— Такие, например, — тихо проговорила Елена, — как тот факт, что это ты обнаружила тело Монти?

Ее слова меня напугали. Я никак не ожидала, что она займет по отношению ко мне такую позицию. И я была у нее в руках. Я-то знала, что была ни в чем не виновата и что скрытые мною факты не представляли для следствия никакой ценности, но кто мне поверит? Ведь Геринг признал, что только у меня был очевидный мотив для убийства, и Мак-Фейл относился ко мне с нескрываемой подозрительностью. Мне туго придется, если всплывут некоторые детали…

— Елена, — попыталась я ее урезонить, — рано или поздно все встанет на свои места, а нам придется сказать правду Мак-Фейлу. Но пока…

Ее голос прозвучал жестко и недружелюбно:

— Пока оставь меня в покое.

Но я не могла этого сделать. Я не могла вернуться к соседней кровати и лечь спать, мысленно задавая вопросы, что-то угадывая, кого-то подозревая. Как неожиданно выяснилось, я почти ничего не знала о Елене. Я познакомилась с ней около года назад, когда она устроилась на работу в магазин. Мне нужно было сочинить девизы для оформления оконной витрины, рекламирующей ювелирные изделия, и Елена мне помогла. Она казалась очень заинтересованной работой, которая велась в отделе рекламы и в отделе оформления витрин, на этой почве мы и подружились. Когда она предложила, чтобы мы съехались, сняли квартиру побольше и совместно оплачивали жилье, идея мне понравилась.

За эти месяцы, что мы жили вместе, я узнала о ней очень мало. Хотя до сих пор я об этом просто не думала.

— Елена, — снова обратилась я к ней, — знала ли ты Майкла Монтгомери? Я имею в виду: знала ли ты его хорошо?

— Я достаточно хорошо знала Майкла Монтгомери, чтобы его не любить, — ответила она. — Но я вряд ли отношусь к числу женщин его типа.

Я била все в ту же точку.

— Знала ли ты его… в прошлом?

— Разумеется, я его не знала, — ответила она чересчур резко, и я почувствовала, что она что-то скрывает, как в случае с Карлой и царапиной.

— Ладно, — продолжала я, — я хочу узнать еще только одну вещь, и будет лучше, если ты скажешь мне правду. Кто такая Лотта Монтес?

Елена села в постели.

— Лайнел, я очень тебя люблю и знаю, что у тебя добрые намерения. Но ты должна смириться с тем, что некоторые вопросы останутся без ответов. А если не смиришься, могут пострадать ни в чем не повинные люди. Один из них, по крайней мере, уже достаточно пострадал от Монти. Передать его в руки Мак-Фейла — это будет дурной поступок, и никто уже не сможет предотвратить его последствия.

Она вновь откинулась на подушку и закрыла глаза. При слабом лунном свете ее лицо и губы выглядели скорбными и безутешными.

— Значит, ты знаешь, кто убил Майкла Монтгомери? — тихо спросила я. — Ты знаешь, ведь правда?

Она отвернула лицо.

— Я ничего не знаю. Вообще ничего. Иди спать.

Нащупав ногами свои домашние туфли, я со вздохом встала с постели Елены. Продолжать разговор было бесполезно. У меня сложилось впечатление, что, если даже подозрение Мак-Фейла падет на нее, она и ему ничего не скажет.

Зазвонил телефон, и я с тяжелым сердцем потянулась к трубке. Кто мог позвонить в такое время? Неужели что-то случилось у Сондо?

Когда я поднесла трубку к уху, рука моя дрожала. Раздался голос Билла, и в нем звучало нахальство.

— Привет, детка, — сказал Билл. — Я так и знал, что ты не сможешь уснуть, пока я не доложу тебе, как прошла моя встреча с Леди Серебряные Волосы.

У меня было искушение бросить трубку, но любопытство взяло верх.

— Я полагаю, она призналась, что убила Монти, и отдала себя на твою милость, — высказала я предположение.

— Ничего подобного, — ответил Билл со смехом, который очень мне не понравился. — Мы не говорили о таких презренных вещах, как убийство. Были слишком заняты, обнаруживая общие интересы. Карла любит румбу, я тоже. Думаю, мы составим неплохую пару.

— Послушай, — проворчала я, — я девушка работающая, а сейчас уже за полночь. А ты, кажется, даже не удосужился выяснить, в какое время она обменяла свою булавку?

