—  Дорогой Евгенич! Спасибо тебе! Выручил!

—    Всё ломитесь, а завтра днём пришлите грузовик и шесть местных урелков, чтобы таскали аппаратуру! А ещё пусть председатель выпустит приказ и мондат, что Троиц­кий назначаетца старшим по культуре вашего района и чтоб все тёлки дико подчинялись мне! А также пусть мне выплатят зарплату! Понятно? — он немного опешил:

—   Евгенич! Как же вы будите отдавать приказы коро­вам?!

—  Бля, каким ещё коровам?! А, ну, то есть герлам, ну во-общем просто напишите — незамужним девушкам в возрас­те от 18 до 35лет!

—  Есть! — он вскочил на велик и с радостью погнал в сто­рону деревни, а я залез на чердак и развернул узелок с вещи­цами из бункера РОА. На обратной стороне иконы, я обна­ружил предполагаемые письма Власовского солдата к родст­венникам и родителям. В каждом из них, так же находилась листовка — обращение генерала Власова. Вначале я их про­сто осмотрел и полистал, так как читать чужую переписку, самое подлое дело для нормального человека. Но перекурив, я решил так, что в данном случае имею дело с историческим документом, который возможно прольёт свет на тёмные пят­на прошлого. Вот короткий кусок письма:

Здравствуйте мама, сестра, тётя Антонина и дядя Во­лодя!

......................................................... возможно НКВД меня уже объявили предателем и всё вокруг вас беспрестанно гнобят. При одной этой мысли, что из за меня, вам приходится не­имоверно страдать, моё сердце разрывается от боли, а душа наполняется страшной мукой. Неужели мы так, больше и не увидимся и вы не узнаете всей правды — почему я стал на этот путь, на борьбу с Большевизмом     

Я счастлив, что тогда в 1938, по совету тёти Анто­нины я принял крещение, здесь в Псковской области, проис­ходит возрождение Руси, везде открываются Православ­ные храмы и раздается благодатный звон колоколов. Как только позволяет служба, я хожу в церковь к отцу Гераси­му, мы ему помогаем восстанавливать храм и очищать его от коммунистической скверны. В одном из бывших колхозов, я встретил удивительную женщину, которая умудрилась 20 лет скрывать в погребе — иконы местной церкви, которую НКВД превратили в конюшню. Я беспрестанно молюсь за вас и горячо люблю. Надеюсь с божией помощью, мы одолеем вра­га, скинем проклятое ярмо большевизма и будем снова вме­сте. В заключение прилагаю листовку РОА, чтобы вы пони­мали, почему, я оказался по другую сторону фронта, вмести с доблестной армией Вермахта и СС:

ПОЧЕМУ Я СТАЛ НА ПУТЬ БОРЬБЫ С БОЛЬШЕВИЗ­МОМ?

(Открытое письмо генерал-лейтенанта А. А. Власова)

Я— сын крестьянина, родился в Нижегородской губер­нии, учился на гроши, добился высшего образования. Я при­нял народную революцию, вступил в ряды Красной Армии для борьбы за землю для крестьян, за лучшую жизнь для рабоче­го, за светлое будущее Русского народа. С тех пор моя жизнь была неразрывно связана с жизнью Красной Армии. 24 года непрерывно я прослужил в её рядах. Я прошел путь от рядо­вого бойца до командующего армией и заместителя коман­дующего, фронтом. Я командовал ротой, батальоном, пол­ком, дивизией, корпусом. Я был награждён орденами: Ленина, «Красного Знамени» и медалью «XX лет РККА». С1930 года я был членом ВКП(б).

И вот я теперь выступаю на борьбу против больше­визма и зову за собой весь народ, сыном которого я являюсь. Почему? Этот вопрос возникает у каждого, кто прочита­ет мое обращение, и на него я должен дать честный ответ. В годы гражданской войны я сражался в рядах Красной Ар­мии потому, что я верил, что революция даст Русскому на­роду землю, свободу и счастье.

Будучи командиром Красной Армии, я жил среди бойцов и командиров — русских рабочих, крестьян, интеллигенции, одетых в серые шинели. Я знал их мысли, их думы, их забо­ты и тяготы. Я не порывал связи с семьей, с моей деревней и знал, чем и как живёт крестьянин.

И ВОТ Я УВИДЕЛ, ЧТО НИЧЕГО ИЗ ТОГО, ЗА ЧТО БО­РОЛСЯ РУССКИЙ НАРОД В ГОДЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙ­НЫ, ОН В РЕЗУЛЬТАТЕ ПОБЕДЫ БОЛЬШЕВИКОВ НЕ ПО­ЛУЧИЛ. Я видел, как тяжело жилось русскому рабочему, как крестьянин был загнан насильно в колхозы, как миллионы русских людей исчезали, арестованные, без суда и следствия. Я видел, что растаптывалась всё русское, что на руководя­щие посты в стране, как и на командные посты в Красной Армии, выдвигались подхалимы, люди, которым не были до­роги интересы Русского народа.

