Ладно, это, наверное, выглядит не очень умно. Но Заноза никогда не считал, что все поступки должны выглядеть умными. Или быть таковыми.

Он ждал возвращения Мартина и Хасана, слушал их короткие переговоры в наушниках гарнитуры. Обмен репликами чисто по делу: как лучше пройти, где повернуть, в каком круге сколько призраков. Думал, пойдут ли они к Ядру. Он бы пошел, просто посмотреть, что это. Какое оно, сердце демона? Но Мартин, наверное, эти сердца видел… Мартин ведь не только людей на куски рвал за две-то тысячи лет. Демоны тоже попадались. И Хасан уже видел.

Выходивших наружу воплощенных Заноза встречал, почти не задумываясь. Улыбался. Очаровывал. Успокаивал. Объяснял, что их ждут в общежитии, там есть горячая еда, душ, и кровати. Мартин сказал, эти люди преступники, ну, так, Занозе почти все посмертие приходилось иметь дело с преступниками куда хуже обычных убийц. Или даже необычных.

Необычных, впрочем, лорд Хартвин превратил в аждахов, и тем предстояло остаться внизу. Кто-то же должен охранять Ядро и дальше. Пока не найдется еще какой-нибудь умный вампир с холи-гранатами.

И ведь интересно получается, если подумать. Правила, по которым демоны заключают сделки, правила, которые они не могут нарушить, работают, независимо от желаний самих демонов. Мартин обещал Хартвину, что не позволит ни одному демону получить контроль над Ядром, и вроде бы нарушил обещание — сам помог Хасану провести Шиаюн к центру острова. Нарушил условия сделки. На что демоны не способны, потому что таков закон демонической природы.

А что вышло? Нарушив условия, Мартин их как раз и выполнил. Избавился от Шиаюн навсегда.

Думать об этом было интереснее, чем об убийцах и преступлениях или об аждахах. Думать о парадоксах всегда интересно. Их можно вертеть так и сяк, рассматривать с разных сторон, в них всегда есть нестыковка, благодаря которой события или выводы как раз и стыкуются между собой. Всегда есть незавершенность.

Парадоксы не надоедают и от них не становится скучно. А пока не стало скучно, можно не бояться всё понять.

Хуже нет, чем когда всё понимаешь. Вообще всё. Понимаешь, как устроен мир. Тогда и появляется hayan. Он ничего понять не может, он для того и нужен, чтобы не думать — только ломать. Как будто от того, что он все сломает, в устройстве мира что-то изменится.

Ну, по крайней мере, hayanработает как предохранитель, он появляется до того, как понимание достигает сознания. Так что устройство мира по-прежнему остается загадкой. А то ведь, как только загадка разрешится, мозги не справятся с объемом новой информации. Никто не может знать, как устроен мир. Если бы был Бог, Он бы знал. Но Его нет. А мир состоит из парадоксов. Пойми их — и все загадки закончатся. Так и будет. Только понять парадоксы невозможно, их можно видеть и принимать как данность. И пытаться понять.

Это тоже парадокс. Самый лучший. 

Мигель с самого утра нагрузил Берану делами. Переложил на нее свои обязанности, между прочим. Принять груз устриц и рыбы с побережья, орехи и фрукты оттуда же, зелень и овощи из Боголюбовки, две подводы с мукой — недельный запас. И всякую мелочь из Порта: кофе и чай, пряности, сахар. Эта ерунда отнимала больше всего времени, потому что всего по чуть-чуть, зато разного, и все нужно проверить, внести в журнал, проследить, чтобы ничего не перепуталось и оказалось на своих местах, в подписанных ящиках и банках. Куча дел! Берана провозилась долго — Мигель быстрее управлялся, ну, так, он привык. А она в первый раз без присмотра этим занималась.

Спросят, если что, с кого? Мигель порядок любит почти как Заноза.

