«Надеюсь, хоть в постели я его не разочаровала», — подумала она с насмешливой теплотой.
Теперь любая мысль о Роне Коллизе отзывалась в ее душе приступом сочувствия. Он представлялся Николь фигурой невинно страдающей, но самым ужасным было то, что главные страдания еще ждали его впереди, если только... Если Николь не успеет.
Пулей вылетев из такси, она заскочила в офис детективного агентства, едва не сбив с ног какого-то клерка, и с порога прокричала секретарше:
— Мистер Джадд у себя? Он срочно мне нужен! Речь идет о жизни и смерти!
— Но его нет! Постойте, мисс, куда вы?
Секретарша попыталась остановить ее, но Николь уже прорвалась в кабинет и остолбенела, обнаружив, что он действительно пуст. Солнечная пыль легко кружилась в этой пустоте, дразня легкостью своего существования. Николь следила за этим неслышным танцем, и чувствовала, как пустота проникает в ее голову. Ни единой идеи. Она позволила злу просочиться впереди нее, и оно выжгло все живое. Не за что уцепиться.
— Очнись!
Вслух она произнесла это, или только подумала? Как бы то ни было, но приказ подействовал, Николь вновь ощутила себя частью реальности. Здесь было невесело, но тут она хотя бы могла что-то чувствовать.
Молодую женщину опять охватило отчаяние: «Нужно было сразу ехать к Маргарет. Наверняка сыщик так и сделал! Какая же я идиотка!»
Забыв извиниться, она выбежала на улицу, и заметалась в поисках такси. «Господи, почему я до сих пор не обзавелась машиной?!» — впервые пожалела Николь, хотя до этого дня не чувствовала необходимости лишать себя пеших прогулок. В Вайтстоуне все было под рукой. До ее магазина от дома — не больше трех минут ходьбы.
Неожиданно Николь увидела голубой «Понтиак», показавшийся из-за угла, и, завопив от радости, бросилась наперерез:
— Кэтрин, стой! Кэти!
— Что ты здесь делаешь? — удивилась подруга, распахнув дверцу.
Не поинтересовавшись, как они оказались в этой части города в столь поздний час, Николь прыгнула в машину и громко хлопнула дверцей, точно намеревалась разбудить кого-то. Пристегнутый ремнем безопасности Майк приветственно пискнул с заднего сиденья, но Николь лишь наспех подмигнула ему.
— Погнали, погнали!
Кэтрин опешила:
— Куда?
— К Коллизам. Быстрее, Кэтрин! Ты не пожалеешь, если будешь лететь, как стрела!
— Как стрела? — Кэтрин прибавила скорости. — Да я так и не умею.
— А ты уж постарайся!
— Да что случилось, Николь?
Сморщившись, Николь виновато протянула:
— Я не могу тебе сказать... Но это безумно важно! Ты даже не представляешь до какой степени. Давай, Кэтрин, гони изо всех сил!
Та забеспокоилась:
— Что-нибудь с Норой?
— А? Нет, с ней надеюсь все в порядке. А вот с Роном вполне может случиться беда, если ты не поторопишься.
Больше ее просить не пришлось. Кэтрин гнала машину так, что даже Николь стало страшновато. Ей никак не удавалось собраться с мыслями: «А что я, собственно, собираюсь сделать?» Если фотографии уже у Маргарет, она скорее умрет, чем согласиться уничтожить их... Остается только надеяться, что Джадд еще не успел...
Старый «бьюик» сыщика она увидела на повороте к вилле Коллизов, но он был пуст.
— Гони! — крикнула Николь, подскочив на сиденье. — Может, мы еще успеем...
— Да я гоню, гоню, — в изнеможении простонала Кэтрин. — Быстрей некуда.
— Да уж, — покосившись на спидометр, проворчала Николь. — Шумахер ты мой...
Уже в саду девушка велела подруге остановиться и, глянув на ее ноги, коротко приказала:
— Дай мне свои кроссовки.
Ни о чем больше не спрашивая и не протестуя, Кэтрин быстро разулась, и Николь, наконец, скинула туфли на каблуках. Юркнув в большеватые для нее кроссовки, она затянула их потуже и бросилась к дому, уже светившемуся вечерними огнями.
