шагнула вперед и вдруг остановилась, наступив на что-то острое.

— Ой! Мне в лапу воткнулась какая-то щепка! — Опустив глаза, она увидела два обломка палки, покрытой странными глубокими царапинами. Раздраженно взмахнув хвостом, Голубичка отшвырнула обломки в сторону и осмотрела лапу.

— Что там? — спросила Искролапка.

— Ничего, все в порядке, — ответила Голубичка, вылизывая языком подушечку. — Даже кожу не проткнула.

Она снова подошла к сестре и прижалась боком к ее боку. Искролапка с тихим мурлыканьем переплела свой хвост с хвостом Голубички.

— Я так рада, что ты вернулась, — прошептала она.

— А я-то как рада! — вздохнула Голубичка, зарываясь носом в мягкую шерсть сестры. — Я больше никогда никуда от тебя не уйду, — пообещала она.

Глава 26

— В чем дело? — зашипел Ягодник, просовывая голову в детскую. — Почему мои котята до сих пор не родились? Воробей помолчал, не убирая лапу с напряженного живота Маковинки, а потом устало вздохнул.

— Потому что еще не пришло время, Ягодник, — ответил он, с трудом заставляя себя оставаться спокойным. — Все идет, как положено. Тебе совершенно не о чем волноваться.

Он чувствовал сильную дрожь, проходившую по телу Маковинки в преддверии скорых родов. Молодая кошка лежала на боку на мягкой моховой подстилке, Ромашка сидела возле ее головы и вылизывала ушки, а Тростинка ласково поглаживала лапой по спинке.

— Конечно, Ягодник, все будет хорошо. Ты бы пока сбегал в лес, поймал парочку землероек или мышку, — посоветовала Ромашка. — Мы тут и без тебя отлично справимся.

— Но почему тогда все это тянется так долго? — возмущенно спросил будущий отец.

Воробей страдальчески закатил глаза. Когда Ромашка разбудила его среди ночи и позвала в детскую, неугомонный Ягодник был уже там и заявил, что ни на шаг не отойдет от своей подруги. Но очень скоро он до того извел всех своими бесконечными вопросами, суетой и придирками, что Воробей не выдержал и отослал его прочь. Но это мало помогло. Ягодник продолжал беспокойно носиться вокруг детской, то и дело просовывая голову внутрь и засыпая целителя идиотскими вопросами.

«Можно подумать, Маковинка — первая королева, которой предстоит окотиться!» — раздраженно подумал Воробей.

Ягодник исчез, но Воробей слышал, как он нервно расхаживает туда-сюда перед входом. Темная ночь укутывала каменный овраг, легкий ветерок шевелил верхушки деревьев, принося из леса горьковатые запахи скорого Листопада.

Две ночи назад Воробей ходил к Лунному озеру на встречу с целителями соседних племен. Он надеялся узнать, не известно ли им что-нибудь о пророчестве Щербатой, но те даже не упомянули о посланиях Звездного племени или снах, посланных из Сумрачного леса. Уснув возле озера, Воробей попал в залитый солнцем лес небесных предков, но никто из звездных воителей не отозвался на его зов.