Голубичка посмотрела на поляну и увидела, что коты побросали бревна и уныло сидят в траве. Все выглядели измученными, особенно убитая горем Лепестянка.

«Все бесполезно! — мрачно подумала Голубичка. — Что же нам делать?»

— Мы не можем сдаться! — прорычал Львиносвет, вскакивая на лапы. — Ты прав — нам нужна помощь.

— Но это просто глупо, — вздохнула Белогрудка. — Мы не можем вернуться домой за подмогой! Это слишком далеко и займет очень много времени, а вода нужна нам прямо сейчас.

— Значит, мы найдем помощь ближе, — загадочно ответил Львиносвет, махнув хвостом куда-то в сторону. — Тут тоже есть коты.

Жабник изумленно вытаращил глаза.

— О каких котах ты говоришь? Уж не о тех ли домашних?

— О них, — кивнул Львиносвет. — По-моему, стоит попробовать. Они живут совсем недалеко отсюда, чуть ниже по течению, возле каменного гнезда с кроликами.

— Да, но ведь они же… домашние, — пробормотал Когтегрив.

— Тем более, мы только зря потеряем время, если! отправимся к ним, а они откажутся нам помогать, — согласилась Белогрудка.

— Что ж, риск всегда есть, — невозмутимо ответил Львиносвет. — А что еще мы можем сделать?

Голубичка вся напряглась от волнения. Что будет, если остальные коты откажутся принять предложение Львиносвета?

Все долго молчали, наконец. Осока робко заметила:

— Мне кажется, стоит попробовать. Мы не имеем права поджимать хвосты. Это наш долг перед Чешуйником.

Коты переглянулись, и Голубичка поняла, что общее горе заставило их забыть о племенной вражде. Гибель Чешуйника окончательно сплотила котов.

— Нельзя допустить, чтобы он погиб напрасно, — кивнула Лепестянка.

— Значит, решено, — кивнул Жабник. — В самом деле, ничего другого в голову не приходит.

— Вот именно, — пошевелил ушами Львиносвет. — Голубичка, ты пойдешь со мной. А вы продолжайте тренироваться с бревнами. Мы постараемся вернуться как можно быстрее.

Миг спустя Голубичка уже бежала следом за своим наставником вниз по склону к руслу сухого ручья. Мчась по каменистому туннелю, она с удивлением заметила, что от долгого путешествия подушечки на ее лапах стали твердыми, как кора. Теперь она могла без страха наступать даже на острые камешки.

Было уже около полудня, когда Львиносвет и Голубичка выбежали в заросли, где Снежинка помешала им охотиться.

— Может быть, она часто сюда приходит? — пропыхтел Львиносвет, замедляя бег. — Ты ее не чувствуешь?

Но Голубичку уже оглушили звуки, доносившиеся с территории Двуногих: рев чудищ, крики. Ей очень хотелось сосредоточиться на земле под лапами и листьях над головой, но на этот раз это было невозможно. Она должна была пропустить через себя все звуки этого нехорошего места, открыть свой слух, зрение и обоняние для всех сведений, которые могут помочь им отыскать домашних котов. Голубичка отправила свои чувства на поиски Снежинки, но та словно сквозь землю провалилась.

— Не расстраивайся, — успокоил ее Львиносвет. — Наверное, она где-нибудь возле каменного гнезда с кроликами или в самом гнезде.

Они снова побежали вниз по течению, и вскоре Голубичка почувствовала запах кроликов. Так и есть! Жирные кролики по-прежнему щипали траву в своем загончике, но домашних нигде не было видно.

— Куда же они запропастились? — в отчаянии проскулила Голубичка. — Я думала, они здесь живут!

В золотых глазах Львиносвета она прочла отражение своей тревоги.

— Я тоже полагал, что это будет просто, — пробормотал он и, подумав немного, добавил: — Возможно, они считают всю территорию Двуногих своими угодьями. Ты не можешь поискать их?

Голубичка поежилась. Легко сказать — поискать! Попробуй почувствовать трех котов на такой огромной и шумной территории… Но если она смогла почувствовать бобров, значит, и котов сумеет найти! Она обязана сделать это — ради погибшего Чешуйника и ради всех своих товарищей. — Я попробую.

