— Замечательно, — с большим удовольствием согласилась Эмма. — Эдмунд отвезет нас. Мы будем рады, если ты присоединишься к нашему трио. Только не удивляйся, если Гарриет будет немного холодна.

— Если она будет только холодна, это еще не самое страшное, поверь мне, — поклялся Ферди, взъерошив волосы и совершенно растрепав прическу, над которой так старался его камердинер.

— Ты обязательно должен иметь связь с этой женщиной, дорогой брат? — мягко спросила Эмма. Она никогда не произносила ни слова о его танцовщицах, хотя сплетники были только рады сообщать ей о них.

— У каждого есть женщина... э... у меня всегда была... э... — пробормотал он, явно стараясь не смущать сестру.

— Ты хочешь сказать, что убежден в том, будто каждый джентльмен содержит оперную танцовщицу или просто красивую женщину. Я сомневаюсь, что у Эдмунда есть кто-нибудь. Если и есть, то я не могу представить, когда он видится с ней, так как он кажется вполне преданным мне, — возразила она.

— Я бы убил его, — тихо пригрозил Ферди.

— Тогда ты можешь понять, что могла бы почувствовать Гарриет. Я знаю, что я бы чувствовала, — заявила Эмма. — Ты забыл об угрозе лорда Помроя? И мы не должны сбрасывать со счета ужасную тетю Кроскомб из Мандена. Милая Гарриет! Она такая храбрая девушка — заявила, что скорее убежит из дома, чем уступит требованиям семьи относительно этих двоих.

— Как она бы выжила? Я как-то не могу представить Гарриет в качестве гувернантки. Я видел ее попытки рисовать, вышивать и слышал, как она пробовала играть на фортепиано. Поверь мне, она не сможет обучать этому.

— А эти искусства сегодня являются основными в образовании юных девушек, — задумчиво произнесла Эмма. — Нам надо найти для нее мужа, который будет ценить ее и не будет склонен к оперным танцовщицам или тому подобному. Хотя я убеждена, что для многих женщин такое знание терпимо, боюсь, это разбило бы сердце Гарриет.

Эмма косо посмотрела на брата, который глубоко задумался, опершись о камин.

Приход лорда Уинстея положил конец этому разговору. Они втроем пообедали, приятно разговаривая и не упоминая об опере или оперных танцовщицах.

Когда Гарриет спустилась по лестнице, чтобы отправиться с Эммой на прием к Несбитам, меньше всего она ожидала или хотела увидеть Ферди Эндрюса. Но именно он ожидал ее во всем великолепии вечернего наряда. Ослепительно черный фрак над светло-коричневыми атласными бриджами выглядел чересчур красиво на этом мужчине. Изумруд словно подмигивал ей из шейного платка Ферди, и она нахмурилась.

— Добрый вечер, мистер Эндрюс. Как вы сюда попали? — произнесла Гарриет с холодной вежливостью. — Вы не заблудились? — она стояла, вежливо ожидая его ответа, а сердечко у нее упало и она чувствовала, как так же падает ее настроение. Он был так красив и ослепителен и так ей дорог. А еще он был предателем и содержал прекрасную оперную танцовщицу.

— Я часть твоего сегодняшнего эскорта, Гарриет.

— Как удручающе, — пробормотала она, потом проплыла мимо него, закутанная в красивую большую шаль, которую он подарил ей, поверх кремового атласного платья с вышитыми рукавами и лифом.

По крайней мере, она не выкинула шаль, подумал Ферди, следуя за Гарриет к экипажу, в котором они присоединились к Эмме и Эдмунду. Всю дорогу до дома Несбитов Гарриет внимательно изучала изящную сумочку. Ферди тихо разговаривал с Эдмундом, продолжая тему, начатую за обедом.

— Не унывайте, — шепнула Эмма, когда они выходили из экипажа, доехав до места назначения. — У меня есть план.

Гарриет последовала за ней в красивый дом, ломая голову над тем, что задумала сестра Ферди — а Гарриет должна помнить, что эти двое родственники.

Двойные двери между гостиной и столовой были распахнуты настежь, чтобы гости могли свободно перемещаться по дому. К счастью, толпа не была огромной. Гарриет и Эмма нашли милое местечко, чтобы поболтать, после того как поздоровались с хозяйкой. Эта добрая леди была крайне удивлена визитом Ферди Эндрюса, но на любом приеме, большом или малом, присутствие неженатого мужчины с таким состоянием и положением в обществе всегда приветствовалось.

— Я так поняла, что сегодня вы были в парке, — начала Эмма, как только они устроились в удобных позолоченных креслах.

— Он рассказал вам? — тихо спросила Гарриет, помня о людях вокруг них.

— Он покаялся в своем проступке, потому что был очень расстроен тем, что вы видели его с этим созданием, и он ясно осознал ваше очевидное неудовольствие, — объяснила Эмма.

— Да, я видела их. Мне очень неловко, — тихо проговорила Гарриет. — Почему-то мне кажется, что говорить об этом неприлично.

— Да, — несколько резко сказала Эмма, потом тихо добавила: — Поэтому у меня есть план. Я собираюсь настоять, чтобы Ферди нашел для вас очень приятного джентльмена, который должен сделать вас намного счастливее, чем мог бы он, — кого-то, кто не содержит оперных танцовщиц.

— Вы бы никогда не осмелились! — ужаснулась Гарриет.

— Просто смотрите и увидите, — сказала Эмма, принимая жесткое выражение лица перед тем, как встать, чтобы серьезно поговорить со своим дорогим и единственным братом, которого она любила со всей щедростью своего сердца. — Тупица, — пробормотала она, подходя к Ферди и своему мужу.

— В другой комнате играет восхитительный оркестр, моя любовь, — сказал Эдмунд, вспомнив, чему его учили раньше.

— Мне бы не хотелось оставлять Гарриет одну, — сдержанно сказала Эмма. — Ферди, будь так добр и подтолкни какого-нибудь хорошего доброго человека по направлению к Гарриет. Но имей в виду, я не хочу мужчину, который позволяет всем и каждому видеть себя в обществе любовницы. Найди, пожалуйста, честного и приличного, если сможешь, — добавила она, прежде чем ускользнуть, опираясь на руку мужа.

Гарриет чувствовала себя покинутой и забытой. Но так как для нее это едва ли было необычным состоянием, она сохраняла безмятежный вид, позволив легкой улыбке играть на прелестных губах.

— Гарриет, я хочу танцевать с тобой, — требовательно сказал Ферди.

— Не могу понять почему, — ответила она, прямо глядя на него. Потом победило ее чувство юмора и она улыбнулась. — Ферди, как ты можешь терпеть, чтобы тебя видели со мной, когда в твоем распоряжении имеется совершенно неотразимое создание?

— Гарриет! Какие неприличные вещи ты говоришь, — потрясенно сказал он.

— Не будь лицемером, — возразила она.

Гарриет встала, чтобы принять его руку, и, идя рядом с ним, раздумывала, глупая она или просто доведена до отчаяния.

— Мне надо подумать о будущем, — сказала она во время танца, когда они стояли бок о бок. — Лорд Помрой еще не отошел в мир иной, а мама получила письмо от тети Кроскомб, в котором говорится, что она не может найти замену своей компаньонки и хочет, чтобы я приехала к ней. Мама многозначительно посмотрела на меня. Дни моей свободы сочтены.