— Мисс Колби! — Дину поразила нотка паники в голосе бухгалтера. — Я с радостью приму во внимание все ваши пожелания! Как только миссис Кларк займется оценкой имущества, я приеду на ранчо, чтобы проверить документы Саймона.

— Благодарю вас, — холодно сказала Дина. — И я с радостью съезжу вместе с вами в банк, чтобы вы изучили содержимое сейфа.

— Уверен, что вы уже сделали это.

— Нет, сэр, не сделала и не испытываю ни малейшего желания делать. Вы хотели сообщить что-то еще, мистер Эндикотт?

— Хм…, пока нет. Я свяжусь с вами.

— Будьте любезны. До свидания.

Чувствуя себя опустошенной, Дина положила трубку и обхватила голову руками. Она никогда не разговаривала с бизнесменами так, как только что говорила с Терри Эндикоттом: властно, решительно, самоуверенно. Ей с сожалением приходилось признать, что, получив наследство, она стала другим человеком и что деньги дали ей ощущение власти, несмотря даже на то, что она весьма смутно представляла себе величину своего состояния. Однако этот факт подтверждался заискиванием Эндикотта, с рабской покорностью готового выполнить все ее требования. Стоило ей продемонстрировать свое превосходство, как его нахальство испарилось, словно ледяной кубик на солнцепеке.

Дина застонала. Господи, неужели она переживет все это и не лишится рассудка? Никто не упомянул, на сколько может затянуться волокита с документами, но она мрачно подозревала, что не на один месяц. И каждый день возникал новый участник игры — Джон Чандлер, Терри Эндикотт, а теперь женщина по имени Эллен Кларк.

Затем в ее сознании вспыхнули слова, сказанные Гейл: «Раз нужно, значит, нужно…» Не такая уж и мудрость, но она запала Дине в душу, так как, похоже, очень соответствовала ситуации и несколько подняла ей настроение.

Вновь взяв телефонную трубку, она набрала номер Джона Чандлера. Нужно будет заодно спросить его об этих бесконечных письмах и убрать еще одну преграду со своего пути…

Рай заметил, что Нетто несет пакет с мусором к контейнеру, и пошел за ней.

— Я хотел поговорить с тобой, Нетто. — На мгновение он отвел взгляд от ее внимательных, испытующих глаз и вновь посмотрел на нее. — У меня есть несколько вопросов относительно Дины. Не могла бы ты ответить на них?

— Если у тебя вопросы относительно Дины, почему тебе не спросить у нее самой?

— С ней не так-то легко разговаривать.

— Правда, — согласилась Нетто. — Ладно, задавай свои вопросы, но помни, что за долгие годы я привязалась к семье Колби.

— Понимаю. Скажи, почему, пока Саймон был жив. Дина не приезжала домой? Нетто едва заметно нахмурилась:

— Ты ставишь вопрос ребром, так ведь? Но прежде чем я тебе отвечу, ты должен привести мне вескую причину, оправдывающую твое любопытство.

Рай задумался. Веская причина… Нетто — женщина с характером и без колебаний может отшить его. Но ведь он сам напросился, не так ли?

— У меня есть лишь одна причина, — спокойно сказал он. — Это будущее, которое уготовлено ранчо. Похоже, Дине на него наплевать. А точнее, мне кажется, она в ужасе от своего наследства. Может, у нее есть для этого основания, но если так, то неужели Саймон был не в курсе? Он любил свое ранчо. Нетто, и с какой стати ему оставлять его человеку, который на дух не переносит здешней жизни?

Нетто сняла очки и вытерла стекла краем передника.

— Ты намерен продолжать работать в качестве старшего?

— Я намерен оставаться здесь до тех пор, пока на ранчо будет работа.

Вновь надев очки, Нетто вздохнула:

— Саймон действительно любил свое ранчо. Но относительно чувств Дины ты ошибаешься. Ее неприятие своего наследства вызвано не самим ранчо, а…, о Боже, уж не знаю, вправе ли я говорить… Понимаешь, это ведь совсем не мое дело.

Рай нахмурился:

— Нетто, прошу тебя. Я всего лишь хочу помочь. Все, что ты скажешь мне, не узнает больше ни одна живая душа. Даю тебе слово.

— Помочь… Да, Дине помощь не помешала бы. Не то чтобы те, кто здесь работает, задарма ели свой хлеб, но ты ведь говоришь о помощи другого свойства, не так ли?