Усевшись на землю, Голубичка закрыла глаза и отправила свои чувства на поиски котов. Эта земля была не похожа на обычную лесную территорию, и Голубичка очень слабо представляла себе, как она устроена и что находится между каменными гнездами. Но постепенно перед ее глазами возникли ровные ряды построек, разделенные Гремящими тропами, и ' она услышала рев чудищ, эхом отдававшийся в твердых каменных стенах. Двуногие сновали туда-сюда, носили какие-то странные предметы, кричали…

— Домашние! — резко напомнил Львиносвет. — Ты ищешь домашних.

Голубичка встряхнулась и вновь нырнула в хаос территории Двуногих. На этот раз она действовала медленнее, прослушивала каждый поворот, впитывала в себя все мельчайшие детали: тени листвы на темно-зеленых кустах, широкие розовые мордочки Двуногих котят, блеск спящих чудищ.

«Коты! — одернула себя Голубичка. — Я ищу котов… Ой, вот же кот!»

Она увидела кончик хвоста, услышала шорох лап, карабкавшихся на стену и спрыгивавших на травку. Сосредоточившись, Голубичка пустила свои чувства в погоню и, наконец, почувствовала запах.

«Нет, этот кот не из тех, что мы встретили в прошлый раз, — разочарованно поняла она. — Этот слишком молодой и капризный».

Снова собрав свои чувства, Голубичка услышала вдалеке слабое мяуканье. Этот голос показался ей знакомым. Отправившись по следу, она вскоре заметила рыжего Мандарина, гревшегося на солнышке и подзывавшего к себе Мозаику. В тот же миг раздался шорох когтей по дереву, и Голубичка увидела черно-бурого полосатого кота, бежавшего по забору над головой у Мандарина.

— Я нашла их! — радостно взвизгнула она и, открыв глаза, посмотрела на Львиносвета: — Бежим!

Бросившись вперед, Голубичка вихрем помчалась вдоль русла ручья и, оставив позади лужайку с кроликами, выбежала на узкую дорожку между двумя каменными гнездами. Распушившись от страха, Голубичка ступила на Гремящую тропу: запах чудищ и доносившийся из гнезд шум Двуногих настолько оглушали ее, что ей хотелось развернуться, броситься обратно в лес и с головой зарыться в листья.

Издалека послышалось рычание чудища. Голубичка отскочила назад, едва не сбив с лап Львиносвета.

— Прости, — выдавила она, когда яркое блестящее чудище пронеслось мимо. — Мне кажется, я не смогу.

— Все ты сможешь, — твердо сказал Львиносвет, ткнув ее носом в плечо. — Ты сможешь сделать это ради всех наших племен. А теперь давай перейдем Гремящую тропу.

Голубичка кивнула. Сердце у нее колотилось, как бешеное, но наставник мягко подтолкнул ее носом дороге.

— Беги!

Взвыв от ужаса, Голубичка бросилась вперед. Лапы ее дробно застучали по твердой земле Гремящей тропы, она вихрем перебежала на другую сторону и, вся дрожа, прижалась боком к колючей изгороди.

— Молодец, — проурчал Львиносвет. — Ну, куда теперь?

— Сюда! — выпалила Голубичка и повела наставника вдоль края Гремящей тропы.

Следуя за запахом Мандарина и Мозаики, Голубичка свернула и нырнула в лабиринт узких тропинок, петлявших среди каменных стен и высоких деревянных заборов. Обогнув очередной забор, она едва не наступила на спавшего кота, который вскочил и с сердитым шипением прыгнул на изгородь.

Голубичка шумно вздохнула и тут же подпрыгнула от страха, услышав звонкий собачий лай, доносившийся из-за забора.

— Все нормально, — процедил Львиносвет, но Голубичка видела, что он тоже распушил шерсть на загривке и прижал уши. — Собака оттуда не выскочит.

— Надеюсь, — прошептала Голубичка. Тропинки продолжали петлять и пересекаться у

них под лапами. «Неужели я заблудилась?» — с нарастающим отчаянием подумала Голубичка.

Сделав еще несколько шагов, она вышла на перекресток двух тропок и почувствовала резкий запах срезанной травы. Рядом рос куст, усыпанный пахучими красными цветами.

«Ура! Я уже чувствовала этот запах… и помню тень этого куста на песке».

— Нужно завернуть за угол, — объяснила она Львиносвету, ускоряя шаг. — А теперь через эту стену…

Они спрыгнули на клочок мягкой зеленой травки. Рыжий Мандарин нежился на солнышке под оградой.