— Видите ли, господин Аронакс, по моему мнению, название «Красное море» является переводом еврейского слова «Edom». И древние дали такое наименование этому морю благодаря особой окраске его вод.

— Однако я не вижу какой-либо особой окраски, — сказал я. — Воды, как и во всех морях, прозрачны и не имеют красноватого оттенка.

— Совершенно верно! Но, войдя в глубину залива, вы заметите одно странное явление. Однажды мне случилось видеть в бухте Тор, как вода стала такой красной, точно передо мной было озеро крови.

— Чем же объясняется такое явление? Присутствием микроскопических красящих водорослей?

— Именно! Это результат выделения микроскопических растений, известных под названием триходесмий. Чтобы покрыть пространство в один квадратный миллиметр, потребуется сорок тысяч таких организмов. Вам тоже доведется, может быть, наблюдать это явление, когда мы войдем в бухту Тор.

— Стало быть, капитан Немо, вы не впервые плаваете по Красному морю на борту «Наутилуса»?

— Не впервые, сударь!

— Вы упомянули о переходе израильтян через Красное море и о катастрофе, постигшей египтян. Позвольте вас спросить, капитан, вы не полюбопытствовали исследовать под водами место этого замечательного исторического события?

— Нет, господин профессор, и по вполне понятной причине.

— А именно?

— То самое место, где Моисей якобы прошел со своим народом, так обмелело, что верблюды проходят по нему, едва замочив ноги. Вы понимаете, что для моего «Наутилуса» тут слишком мелководно.

— А это место? — спросил я.

— Находится немного повыше Суэца, в рукаве, который в те времена, когда Красное море простиралось до Горьких Озер, представлял собою глубокий лиман. Будь то легенда или истинное событие, но, по преданию, именно тут прошли израильтяне, следуя в Обетованную землю, и войско фараона погибло на этом самом месте. Я думаю, что при археологических раскопках нашлось бы множество египетского оружия и прочих инструментов.

— Надеюсь, что археологи рано или поздно предпримут такие раскопки. Дайте только открыть Суэцкий канал, и вы увидите, какие тут понастроятся города! Ну, а для такого судна, как «Наутилус», такой канал совершенно бесполезен!

— Несомненно! — сказал капитан Немо. — Но канал полезен для всего мира. Древние хорошо понимали, как важно для торговых сношений установить сообщение между Красным и Средиземным морями. Но они не догадались прорыть Суэцкий перешеек, а избрали более длинный путь, соединив Нил с Красным морем. Весьма вероятно, что работы по прорытию канала были начаты, если верить преданиям, при фараоне Сезострисе. Но достоверно известно, что уже в шестьсот пятнадцатом году до нашей эры фараон Нехо (Necos) предпринял работы по проведению канала, несущего воды Нила в Красное море через ту часть египетской низменности, которая обращена к Аравии. При сооружении канала исходили из того расчета, что суда могли бы пройти от Нила до Красного моря в четыре дня, а ширина его была бы такова, что две триремы могли бы рядом плыть по нему. Строительство канала продолжалось при Дарий, сыне Гистаспа, и закончилось, надо полагать, при Птоломее Втором. Страбон видел суда, проходившие по каналу; но недостаточная глубина канала, начиная от Бубаста и до самого Красного моря, ограничивала срок навигации весенними месяцами, связанными с разлитием Нила. Канал служил торговой артерией до века Антонинов. Потом канал пришел в упадок, обмелел и стал несудоходным. По повелению Халифа Омара он был восстановлен; и, наконец, в семьсот шестьдесят первом или в семьсот шестьдесят втором году был окончательно засыпан Халифом Аль-Манзором с целью прекратить подвоз продовольствия для войск восставшего против него Мохаммеда-бен-Абдуллаха. Генерал Бонапарт во время своего египетского похода напал на следы этого канала в пустыне возле Суэца и, застигнутый приливом, едва не погиб тут, в нескольких часах пути до Гаджерота! И на том же самом месте, где Моисей раскинулся лагерем тому три тысячи триста лет назад!