Но Беране бы в голову не пришло, что отец доверил ей свои обязанности для того, чтобы удержать в таверне, если бы приказчик, сопровождавший груз из Порта не обронил, просто для поддержания разговора:

— У вас тоже что-то затевается? У нас ребята Медвежатника всю ночь каких-то чужих на старых складах охраняют. Тех, пустых, знаешь? Койки им там поставили, водопровод подключили, еду из всех кабаков везут, и полевую кухню еще развернули. Говорят, человек пятьсот там. А у вас вместо Стражи солдаты на улицах. Неспроста это. Или Замок на Порт войной собрался?

— Или Порт на город? — фыркнула Берана.

Хоть пятьсот человек чужих, хоть тысяча, а понятно, что если Замок и Порт воевать затеют, Порт закончится. У Замка маги.

А в Порту сеньора Шиаюн…

Но она воевать не станет. Она, хоть и могущественней всех магов, но ее саму защищать надо, какая там война?   

Но Берана быстро сообразила, что к чему. Лесопилка на мельнице, новые дома во всех поселках и в Боголюбовке, пятьсот чужаков в Порту. Все очень просто оказалось. Вот, в чем Заноза прав, так это в том, что если хорошо подумать — если даже просто подумать — то все непонятное становится понятным.

— Это новые жители, — объяснила она, — в Порту у вас. А Замок их ждет давно, дома для них еще в июле строить начали. Слышал, наверное?

— И видел. Мимо-то не проедешь, дорога одна. В Северном и на Перекрестке новые дома построили.

— В Боголюбовке и в Шахтах еще. И леди Калимма в отъезде. Она их, наверняка, и насобирала где-то. Мигрантов, — выдала Берана красивое слово. И добавила, подумав: — возможно, гастарбайтеров.

Понимания она не встретила, ни то, ни другое слово приказчику ни о чем не говорили. И вообще, Порт вечно полон чужаков, там все или гастарбайтеры, или мигранты. Или она опять неправильно поняла, что это значит. Ну, и ладно! Все равно хорошо, что любые слова, которые слышишь от Занозы, можно говорить где угодно, не опасаясь, что это окажется какое-нибудь заковыристое ругательство.

Почему стражников заменили солдатами тоже было ясно. Мало ли, чего от новеньких ждать? А Гарнизон воевать умеет лучше, чем Стража. Стража, положа руку на сердце, ни на что не годна, даже карманника поймать не умеют. Убийцу Ольги Сцибовой не нашли до сих пор. И не найдут.

А вот с чего бы вдруг Мигель решил, что лучше Беране сегодня из таверны не выходить, оставалось непонятным. Осторожничает, что ли? Так беспорядки если и начнутся, то не в городе — здесь-то новых домов никто не строил. И не сегодня. Сегодня, вон, новички только-только на острове появились, их на складах в Порту поселили, и когда они переезжать будут, неизвестно.

Рассудив, таким образом, что ничего ей в городе не грозит, Берана, покончив с делами, не пошла отчитываться перед Мигелем. Он ведь еще работу найдет. Вместо этого она переоделась в свои кожаные доспехи, выбралась из комнаты через окно и отправилась гулять. Имеет право! Все утро трудилась, когда-то и отдыхать надо. 

А на рынке ее ожидали новости, которые никак не укладывались в объяснения насчет новичков, домов и патрулей из Гарнизона. По рынку тихо, осторожно, как-то без особой уверенности бродили слухи о том, что Стражи больше нет. Всех стражников сегодня ночью арестовали солдаты. Увезли в тюрьму в замке, или даже сразу в Копи. На каторгу. Без суда, без приговоров, просто по приказу леди Калиммы. Слухи были очень осторожными, но почему-то никого не огорчали, хотя нельзя же так делать! Нельзя хватать людей по ночам и увозить в адамантитовые копи, вообще никуда, даже по приказу княгини. То есть, по приказу можно, княгиня на острове делает, что хочет, но приказы такие отдавать нельзя.