— Не смог, — посетовал он. — Похоже на то, что она сама не помнит.

— Но как она выглядела, когда ты спросил ее этом?

— Отлично. Она иначе не умеет.

— Ну что ж, — сказала я, — раз тебя так влечет к пожилым женщинам, это дело вкуса.

— Ты ревнуешь, детка?

— Я не ревную, — тупо ответила я. И на этот действительно повесила трубку. Резко, чтобы у него в ухе отозвалось.

Когда я вернулась в спальню, Елена, казалось, уже спала, и я не стала ее беспокоить. Я скользнула в постель, лишний раз утвердившись в нелестном мнении обо всех представителях мужского пола и об одной особе женского. Но я подозреваю, что большой горечи тогда не испытывала. Если Биллу и вздумалось оттаскать меня за косички, не забудем, что для этой цели он выбрал именно меня.

Глава 16

К счастью, в пятницу мне не обязательно было рано вставать. Красные окна Тони должны оформлять сегодня вечером, и, хотя Тони в тюрьме, дело идет своим чередом. В последнее время Монти просил меня оставаться и помогать ему в работе над оконными витринами, выходящими на Стейт-стрит. В этих случаях я выходила на работу попозже, но задерживалась вечером вместе со служащими отдела оформления. Так я и распланировала сегодняшний день, поэтому не имело значения, что я проспала.

Я проснулась словно от толчка, села в постели и почувствовала, что день предстоит трудный. Дождя не было, но облака висели низко, в воздухе накапливалась духота. Ни намека на ветерок, и от сырости в костях ломота.

Однако меня беспокоила не только погода. Я проснулась с мыслью: что-то должно случиться. Ужасное событие, которое следует предотвратить. Мне потребовалось некоторое время, чтобы окончательно проснуться и сообразить, где я нахожусь и о чем, собственно говоря, думаю.

Тут я вспомнила о Сондо. Прошла ли у них с Карлой ночь спокойно? Надо узнать. Я быстро встала.

Кровать Елены была пуста, грязная посуда после завтрака свалена в раковину. Она ушла, не разбудив меня, потому что у нее сегодня обычный рабочий день.

Я нашла в телефонной книжке номер Сондо и набрала его. Я прождала довольно долго, но трубку никто не снял. Это могло означать все, что угодно. Расписание Сондо зависело от того, какую работу она в данный момент выполняла. С другой стороны… но об этом я и думать не хотела.

Наскоро позавтракав, я поспешила на автобусную остановку, зная, что мир в моей душе не наступит, пока я не окажусь в магазине.

Кейту я сказала еще вчера, что он может помочь мне вечером, так что, когда я поднялась к себе в кабинет, его еще не было.

Я позвонила в отдел оформления, но телефонистка не смогла меня с ним соединить. Что опять же ничего не значило: такое у нас случалось сплошь рядом. Тогда я позвонила на четвертый этаж, и меня тут же соединили с Карлой.

— Где Сондо? — спросила я.

— Сондо? — Казалось, ее удивило беспокойство, прозвучавшее в моем вопросе. — Ну, утром мы вместе вышли из ее квартиры. Разве она не у себя в отделе?

Я с облегчением вздохнула.

— Тогда все в порядке, — заверила я Карлу, — должно быть, она бродит где-то по магазину. Ничего… не случилось сегодня ночью?

— Конечно, нет, — изумленно ответила Карла. — А что могло случиться?

Теперь, когда я немного успокоилась, мне захотелось задать вопрос с подковыркой.

— Билл говорит, что ты великолепно танцуешь румбу, Карла?

Она как будто слегка задохнулась.

— Что за чушь! Я никогда в жизни не танцевала румбу. — Последовала пауза, после которой она сказала: — Ах, меня кто-то зовет. Извини, — и повесила трубку.

Что все это значило? Неужели Билл просто поддразнил меня? Но если и так, в слове "румба" нет ничего устрашающего. Она вела себя так, словно я обвиняла ее в чем-то ужасном.

Я встала и начала беспокойно ходить из угла в угол. Вскрылось столько удивительных вещей. Крис пряталась в окне в то самое время, когда убивали Монти. Об этом даже страшно было подумать. Елена тайком проникает на квартиру к Монти и сжигает письмо. Потом отказывается что-либо объяснить. И все время где-то поблизости маячит Карла.