— Ну, что ж, капитан! То, что не удалось сделать древним, а именно, соединить между собою два моря и тем самым сократить на девять тысяч километров путь из Кадикса в Индию, сделает Лессепс. Может статься, он обратит африканский материк в огромный остров!

— Да, господин Аронакс, вы имеете право гордиться своим соотечественником! Этот человек делает честь нации, и даже в большей степени, чем самые прославленные капитаны! Он начал, как и многие, с треволнений и неудач, но все же восторжествовал, ибо у него гениальная воля! Грустно думать, что творение, которое могло быть достоянием международным и гордостью целого государства, создано энергией одного человека! Честь и слава Лессепсу!

— Честь и слава великому гражданину! — сказал я, удивленный выспренностью тона капитана Немо.

— К сожалению, — продолжал капитан, — я не могу показать вам Суэцкий канал, но послезавтра, когда мы войдем в Средиземное море, вы увидите длинную линию дамб у Порт-Саида.

— В Средиземное море? — вскричал я.

— Да, господин профессор! Вас это удивляет?

— Меня удивляет, что мы через день будем там!

— Ах, вот оно что!

— Да, капитан, я удивлен! Хотя, плавая на борту «Наутилуса», пора бы перестать удивляться чему бы то ни было!

— Но все же, что именно вас так удивило?

— Какую же скорость должен развить «Наутилус», чтобы в один день перенести нас в Средиземное море, обойдя африканский материк и обогнув мыс Доброй Надежды!

— Кто вам сказал, господин профессор, что мы обойдем Африку и станем огибать мыс Доброй Надежды?

— Помилуйте, если «Наутилус» не поплывет по суше и не пронесется по воздуху над Суэцким перешейком…

— Или под ним, господин Аронакс!

— Под перешейком?

— Разумеется, — спокойно отвечал капитан Немо.

— Природа давно уже соорудила под этой полоской земли то, что люди сооружают теперь на ее поверхности.

— Как! Неужто есть подземный проход?

— Да, подземный проход, названный мною Аравийским туннелем. Он начинается под Суэцем и доходит по Пелузиума.

— Но ведь Суэцкий перешеек образовался из наносных песков?

— До известной степени! Но на глубине пятидесяти метров уже начинается неколебимый гранитный слой.

— И вы случайно обнаружили подземный проход?

— спросил я, все более и более удивляясь.

— И случайно и обдуманно, господин профессор! И помог тут не столько случай, сколько пытливость ума.

— Слушаю вас, капитан, и не верю своим ушам.

— Ах, сударь! Aures habent et non audient ^[13] — это свойственно всем временам. Подземный проход не только существует, но и служит водным путем! Не однажды я уже пользовался им. Иначе я не решился бы сейчас войти в замкнутое Красное море.

— Быть может, я буду нескромен, спросив вас, как вы обнаружили этот туннель?

— Сударь, — отвечал капитан Немо, — какие тайны могут быть между людьми, связанными навсегда!

Я сделал вид, что не понял намека, и ожидал, что скажет капитан Немо.

— Господин профессор, — начал он, — пытливость натуралиста навела меня на мысль, что под Суэцким перешейком должен существовать проход, никому не известный. Я заметил, что в Красном море и в Средиземном встречаются совершенно одинаковые виды рыб, как то: ошибень, губан радужный, долгопер. Установив этот факт, я задал себе вопрос, нет ли сообщения между этими морями? Ежели оно существовало, то ввиду более высокого уровня воды в Красном море подземное течение непременно должно было брать свой исток оттуда, а не из Средиземного моря. Чтобы проверить себя, я выловил в большом количестве разных рыб в водах окрест Суэца. Я надел каждой рыбке по медному кольцу на хвост и пустил их в воду. Спустя несколько месяцев у берегов Сирии в сети попались рыбы с моими опознавательными кольцами. Подземное сообщение между двумя морями было доказано. Я пустился в поиски прохода, отыскал его, рискнул ввести в него свое судно. И через короткое время вы, господин профессор, переправитесь через мой Аравийский туннель! ^{2< 2Существование подземного прохода между Средиземным и Красным морями — фантастический вымысел.>}