4. «Ночь моя проходит мимо…»
Ночь моя проходит мимо,
Уплывает прочь,
Побледнев неуловимо –
Ласковая ночь.
Рядом с белою колонной,
Свесив свой наряд,
Над решеткою балконной
Дремлет виноград.
Я над светлою ступенью
Тут стою один;
Уж уснула ты за тенью
Спущенных гардин.
Глубь небес давно поблекла,
Утру предана,
А внизу светлеют стекла
Твоего окна.
Я пройду тихонько мимо,
Вверив утру ночь;
Ночь моя неуловимо
Отлетела прочь.
5. «Ты предстал над вечерней румяной зарей…»
Ты предстал над вечерней румяной зарей
Серебристою, тонкой ладьей –
И просила тебя молодая печаль:
«Ты ко мне, мой любимый, причаль».
И серебряный свет, и серебряный сон
Был тобой для меня принесен –
Для меня, для реки, для небес и земли
Ты светлел и вблизи, и вдали.
А теперь над рассветной зарей ты стоишь –
И кротка твоя светлая тишь.
Нежно тонок и бел запрокинутый серп,
Обреченный на тихий ущерб.
От меня и реки, от тоски, от любви,
Как бледнеющий парус, плыви;
И тебя провожает земная печаль:
«Тихо к алой деннице причаль».
РУЧЕЙ
Когда в вода х моих чернеющих колышется
Зеленая звезда,
Вон та, далекая, – неведомое слышится
И радостно тогда.
В порыве трепетном изгнанница небесная,
Волну мою пронзив,
Лучами острыми чертит уже, прелестная,
Сверкающий извив.
И радость светлая, холодная, блестящая
Поет в игре лучей.
Так лону сладостна за тьму огнями мстящая
Серебряность речей.
Во мне живет она – горящая, зеленая;
А там, на небесах –
Бездушно светится, как жертва опаленная,
Ее бездушный прах.
«Задумчивый сатир играет на свирели…»
Задумчивый сатир играет на свирели.
И дальние стада, и птицы присмирели;
Пастух рассеянный о Хлое позабыл;
И в листьях ветерок дыханье затаил;
А звуки всё текут истомнее и слаще
Туда, где, притаясь в зеленой, влажной чаще,
Дриада юная раскинулась, бела –
И в упоении бессильно замерла.
ПЕСНЯ
Вижу я в кудрях березки
Затаившийся значок:
Богородицыны слезки –
Засыхающий пучок.
Кем он был сюда повешен
Тайну скромную беречь?
Кто-то плакал, неутешен,
После частых милых встреч?
И задумчивый букетик
Мне тебя напомнил вдруг,
Мой весенний милый цветик,
Отдаленный страстный друг.
Сердце шепчет: уж не ты ли
Здесь невидимо была –
Где так нежно мы любили,
Слезы грусти собрала?
«Мечту мою они пленяют вместе…»
Мечту мою они пленяют вместе –
Абид и Сест; прильнуло море к ним,
Лазоревым лобзанием своим
Их разделив как бы из тайной мести.
В Абиде кто тоскует по невесте?
Леандр один. А может быть – Селим
В ночной прохладе грезами палим?
Но вот блеснул огонь на башне в Сесте!
Кто факел тот зажег над морем бурным?
Зулейка? Геро? Он огнем пурпурным
Зовет пловца на тайный пир сердец.
Кто там плывет на пламя нежных оргий?
То не Леандр, а бурный тот Георгий,
В объятьях волн отважнейший пловец.
ОТСВЕТЫ
1. Ответ
Когда уж ночь давно, когда неслышны мне
Тревожной жизни содроганья,
Люблю, задумавшись, в глубокой тишине
Читать душой твои созданья.
В полночном трепете яснеет мысль моя,
И сердце пламеннее бьется;
Ему понятнее тревоги бытия,
В него поток волнений льется.
Как близки, как томят в созвучиях твоих
Души тоскующей порывы,
Как сердце чувствует живую силу их –
И шлет на них свои отзывы.
Мне кажется тогда, что понял я тебя;
Моими грустными мечтами
Тебе я предаюсь; тоскуя и любя,
Твоими плачу я слезами.
2. Аркадия
Точно, мы счастливы были, и боги любили счастливых.
Дельвиг
Отрок
Кроткая муза, ты часто поешь мне о веке прекрасном
И о блаженной стране. Муза, сведи же меня
Нынче и к добрым твоим пастухам, и к веселым пастушкам,
К старцам премудро-простым, к милым стадам и ручьям.
Муза
Сколько веры невинной и в просьбе твоей, и в улыбке!
Мальчик, за мной торопись! Будь же таким, как сейчас!
Сладко и ныне сказать мне отрокам нежным и чистым:
Да, Аркадия есть; о, полетим же туда!
3. Мечтатель
Знать, миру явному дотоле
Наш бедный ум порабощен,
Что переносит поневоле
И в мир мечты его закон!
Баратынский