— Верно, — тихо сказал Рай. — Мне бы хотелось сделать все возможное, чтобы ранчо осталось на плаву. Все, что потребуется. Но у меня складывается ощущение, что я стою перед запертой дверью. Дина словно закрытая книга. Вчера вечером в кабинете Саймона я осознал, что ее гнетет что-то еще, кроме пережитого горя.

— Да, она много пережила. Причина не только в смерти Саймона. Видишь ли… — Нетти вновь осеклась. По выражению ее лица Рай понял, что ей нелегко решиться.

— Нетто, мне известно, что ты не сплетница, а добропорядочная, трудолюбивая, честная женщина, верная семье Колби. Но неужели ты при всей своей лояльности можешь безучастно наблюдать, как Дина все глубже увязает в своей хандре? — Он хватался за соломинку, используя любые аргументы, чтобы заставить Нетто разговориться, так как теперь знал наверняка, что ей-то известно, в чем именно заключаются проблемы Дины.

— Возможно, время все излечит, — неуверенно сказала Нетто.

— А вдруг Дина решит продать ранчо?

— Продать?! Господи Боже, да Саймон в гробу перевернется! И ее мать тоже. — Нетто, прищурившись, посмотрела на Рая. — Она говорила с тобой о продаже?

— Нет, но, когда человек несчастен, разве он не старается избавиться от причины несчастья? Не забывай, Нетто: Дина дипломированная медсестра. Может, она скучает по своей работе.

— В Сиэтле она будет так же несчастна, — отмела эту мысль Нетто. — Моя девочка достаточно смышлена, чтобы это осознать. Ладно, я расскажу тебе, что произошло, но рассчитываю, что ты будешь молчать как рыба.

— Клянусь тебе.

— Давай уйдем в тень и сядем вон там, под деревьями.

Рай вслед за ней прошел на затемненный участок двора, где стояли три деревянных стула. Саймон часто сиживал здесь летними вечерами, иногда в одиночестве, а иногда в компании Нетто или кого-нибудь из работников. Время от времени к ним присоединялся Рай, но они всегда говорили лишь о делах на ранчо.

Нетто бросила взгляд на дом:

— Тебе известно, что Дина была замужем?

— Нет. А что произошло?

— Она развелась с ним. Их брак длился всего пару лет. — Нетто шмыгнула носом. — Удивительно, что он вообще сколько-то длился. — Она всмотрелась в Рая. — Томми Хоуган — сущий бездельник. Вся его семья — сборище негодяев. Он и сейчас живет в Уинстоне. Более того, он приходил на похороны Саймона. Подходил к Дине, словно она была рада его увидеть. У него за душой ни доллара, зато наглости хоть отбавляй. Как бы то ни было, неприятности начались именно из-за него, — добавила Нетто.

— Брак или развод?

— Брак. Ну, неприятности, строго говоря, начались не с брака, но именно он стал для Саймона каплей, переполнившей чашу. После смерти Опал, матери Дины, все пошло наперекосяк. Саймон так и не смог смириться с потерей жены, а Дина превратилась в невыносимую девчонку. Я всегда любила и люблю ее, но не могу назвать ее тогдашнее поведение другим словом, кроме как безобразное. Она всячески демонстрировала пренебрежение к отцу. Я не скрываю, что мне порой хотелось шлепнуть Дину по ее дерзким губам, но это было не в традициях Саймона. Он лишь становился все более отчужденным, и чем больше он затихал, тем больше распускалась Дина. Это были тяжелые годы… Все бы ничего, — после паузы продолжила Нетти, — но она начала ходить на свидания с Томми Хоуганом. Как многие другие, Саймон не испытывал уважения к клану Хоуганов. Однажды он высказался об этом вслух, и битва началась… Я искренне убеждена, что Дина вскоре утратила бы интерес к Томми, если бы Саймон не занял такую позицию.

— Значит, она вышла замуж за Томми назло отцу?

— Откуда мне знать! — вздохнула Нетти. — Может, она любила его или воображала, что любит. Он красавчик, а девушки так легко клюют на смазливые физиономии. Саймону всегда хотелось, чтобы Дина училась в колледже. Но за день до окончания школы она пришла вечером домой и объявила, что они с Томми намерены пожениться. Я думала, Саймона хватит удар.