Система комиссаров разлагала Красную Армию. Безот­ветственность, слежка, шпионаж делали командира игруш­кой в руках партийных чиновников в гражданском костюме или военной форме.

С1938 по 1939 годы я находился в Китае в качестве во­енного советника Чан-Кай-Ши. Когда я вернулся в СССР, ока­залось, что за это время высший командный состав Красной Армии был без всякого повода уничтожен по приказу Ста­лина. Многие и многие тысячи лучших командиров, включая маршалов, были арестованы и расстреляны, либо заключе­ны в концентрационные лагеря и навеки исчезли. Террор рас­пространился не только на армию, но и на весь народ. Не было семьи, которая так или иначе избежала этой участи. Армия была ослаблена, запуганный народ с ужасом смотрел ^в будущее, ожидая подготовляемой Сталиным войны.

Предвидя огромные жертвы, которые в этой войне не­избежно придется нести русскому народу, я стремился сде­лать все от меня зависящее для усиления Красной Армии.

99-я дивизия, которой я командовал, была признана лучшей в Красной Армии. Работой и постоянной заботой о поручен­ной мне воинской части я стремился заглушить чувство возмущения поступками Сталина и его клики. И вот разра­зилась война. Она застала меня на посту командира 4 мех. корпуса.

КАК СОЛДАТ И КАК СЫН СВОЕЙ РОДИНЫ, Я СЧИ­ТАЛ СЕБЯ ОБЯЗАННЫМ ЧЕСТНО ВЫПОЛНИТЬ СВОЙ ДОЛГ. Мой корпус в Перемышле и Львове принял на себя удар, выдержал его и был готов перейти в наступление, но мои предложения были отвергнуты. Нерешительное, раз­вращенное комиссарским контролем и растерянное управ­ление фронтом привело Красную Армию к ряду тяжёлых по­ражений. Я отводил войска к Киеву. Там я принял командо­вание 37-й армией и трудный пост начальника гарнизона города Киева.

Я ВИДЕЛ, ЧТО ВОЙНА, ПРОИГРЫВАЕТСЯ ПО ДВУМ ПРИЧИНАМ: ИЗ-ЗА НЕЖЕЛАНИЯ РУССКОГО НАРОДА ЗАЩИЩАТЬ БОЛЬШЕВИСТСКУЮ ВЛАСТЬ И СОЗДАН­НУЮ СИСТЕМУ НАСИЛИЯ И ИЗ-ЗА БЕЗОТВЕТСТВЕН­НОГО РУКОВОДСТВА АРМИЕЙ, ВМЕШАТЕЛЬСТВА В ЕЁ ДЕЙСТВИЯ БОЛЬШИХ И МАЛЫХ КОМИССАРОВ.

В трудных условиях моя армия справилась с обороной Киева и два месяца успешно защищала столицу Украины... Фронт был прерван на участке соседних армий. Киев был ок­ружен.

После выхода из окружения я был назначен заместите­лем командующего Юго-Западным направлением и затем ко­мандующим 20-й армией. Формировать 20-ю армию прихо­дилось в труднейших условиях, когда решалась судьба, Мо­сквы. Я делал все от меня зависящее для обороны столицы, страны. 20-я армия остановила наступление на Москву и затем сама перешла в наступление. Она прорвала фронт Германской армии, взяла Солнечногорск, Волоколамск, Ша­хов-. сткую, Середу и др., обеспечила переход в наступление по всему Московскому участку фронта, подошла к Гжатску. Во время решающих боев за Москву я видел, что тыл помо­гал фронту, но, как и боец на фронте, каждый рабочий, ка­ждый житель в тылу ДЕЛАЛ ЭТО ЛИШЬ ПОТОМУ, ЧТО, СЧИТАЛ, ЧТО ОН ЗАЩИЩАЕТ РОДИНУ. Ради Родины он терпел неисчислимые страдания, жертвовал всем. И не раз я отгонял от себя постоянно встававший вопрос: ДА ПОЛ­НО, РОДИНУ ЛИ Я ЗАЩИЩАЮ, ЗА РОДИНУ ЛИ Я ПО­СЫЛАЮ НА СМЕРТЬ ЛЮДЕЙ? НЕ ЗА БОЛЬШЕВИЗМ ЛИ, МАСКИРУЮЩИЙСЯ СВЯТЫМ ИМЕНЕМ РОДИНЫ, ПРО­ЛИВАЕТ КРОВЬ РУССКИЙ НАРОД?..

Я был назначен заместителем командующего Волхов­ским фронтом и командующим 2-й ударной армией. Пожа­луй, нигде так не сказалось пренебрежение Сталина к жизни русских людей, как на практике 2-й ударной армии. Управ­ление этой армией было централизовано и сосредоточено в руках Главного Штаба. О её действительном положении ни­кто не знал и им не интересовался. Один приказ командо­вания противоречил другому. Армия была обречена на вер­ную гибель.