24
«Вернулся ли Рон? — подумала она наспех и усмехнулась. — Как он там? Интересно, каково это — когда сбывается твоя мечта? Что ж я не спросила у Кэти, где находится комната Маргарет? Она что-то говорила на счет того, что та не спускается вниз... Значит, надо искать наверху».
Не решившись ворваться через парадный вход, Николь оббежала дом и нашла не закрытое окно. Мысленно пожалев платье, которое могла порвать, она подтянулась на руках и закинула ногу на подоконник. Какой-то шов треснул, но девушка уже не обратила на это внимания.
Спрыгнув внутрь, она присела и огляделась в темноте. Похоже, это была библиотека — Николь уловила знакомый, любимый запах книг. Только здесь все книги были старыми...
Ступая на цыпочках, выбралась в коридор и, беспрестанно оглядываясь, нашла лестницу. Взбежав на второй этаж, Николь припала ухом к первой же двери, но за ней было тихо. Обследуя комнату за комнатой, она вдруг увидела, как открывается одна из дверей, и юркнула в ту, возле которой находилась.
Голос Маргарет тихо произнес:
— Пойдемте, я провожу вас.
— Приятно было иметь с вами дело, миссис Коллиз, — отозвался Джадд.
Женщина остановила гостя:
— Тише. Кажется, муж уже вернулся. Да и Норе ни к чему видеть вас.
— Это и понятно...
Когда они прошли мимо, Николь сосчитала до десяти, и, выскользнув из укрытия, рванулась к комнате Маргарет. Дверь не была заперта, хозяйка рассчитывала вернуться через пару минут. Николь ворвалась в комнату и сразу уже увидела то, что было ей необходимо: на письменном столе лежала маленькая, едва заметная флэш-карта от цифрового фотоаппарата.
Не раздумывая ни секунды, Николь схватила ее, сунула в рот, чтобы не занимать руки, и выскочила в коридор, хозяйки дома еще не было видно, но она могла появиться в любой момент.
«Проглочу ее, если что», — решила Николь, и сама едва не расхохоталась, представив в своем желудке отпечатки их с Роном страсти.
Добежав до другого конца коридора, девушка бросилась вниз по лестнице, но сбежав на первый этаж, вдруг увидела девочку, сидевшую на ковре в холле перед телевизором. Не обернувшись, Нора негромко произнесла:
— Я так и знала, что ты — фея, Николь.
Остолбенев, Николь нервно кашлянула, выплюнула на ладонь флэшку. Ее голос прозвучал неуверенно и почти незнакомо ей самой:
— Я — фея?
— Я видела, как ты пролетела мимо окна.
«Ну да, я так неслась, что по скорости это, наверное, напоминало полет», — согласилась Николь.
— А кто еще меня видел? — насторожилась она.
— Никто. Я здесь одна.
Было что-то настолько сиротливое в том, как прозвучала эта фраза, что вместо того чтобы бежать, Николь быстро подошла к девочке и, опустившись на колени, прижала ее к себе.
— А ты умеешь петь, как Кэтрин? — не удивившись, спросила Нора.
— Нет, милая. Так умеет только Кэтрин. Она очень хорошая, правда?
— Я люблю ее, — серьезно отозвалась девочка. — Она вся такая светящаяся...
— Светящаяся? Да, действительно.
— И мой папа сделал ее веселой.
— Сделал?
— Кэтрин сначала была грустной феей, такой голубоватой. А после того, как папа уговорил ее попрыгать на батуте, она стала золотистой. Теперь ей можно ездить на голубой машине...
Николь понимающе протянула:
— А-а, вот как.
— Папа и меня хочет сделать веселой. Только мама против. Она ведь сама не умеет веселиться, и боится, что мне тогда станет скучно с ней. Поэтому она и сад не велит трогать. Чтобы он оставался запущенным и печальным. И я вместе с ним.
— Даже так? — поразилась Николь. — Этого я и не подозревала. Нора, а скажи мне... Скажи мне одну вещь. Даже не знаю, как спросить... Вот если бы твои мама с папой... решили пожить в разных домах...
Девочка спокойно уточнила:
— Развелись?
— Ну да, — с облегчением выдохнула Николь. — Именно. С кем тебе труднее было бы расстаться? Ужасно жестокий вопрос, я понимаю...
Чуть опустив голову так, что ее подбородок уперся в руку Николь, она тихо проговорила:
— Мне очень трудно было бы без мамы...