170. ЗИМОЙ
Все в инее. Летит экспресс
Средь пихт и лиственниц Сибири.
Летит! Вечнозеленый лес,
Как бы в охотничьем мундире,
Глядится в зеркало зимы.
Олень прекрасными глазами
Глядит на горизонт. А мы,
Как дети, тешимся снежками.
Влетает поезд в белый сад
И лучших на земле румяных
Сибирских молодых солдат
Везет, как в северных романах.
Они поют под стук колес
И на гармонии играют.
Под музыку о царстве роз
Деревья в инее мечтают.
Под музыку среди древес
Летают белки, как по вантам,
Сороки украшают лес
Подобно черно-белым бантам.
Лиса ушами шевелит,
И тяжко думают медведи, —
С лисой, что в баснях все хитрит,
Они крыловские соседи.
Садится птица на суку,
Вся в черно-белом оперенье,
И с ветки горсточка снежку
Вдруг падает. Как в сновиденье!
Вся эта русская зима,
С морозом и оледененьем,
Не безнадежность и не тьма,
А крепкий сон пред пробужденьем.
171. «В беседе пылкой…»
В беседе пылкой
Любя весь мир
И за бутылкой
Устроив пир,
Сошлась в трактире
Одна семья —
На братском пире
Компания:
Любовь, бродяжка
И стихоплет,
И деревяшка —
Все свой народ.
Солдат про славу
Нам говорил,
Как по уставу
Он кровь пролил.
Себя настроив
Как на хорал,
Про век героев
Поэт сказал.
Но пусть пшеница
В полях шумит
И на странице
Перо скрипит,
Пусть пахарь плугом
Вздымает век,
И мир к лачугам
Слетит навек.
172. «Ты — ниже травинки и тише воды…»
Ты — ниже травинки и тише воды
Подобная жизнь — как букашка —
Ползет и трепещет у края воды,
И радость ее — полевая ромашка.
И люди глядят с олимпийских высот
На это старанье, пыхтенье и муки,
На этот безвольный и маленький рот,
На эти неловкие слабые руки.
Но в грозной акустике царственных зал,
В оркестре любви и в садах мирозданья
И твой небольшой голосок прозвучал
Негромкой, но чистою нотой страданья.
173. «Прославим гений Пушкина!..»
Прославим гений Пушкина!
Рассвет над Альпами!
Суворова в алмазах!
Да чтут народы гром его побед
И петушиный крик в его проказах.
Прославим книжный труд,
Любовь к стихам
И честные рабочие мозоли!
Восходит пушкинское солнце там,
Где весь народ как бы в огромной школе.
Учитесь, дети!
В школьной тишине
Пишите в ученической тетради:
— Наш гений — Пушкин…
Гремят в огромной вышине
Стихи его на голубой эстраде.
174. «Ты — остров в пальмах…»
Ты — остров в пальмах,
Непонятный стих,
Земля, где не бывало человека.
И в тихой бухте
Серых глаз твоих
Стоит корабль XV века.
Тяжелый якорь опустив на дно,
Глядят
Мечтательные мореходы,
Как в вымытое хорошо окно, —
На свежесть
Этой пальмовой природы.
Какая свежесть!
Утро стихотворных строк!
Какие раковины!
Перед нами
Летит
Цветкообразный мотылек
Над бабочкоподобными цветами.
175. ПУШКИНУ
Он сделал гордым наш язык, а нас
Он научил быть верными в разлуке.
И, как Онегин, миллионы раз
России нашей мы целуем руки!
Какая жизнь была ему дана —
Глоток «Аи» и всех страданий чаша!
Струилась — вся прозрачная до дна —
Река его стихов и радость наша.
Какой был дан ему прекрасный дар
Воспеть свободу на своих страницах,
Дыханья человеческого пар
Вдруг солнцем озарить, как мрак в темницах!
И, перечитывая вновь и вновь
Его слова о славе и свободе,
Воспринимаем чище мы любовь,
Возвышеннее мыслим о природе.
176. ЦВЕТЫ ПОД ДОЖДЕМ
Серебряный дождь перестал
Звенеть и по стеклам струиться.
Вновь вымытый, мир засиял
От капель и слез, как теплица.
Ты шумно закрыла свой зонт.
А в пурпуре, где горизонт,
Там солнце шипело и гасло,
И автомобильное масло,
Пролитое в луже,
В том мире, где смертью напрасной
Погиб под дождем мотылек,
Вдруг радугой стало прекрасной…
Иль Ладогой, где огонек,
Сказал бы трехлетний ребенок,
Взлелеянный в неге пеленок,
Как теплый цветок.